Пётр Иголкин - Химически чистое искусство

Химически чистое искусство
Название: Химически чистое искусство
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Химически чистое искусство"

Даня – молодой химик-любитель, который ради будущего своих близких стал художником-авантюристом. Последний «шедевр» заканчивается для Дани комой. Жизненные пути близких, тех, ради кого были такие жертвы, продолжаются. Даня при смерти, но истинные художники не уходят бесследно.Кома – это только начало. Начало новой безбедной жизни для Полины – девушки Дани, – которой предстоит пережить весь кошмар произошедшего.Но кома – это не только начало. Но именно с неё всё начинается.

Бесплатно читать онлайн Химически чистое искусство


© Пётр Иголкин, 2022


ISBN 978-5-0056-9380-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Не призываю,
Не склоняю,
Не советую,
Не переубеждаю,
Не хочу оскорбить.
***

Самоубийство

Безумная затея, которая может появиться в голове у здорового человека, если тот попал в жизненный тупик. Человеку же больному (в характерных для этого случаях) свойственно задумываться об этом, но только желающий выздороветь будет мотать головой так сильно, чтобы вытрясти из себя данную мысль начисто.

Это действие, которое ничего не привносит, а лишь убавляет – срок жизни, количество возможностей, ошибок, перспектив. Закрывает не только двери, из-за которых тянет холодом, а вообще все, хорошие и плохие. Дальше идти нельзя, потому что просто некуда.

Это выбор; выбор не сильного и не слабого. Это выбор страдающего человека. Это выбор. Но конец.

***

Страдание

Это бессмысленное причинение самому себе нефизического вреда.

Это не антипод счастья, а проявление нашего самолюбия, уходящее корнями в детский просящий плач.

Зачастую то, что будет понято другими как слабость; то, что маркирует страдающего как ненужного.

Лишняя опасность в жизни, такой способ оправдания, который нужен, чтобы не делать то, что необходимо.

Речь выше шла о липовом страдании. Маркируйте его как угодно.

Постскриптум: вышесказанное не затрагивает то, что часто путают с пониманием страдания. Имеется в виду, что путаница между депрессиями, неврозами, обсессиями и прочими психическими явно негативно выраженными чертами человеческих натур и сред их окружающих, никогда не закончится среди тех, кто не знает себе места, лишь бы «пострадать». Вышеназванные недуги – очевидно – негативны и являются болезнями. Однако страдание – не депрессия.

Если цинизм являет собой то, что позволяет маркировать явления как угодно вне зависимости от норм и правил, то такая маркировка должна обойти стороной хотя бы маркировку страдания.

***

Опасность

Как бы не было странно, но это то, что нам мнится, видится в будущем; то, что мы, скорее всего, никогда не сможем увидеть перед собой.

Это бездоказательные попытки предвидеть будущее, которое постоянно пугает нас.

Это то, что в современном мире неизменно связано с мерзостью межлюдских отношений. Можно сказать, это – прогнозирование нашей неудачи, которое связано не с буквальной опасностью жизни, а с опасностью нарушить тонкий баланс счастья и общественного представления о нём.

***

Счастье

Быстро отдаляющееся состояние, к которому привыкаешь гораздо скорее, чем осознаёшь, что это оно и было.

Субъективное, не маленькое и не большое то-не-знаю-что.

Не иллюзия; иллюзия счастья – это не счастье. В счастье нет ничего необычного. Оно может быть даже у того, кто в него не верит. Но тот, кто в него не верит, не может печалиться, что у него нет счастья.

Это непонимание того, что уже имеется; непонимание того, что счастье не цель, а путь.

***

Понимание

Это сама возможность за что-то уцепиться в другом человеке, чтобы вынести хотя бы часть того, что нами может быть понято.

Это всегда сложно. Сложность появляется, например, когда люди говорят, что не понимают других людей, и начинают печалиться по этому поводу.

Это то, что строится из разных представлений об одних и тех же словах; различны в данном случае могут быть эмоции, значимость, степень воздействия и так далее.

Это степень той допущенности к информации о другом человеке, которая приобретается после того, как мы сможем доходчиво понять себя и понять, как передать то, что нужно передать.

Реальность не иллюзия.

Иллюзия – вечный ненавистный и обожаемый спутник человеческой культуры.

Искусство – это умение, способ понимания и выражения реальности и иллюзии.

Наука – правильное «искусство».

Искусство – не наука. Это что-то совсем другое.

Любовь… Любовь – это прекрасный проигрыш.

Любовь… Восхитительная иллюзия?

Любовь… Хоть убейте, я не знаю, что это такое.

Не пытаюсь запутывать.
Не пытаюсь запутываться.
Всего лишь хочу понять, хочу быть понятым.
Искренность – 99%.
Истинность – оставшееся.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

в которой Даня «потерялся»,
а путь одиночества Полины
только начался

I

Если совсем вкратце:

Это было больно и быстро.

Так, как бывает при лучших раскладах.

Какое-то время я ничего не чувствовал, но понимал, что я ещё есть. Это такая ситуация, которую легко описать следующими словами: я не знаю… не знаю, что со мной происходит. Правда, понятнее от этого не станет.

По телу поползла боль. Ногам будто повезло больше, чем всему остальному организму, – их я не чувствовал вовсе. Или, быть может, их просто не стало? Пока не могу точно сказать. Если бы у меня оставались силы просто открыть глаза и взглянуть, я бы непременно это сделал.

