Марина стояла у громадного, в полстены, окна переговорной комнаты и, раздраженно барабаня пальцами по мраморному подоконнику, хмуро наблюдала за маленьким полным мужчиной, который только что выскочил из подъезда их офисного здания. На мужчине был отвратительный, грязного песочного цвета однобортный костюм, вышедший из моды лет этак двадцать назад. В пухлых коротких руках – изрядно потертый черный портфель с двумя замками.
Пересекая двор, мужчина несколько раз суетливо оглянулся, словно ожидая бандитского нападения или иных неведомых напастей вроде атаки диких лесных пчел. Ничего не обнаружив, он втянул голову в плечи и быстро засеменил направо, к пешеходному переходу. Марина не могла разглядеть выражения его лица, зато отсюда, с высоты третьего этажа, открывался роскошный вид на обширную, сильно загоревшую лысину. Впрочем, лицо мужчины она представляла очень хорошо, так как с этим невзрачным и неряшливым толстячком они только что расстались. Причем расстались, явно недовольные друг другом.
«Неприятный тип! – подумала Марина. – Нервный, дерганый. А может быть, вообще с приветом. Прежде чем написать заключение, надо с Лидиной посоветоваться. Пусть узнает, кто его протеже. Хотят брать на работу – пусть берут, но я снимаю с себя всякую ответственность».
Бросив прощальный взгляд на эффектно блестевшую в лучах заходящего солнца лысину, которая маячила уже в районе светофора, Марина собралась покинуть свой наблюдательный пункт и вернуться в кабинет. Но не успела… Прямо на ее глазах случилось странное происшествие.
Мужчина, который десять минут назад сидел напротив нее в кресле, то и дело вытирая носовым платком потное лицо, вдруг резко перешел с семенящего шага на стремительный бег. Словно тайфун, он пронесся через толпу пешеходов, ждавших зеленого сигнала светофора. Разметав людей по тротуару, мужчина в песочном костюме вылетел на мостовую, где по всем полосам резво мчались многочисленные машины, и, будто гигантский кузнечик, сделал несколько отчаянных прыжков – два вперед и один назад. Последний оказался для него роковым. В следующую секунду бедолага уже лежал под колесами не успевшего затормозить рейсового автобуса, а вокруг его головы растекалась страшная темно-красная лужа.
Место происшествия мгновенно окружила толпа сочувствующих и просто зевак. Некоторые тут же достали мобильники: кто-то торопился вызвать врачей, а кто-то стремился поскорее сфотографировать место трагедии.
Некоторое время Марина пребывала в холодном оцепенении, потом заметалась по коридору и в конце концов, словно хороший спринтер, рванула к лифту. Не дождавшись кабины, что есть силы ударила по ни в чем не повинной красной кнопке вызова и побежала вниз по лестнице, рискуя в любой момент сломать каблук, вывихнуть ногу, а то и вообще свернуть себе шею.
– Кто это еще пролетел? – удивленно моргая, спросил дежуривший у входа здоровенный рыжий секьюрити, провожая недобрым взглядом стремительно удаляющуюся фигурку. – Догнать ее, что ли? Пропуск не показала…
– Оставь, – лениво отозвался узколицый брюнет, сидящий в кресле неподалеку. – Это Марина Колыванова, новенькая, из службы персонала. Пусть бежит.
– Понятно. Все они там со странностями…
– Психологи, – пожал плечами сидящий в кресле мужчина.
– Психованные психологи, – ухмыльнулся секьюрити.
– Не, эта ничего. Вежливая, улыбается всегда. Но при том боевая, на язычок острая. В обиду себя не даст. Люблю таких, – мечтательно протянул узколицый брюнет.
Он был начальником службы режима и безопасности инвестиционного холдинга «Венко» и по роду своей деятельности много чего знал о его сотрудниках.
* * *
Звонок разливался мелодичными трелями и никак не желал умолкать.
– Кого там еще нелегкая принесла? – ворчал Бойко, пробираясь по длинному, заваленному вещами коридору. Лавируя между валяющимися на полу спортивными сумками и чемоданами на колесиках, он добрался наконец до входной двери.
Щелкнув замком, поправил сползшие на нос очки и сердито уставился на беспокойного гостя.
– У тебя палец судорогой не свело? Ну, чего трезвонишь? Если я дома, то открою после одного звонка. Отсутствием слуха, хотя и на пенсии, слава богу, не страдаю. А если меня нет, то…
– Юрий Иванович, дорогой, простите!
Высокий блондин лет тридцати со спортивной фигурой и отчаянными голубыми глазами нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Очень боялся опоздать, думал, вы уже улетели. У меня сегодня отвратительный день, сплошные неприятности!
– Ты не ночевал дома, не успел пообедать, повздорил со своей новой пассией и тебе испортили настроение в автосервисе, – пробурчал Бойко, пропуская молодого человека в квартиру. – Вряд ли из-за таких пустяков ты примчался бы ко мне ломать звонок. Что-нибудь серьезное?
– Разумеется! – начал было блондин, но тут же, оборвав себя, воскликнул: – Я вас знаю уже столько лет, но никак не пойму, как вы это делаете.
– Это же элементарно, мой дорогой Васин. Будь ты чуточку внимательнее к деталям, и тебе как работнику прокуратуры цены бы не было.
– И все-таки – в чем фокус?
– То, что ты ночевал не дома, очевидно – сегодня ночью резко похолодало, дождь идет целый день, а ты бегаешь в майке с надписью «Солнечный остров» и промокаемых мокасинах. Скорее всего, вчера вечером ты прикатил в гости, да так и заночевал у новой знакомой. Почему я думаю, что новой? Просто там у тебя пока еще нет своего гардероба на такой случай. Логично?
– Ну да, – ухмыльнулся Васин.
– Домой заехать переодеться не успел, надо было торопиться на службу, пусть даже и в таком наряде. Насчет обеда – еще проще. Не обижайся – на твоей одежде после еды всегда остаются мелкие пятнышки. Справедливости ради замечу, что выйти идеально чистым из-за стола удается немногим. Не на костюм, так на галстук или рубашку обязательно посадят отметину. Так вот, сегодня твоя белая майка девственно-чиста, а это значит, что ты не завтракал и уж точно не обедал. Ну а если ты не позавтракал – значит, твоя девушка была не в духе, скорее всего, вы поссорились, и ты голодный помчался на работу.
– Может, я не завтракал, потому что вообще не голодный?
– Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы предполагать нечто подобное.
– А про сервис вы откуда взяли? – спросил слегка раздосадованный Васин.
Все, оказывается, на нем написано, как на листе бумаги! Даже обидно.
– Оттуда, – назидательно промолвил Бойко. – Обычно приезжая, ты крутишь в руках ключи от машины. Это привычка, от которой невозможно избавиться. И вот сейчас их нет. Где ты мог оставить столь дорогие твоему сердцу ключи? Скорее всего, в автосервисе. Вместе с машиной, разумеется. Плюс – руки. Хоть и отмытые, но явно чем-то были перепачканы. Значит, лазил под капот, но сам поломку устранить не смог. Ну а если машину пришлось оставить на сервисе, вероятно, проблема серьезная. Как тут не расстроиться? Опять же – мокрая обувь, которой ты сейчас пачкаешь мой прекрасный персидский ковер.
