Не люблю, когда книга начинается с вступления или предисловия. Не затем ее открываю. Хочется не «инструкций», а мгновенного погружения. Я мечтал обойтись без вводного раздела в собственной книге, но не хватило мужества и мастерства, чтобы начать ее с заголовка «7. Вещи».
Так что рассказ о том, как отличать хорошее от хорошего, почему повторения вредят запоминанию и зачем подключать к работам близких родственников, ненадолго откладывается. Придется вам сначала познакомиться со мной и пройти инструктаж. Лучше в конце избавлю вас от эпилога.
Чего в книге нет, скажу сразу. Не ждите, что она перевернет всю вашу жизнь, подвигнет на свершения или научит определять свежесть куриных яиц со стаканом воды. Это не свод методик самосовершенствования, не сборник мотивирующих очерков и не энциклопедия народной смекалки.
В первой главе я сделаю краткую самопрезентацию, стараясь ничего не приукрашивать.
Я уроженец Брянска, давний житель Москвы, выпускник экономического факультета МГУ с приличной, но не потрясающей карьерой в крупных финансовых организациях, холостяк, оптимист, наблюдательный скептик, зануда. Мне 33 года. Тридцать лет я дрейфовал по течению, затем начал грести.
У меня есть достоинства: я уже кое-что узнал о мироздании и научился находить общий язык с людьми. У меня есть недостатки: я до сих пор не развил силу воли и не изжил все подростковые комплексы. У меня многое впереди, и мое будущее интереснее прошлого, все перипетии которого умещаются в единственный абзац, связанный с основным текстом книги постольку-поскольку.
В детстве я постоянно болел, почти не ходил в детский сад и часто оставался дома один. Рисовал, собирал конструкторы, играл в самодельную игру «Продуктовый рынок» с баклажанами из пластилина. Дедушка рано научил меня читать; знакомство с книгами переросло в тесную дружбу. В школе я был любознательным, учился хорошо. Лет до пятнадцати обожал романы Жюля Верна и Майна Рида, клеил бумажные кораблики, составлял шифры, коллекционировал все по чуть-чуть, переводил изображения машин на окне и делал рукописные газеты для младших братьев. Шесть с половиной лет был сильно влюблен в одноклассницу, но вместо решительных действий гулял под дождем и сочинял мрачные стихи с прихотливыми рифмами: «лужи – простужен», «соболезнуя – под лезвие» и так далее. Когда от решительных действий стало не отвертеться, я всё быстро испортил, еще больше помрачнел – и, видимо, растратил весь запас уныния. Взял пример с друга, никогда не унывающего оптимиста, начал улыбаться без причины, любить солнечные дни и на автомате видеть положительные стороны во всем, кроме смерти. Следующий этап моей жизни начался осенью 2014 года. Друзья прошли интенсивные курсы персонального лидерства, на переполнявших их эмоциях провели курс для меня и вдохновили достигать жизненных целей. Оказалось, достижения радуют не меньше, чем бумажные кораблики, прихотливые рифмы и солнечные дни. Теперь я тренируюсь направлять свою энергию в нужное русло. В ближайших целях у меня кругосветное путешествие автостопом, собственный малый бизнес, дом, дерево, дети, занятия боксом – и научиться отличать серьезные цели от легкомысленных.
Книга не обо мне. Примеры из личного опыта, которые я приведу, чтобы проиллюстрировать действие хитростей, выдадут с потрохами все мои привычки, бытовой уклад, слабости, увлечения, но в автобиографию не сложатся. Они – только примеры.
Я обыкновенный человек. Не рок-звезда, не ультрамарафонец, не ученый, не профессиональный консультант по развитию личности. На жизнь смотрю оттуда же, откуда, с большой вероятностью, смотрите вы, и описываю ее соответственно. В этом мое скромное преимущество перед рок-звездами и профессиональными консультантами.
Люблю книги, сериалы, девушек с карандашами в волосах.
В этой главе нечего резюмировать.
В 10 классе я не выдержал придирок одноклассника к моим речам и ляпнул: «Надоел уже! Нудишь тут, как нудист».
Он удивился и послал меня к толковым словарям. Так я узнал, чем нудист отличается от зануды.
СЛОВО «ЗАНУДА» не ругательство, несмотря на пометку «презр.» в словарях. Они дают поверхностное толкование. Зануда – тот, кто любит разложить по полочкам любое знание, продолжить каждую свою или чужую мысль, перепроверить факты и, чего греха таить, замучить собеседников деталями и уточняющими оговорками.
Я тот еще зануда.
Из определения не следует, что мои знания, суждения и аргументы безупречны. Из него также не следует, что мой ум острый, сильный и большой. Занудство означает только то, что он пытливый. Каждому зануде, независимо от умственных способностей, кажутся недостаточно хорошими идеи, расцветающие на поверхности. Каждый из нас стремится взять лопату, покопать и посмотреть, откуда растут корни. Кто-то способен вырыть котлован, кому-то не хватает сил на небольшую ямку, но это стремление копать – верный признак зануды.
С одной стороны, копание не привлекательно. Нормальным людям кажется, что оно скучное и долгое, а вырытые, вымытые и отсортированные корни не особенно нужны. Их раздражает то, что на простейшие вопросы мы не отвечаем коротко и быстро.
Скажем, имеется классический вопрос:
– Стакан наполовину пуст или наполовину полон?
Нормальный оптимист в ответ на него мгновенно выпалит:
– Наполовину полон.
Нормальный пессимист проворчит:
– Наполовину пуст.
Зануда-оптимист обдумает два варианта и выберет третий:
– Стакан полностью полон. Одну половину занимает жидкость, а вторую – воздух.
Зануда-пессимист примется объяснять:
– Стакан полностью пуст, и сам он – пустота. Атом любой материи на 99,99% «состоит» из вакуума. Размер ядра атома пренебрежительно мал в сравнении с расстоянием до его электронных оболочек, которое ничем не заполнено. Всё вокруг нас – вакуум и пустота, мы сами – пустота, жизнь – тоже пустота.
С другой стороны, у неустанного стремления докапываться до корней есть плюс: при прочих равных непоседливый зануда лучше не-зануды понимает, как устроен мир, чуть реже попадается в ловушки и чуть эффективнее расходует ресурсы. Знания, залегающие в глубине, полезнее поверхностных.
Общение с занудой позволяет перенять его находки.
Устное общение с занудой, знаю по себе, изматывает. Мы так растекаемся по древу каждой мыслью, что отделять главное от второстепенного приходится с заметными усилиями.
К счастью, есть буквы, разные удобные программы для работы с текстом и уроки редактуры. Дюжиной правок я могу загнать растекшуюся мысль в два предложения. Что иногда и делаю.