У всякого бывало такое, когда отлежишь, например, руку и ощущаешь окоченелость в ней. Стоит только распрямиться, дать ток крови – появится жжение, которое заполнит ткани. Такое приятное и покалывающее жжение, как при иглоукалывании; такое тёплое, устрашающее, что спросонья может показаться, будто отращиваешь новую часть тела. Что-то похожее я ощущаю сейчас. Разве что разительно больнее.

Но я не верещу – ни писка, ни слюны, ни сжатых зубов, ни-

– че-

– го.

Если бы меня спросили: «Всё в порядке?», – я бы категорично ответил – нет.

Если бы меня спросили: «Что у вас болит?», – я бы категорично ответил – всё.

Если бы смог ответить, конечно.

Вместе с тем я слышу пронзительный гул в ушах, напоминающий тот, что появляется во время прилива крови к голове при разнице давлений.

В общем и целом, я дышу. А значит, что-то пошло не так. Причём продолжает идти, пока я дышу и думаю об этом.

Если это можно назвать «думать», конечно.

Не знаю, сколько времени я провёл в таком состоянии, но его явно хватило бы, чтобы Полина убежала как можно дальше и забыла обо всём, что произошло за последнее время. Только бы с ней всё было в порядке… Мы хотели, чтобы со всеми нами всё было хорошо, мечтали жить не там, где нас угораздило родиться, а в другом мире. Не в лицемерном, унижающем достоинство науки, искусства, любой критики и благоразумия мире, а… в любом другом.


Всего было пять этажей. На «единице» полёт нарушил козырёк подъезда. Я задел его телом, чем смягчил падение Полины, и в итоге мы упали на асфальт. Весь полёт я наигранно держал перед собой картину, падал вниз спиной, а Поля всё это снимала. Тоже в полёте.

Я знал, на что шёл, хотел этого. Она же – вряд ли.

Да, это было самоубийство. И насколько верно так говорить: «было» и «самоубийство»? Разве что не мне. Мне такое говорить нельзя. Нужно подобрать для этого более верные слова. Как-нибудь потом. В лучшие времена.

Полина должна быть жива. А если нет, то это самый большой просчёт в моей жизни. Будь так, лучше бы я не оклемался…


С этой книгой читают
В книгу вошли четыре сказки – «Про бедного Иванушку», «Про непутевую бабу», «Про Семена Ложкаря» и «Сказочка про непослушных детей». Книга содержит нецензурную брань.
В один миг её жизнь резко изменилась. В одно мгновение она потеряла всех, кого любила. Остались лишь жалкие воспоминания, каждый раз задевающие израненную душу. И каждый раз вспоминая, в голове проносились одни и те же слова: «Пламя, ты забрало из моей жизни всё, что я любила. Безжалостно оставило одну в угоду себе и этому миру. Почему я до сих пор хожу по этой прогнившей земле? Почему я до сих пор дышу этим отравленным воздухом? Скажи, почему я
Видать, малыш тоже устал от ожидания встречи с новым хозяином и радостно закружился по коробке, виляя хвостом. Мать прикрыла его второй частью с наклеенным огромным бантом. Это был единственный подарок, что попал в этом году не под ёлку, а прямиком в руки ребёнка.
Роман с ноткой нового времени 18+. Роман основан на 99% реальных событиях – с одним процентом выдуманной реальности.Посвящается каждой душе, которая ищет свой путь… Душе, которая ищет свою родную душу среди тысяч, миллионов, миллиардов тел в надежде обрести истинную, предназначенную небесами Любовь всей своей жизни, чтобы засиять в тысячу крат ярче звездами своих сердец!
Ксения Чернова много лет занимается с известными кремлевскими политиками, топ-менеджерами и собственниками российских компаний. В книге она делится уникальной методикой собственной разработки, которая помогает в нужный момент «по щелчку» приводить голос в боевую готовность. Автор книги раскрывает секреты быстрой постановки голоса.
Легкая, ранимая, сексуальная, сильная. Какая она – Анфиса Чехова? Кто знает ее настоящей? Что нельзя передать через экран телевизора? Что невозможно прочувствовать через тач-панель смартфона? Какие мысли и слова не пропускает цензура?В этой книге обнаженная душа Анфисы запечатлена в рифмах. Потрясающие авторские иллюстрации, созданные 50 художниками со всего мира. Проникновенные стихи и откровенные мысли, собранные в самой дерзкой и вдохновляющей
– Вы кого мне притащили?Я сказал им привезти девчонку, за которой должен присматривать после смерти родителей, а не ту, что расцарапала мне тачку, возбудила меня одним только видом и еле ушла живая.Чёрт. Я хотел её забыть. Хотя прорывался найти. Получить своё.Смотрю в медового цвета беснующие глаза и начинаю раздражаться. Только не говорите мне, что эта девчонка – Державина. Дочь друга, за которой должен присматривать после его смерти.– Отпусти м
Кап-кап-кап. Вода раздражала, каждой каплей – напоминание о том, что он не сделал. Не сказал. Пропустил. Каждая капля последние два года пустоты: встречи с друзьями без него. Вечера с детьми – без него. Пустая постель – опять задержался на работе. Когда-то она поддерживала. Понимала. Потом пыталась понять. Потом злилась. А потом… Пришло равнодушие.Никита растворился в работе, в чувстве долга. В этом весь он, ей бы понять раньше. Только это ничего