Я смотрю на изуродованное лицо Гаспара и пытаюсь успокоить дрожь в теле. Гаспар – человек, который хотел вывезти меня из импровизированной тюрьмы моей бабушки, хотел, чтобы я и мой брат встретились и убежали подальше от её гнета.
– Мередит, от того, что ты тянешь резину, жизнь Гаспара не удлинится.
Я перевела взгляд на бабушку. Нет, на Капо Семьи.
– Ох, Мередит. Не смотри на меня так, дитя. Взгляды, пытающиеся вызвать сочувствие, еще больше раззадоривают мой гнев.
Я снова посмотрела на Гаспара. Он смиренно улыбнулся и кивнул.
– Я не против умереть, девчуля. Я знал на что шел.
Но я нет.
Моя рука с заряженным пистолетом поднялась сама по себе. Я чувствую себя ужасно: меня трясет, тошнит, моё сердце разрывается на части от перспективы убить человека, я не могу дышать. Я пытаюсь сделать парочку глубоких вдохов, но нихрена не получается.
Около пяти минут напряженного молчания прерываются недовольным криком моей бабушки.
– Ладно, перерыв.
Я падаю на колени и, низко склонив голову, начинаю плакать от облегчения. Хочу уже бросить пистолет, как меня резко хватают за волосы и поднимают голову.
– Боже, да ты раскисла! – воскликнула на итальянском и рассмеялась Капо Семьи. – Думаешь, это всё? Мы не выйдем отсюда, пока ты не будешь испачкана чужой кровью, пока этот пол не будет залит ею, ну, и другими жидкостями, – она наклонилась и прошептала мне тихо на ухо: – Может, мне привезти твоего брата, м? Может, на нем потренируешься?
Я взглянула на неё и дрожащим голосом попросила:
– Прошу тебя, дай мне кого-нибудь плохого, чтобы моя совесть не съела меня живьем. Per favore, nonna1.
Она долго обдумывала мою просьбу, не переставая смотрела в мои глаза, а потом скривила губы, оттолкнула меня и пошла прочь.
– Уберите Гаспара и занесите реального монстра.
Я облегченно выдохнула.
– Ты молодец. Я рад, что ты смогла договориться.
Подняв голову, я увидела на противоположной стороне парня. Рассмотреть его не получалось, так как его освещало яркое солнце.
– Кто ты?
– Я следующий. Это важно.
– Следующий куда?
Он хихикнул.
– Как только ты убьешь кого-то и уйдешь, будут учить меня. Хотя я уже обучен, но их это не интересует.
– Ты уже кого-то убил?
– Ну, пятнадцать мне было давно. Одиннадцать лет назад.
– Ого, – сказала я и легла на спину, закрыв глаза.
Немного помолчав, парень спросил:
– Могу лечь рядом с тобой?
– Ты же не собираешься меня убивать?
– Я не идиот какой-то. Всё-таки Анхела Инганнаморте поблизости. Нет смысла убивать её наследие.
Я улыбнулась такому ответу и похлопала по месту рядом со мной.
– Знаешь, как переводится твоя фамилия? – прозвучал его голос рядом со мной.
– Обманувшая смерть, – ответила я.
– Все мы должны убить кого-то в пятнадцать. От этого не отвертеться.
– Знаю, – мой голос дрогнул. – Но зачем убивать, а? Зачем?
– Таков наш мир, Мередит. Это единственное объяснение, которое ты будешь получать от всех, если будешь задаваться подобным вопросом.
Тепло разлилось по моему телу, когда он произнес мое имя.
– Скажи еще раз.
– Что?
– Моё имя.
– Мередит, – нежно, любя произнес он.
Я открыла глаза и посмотрела на его лицо, а именно в его глаза.
– И еще раз.
Прекрасные зеленые глаза будто стали ярче, насыщенней.
– Мередит, – прошептал он.
***
Я вернулась домой вся в крови, слезах и сразу же легла в постель. Сегодня я впервые убила человека. Крови было не так много, но от неё меня вырвало.
Я выключила ночник и лежала в темноте. Я принадлежу ей. По крайней мере, так говорит бабушка.
Моя дверь приоткрывается.
– Мередит? – прошептал Адам. – Ты спишь?
Он перестает издавать звуки.
Через секунду приподнимается мое одеяло, и маленькое тело проскальзывает под него.
– Я слышал, как ты плакала, сестра. Когда я плачу по ночам, ты всегда засыпаешь рядом со мной и говоришь, что будешь охранять меня, – лунный свет падает на него. Легкая искренняя улыбка озаряет его лицо. Невольно я тоже начинаю улыбаться, но он этого не видит. Он даже не знает, что я не сплю. – Сегодня я буду охранять тебя и твои сны.
Адам берет мою правую руку и кладет поверх себя. Через пару минут я слышу его сопение.
Мне снова хочется плакать. Моя правая ладонь сжимается и разжимается. У меня появилось острое желание прижать его к себе и уснуть, вдыхая его аромат.
– Теперь ты мой якорь, hermanito2, – прошептала я дрожащим голосом, поцеловала его в макушку и прикрыла глаза.
Этот момент я запомнила на всю жизнь. Адам действительно стал моим якорем. Даже когда я перестала чувствовать, мой брат заставлял меня оставаться на плаву и не убить себя. Я знала, что кто-то нуждается во мне. Я продолжала жить благодаря нему.
К сожалению, в тот день был убит человек, который по словам Капо был «с грязными руками и вонял хуже просроченных рыбных консерв». В переводе это означает, что он гадкий преступник, совершивший такое преступление, от которого даже великий Капо Семьи Инганнаморте в шоке. К счастью, в тот день я познакомилась с парнем, чье присутствие успокоило меня. Я не знала, кто он, и не интересовалась этим, не пыталась его найти. Позже, спустя два года, я узнала, что тем самым парнем был Роберто Гвидиче, будущий Капо Семьи Гвидиче.
Убийства, защита Адама, плетение интриг – стали частью моей жизни, которую я не выбирала. Это всё мне навязали Капо и Консильери. Я находилась в вечном напряжении, ведь эти двое могли убить моего брата без моего ведома, а потом выдать тогда, когда я была бы на грани срыва. Я всегда хотела быть свободной и счастливой. Свободной-то я стала, но вот счастливой…
Сегодня 13 июня 2017 года. Сегодня ровно три года назад я убила своего суженого. Отделила его голову от тела кочергой, искупалась в его крови и счастливо смеялась. Спустя три года я вернулась в Италию на его поминальную службу, а также на праздник в честь его младшего брата – Капо семьи Гвидиче – Дамиано Гвидиче.
