Корчась от боли на земле, Брюс Аллан Купер резко вдохнул, моргнул и попытался восстановить дыхание. Он слышал чавкающие, дикие хрипы полдюжины кусачих, которые прорывались к нему, движимые желанием насытиться. Его внутренний голос вопил: «Беги, чертов идиот! Слабак! Чего ты ждешь?!»
Крупный афроамериканец, сложенный, как нападающий НБА, с бритой головой в форме ядра и редкой щетиной, он покатился по неровной земле, едва избежав тянувшихся к нему серых пальцев и щелкающих челюстей взрослой женщины-зомби, у которой не было половины лица.
Он преодолел метров пять или шесть, как вдруг боль кинжалом пронзила его бок, опалив огнем все ребра и вызвав парализовавшие его мучения. Он упал на спину, все еще сжимая в руках свой ржавый пожарный топор. Лезвие было покрыто кровью, человеческими волосами и черной тягучей желчью, которую выжившие называли отбросами ходячих.
Брюса оглушило, в ушах у него стоял звон, а один глаз уже заплывал из-за опухшего сломанного носа. На мужчине был потрепанный камуфляж и заляпанные грязью сапоги – форма неофициальных войск Вудбери. Над ним простиралось небо Джорджии – низкий купол из грязно-серых облаков, не по-апрельски холодных и неприветливых, – которое словно подначивало его: «Ты просто букашка, маленький Брюси, личинка на теле умирающей земли, паразит, объедающий остатки и обломки исчезающей человеческой расы».
Неожиданно небо над ним закрылось тремя жуткими лицами – темные планеты медленно вытеснили из поля зрения мужчины небеса. Каждый из ходячих тупо и бесконтрольно рычал, три пары молочно-белых глаз смотрели перед собой, не моргая. Изо рта одного из атакующих, жирного мужика в грязном больничном халате, на щеку Брюса полилась клейкая слизь.
– ЧЕРТ ПОДЕРИ-И-И!
Брюс мгновенно вышел из ступора, обнаружив в себе неожиданные запасы сил, и взмахнул топором. Острый конец взлетел вперед и вошел в мягкие ткани в районе подбородка жирного кусачего. Нижняя половина лица твари взмыла в воздух хрящеватым куском мертвой плоти и, неистово вращаясь, отлетела на двадцать футов в сторону, после чего приземлилась с чавкающим звуком.
Снова перекатившись, Брюс вскочил на ноги и развернулся на сто восемьдесят градусов – довольно грациозно для здоровяка, мучимого чудовищной болью, – после чего нанес удар по разлагающимся шейным мускулам надвигавшейся на него женщины-кусачей. Голова ее откинулась набок, на пару мгновений повиснув на лоскутах иссохшейся ткани, а потом отвалилась и упала на землю.
Голова откатилась на несколько футов в сторону, оставляя за собой скользкий черный след, но тело еще на некоторое время осталось на ногах, жутко подергивая бесчувственными руками, протянутыми вперед по воле ужасного слепого инстинкта. Но тут что-то металлическое лязгнуло прямо возле ног этой твари, и она наконец упала.
Затем Брюс услышал самый странный звук, который только можно было услышать среди всей этой бездумной резни, – хотя травмированные уши мужчины едва воспринимали его – удары тарелок. По крайней мере таким этот звук казался сквозь звон, стоявший в ушах Брюса: он отдавался в его голове оглушительными металлическими ударами, которые доносились с близкого расстояния. Отступая с топором наготове, подгоняемый звуком, Брюс моргнул и попытался сосредоточиться на других кусачих, которые ковыляли к нему. Для одного топора их было слишком много.
Развернувшись, Брюс бросился бежать и тотчас наткнулся на другую фигуру, возникшую у него на пути.
«ЭЙ!»
Другая фигура – толстошеий белый мужчина крепкого сложения с волосами песочного цвета, подстриженными старомодным ежиком, – испустила боевой клич и обрушила на Брюса дубинку размером с лошадиную ногу. Шипы дубинки пролетели в нескольких сантиметрах от лица Брюса и от его сломанного носа. Брюс инстинктивно отступил и не удержался на ногах.
Он неуклюже упал на землю, подняв облако пыли. Где-то недалеко снова раздалась серия металлических ударов. Топор отлетел в сторону. Мужчина с песочными волосами воспользовался своим преимуществом в этой ситуации и двинулся в сторону Брюса, занеся дубинку над головой. Брюс зарычал и в последнюю минуту успел отползти подальше.
Дубинка тяжело обрушилась на землю всего в нескольких дюймах от головы Брюса.
Он пополз к упавшему топору, который лежал в красной грязи в десяти футах от него. Как только он схватился за деревянную рукоятку, из облака пыли слева совершенно неожиданно выступила какая-то фигура. Брюс отскочил от кусачей, которая заторможенно подбиралась к нему, подобно гигантской ящерице. Из зияющего рта женщины сочилась черная слизь, виднелись маленькие острые зубы, челюсти щелкали с ожесточением, достойным рептилии.
И тут случилось кое-что еще, что вернуло Брюса к реальности.
Цепь, удерживавшая женщину на месте, внезапно натянулась: монстр не мог сделать ни шагу дальше. Брюс инстинктивно вздохнул от облегчения, пока тварь топталась в нескольких дюймах от него, бессильно протягивая к жертве руки. Кусачая рычала от зарождавшегося гнева, но цепь держала ее крепко. Брюсу хотелось голыми руками вырвать глаза этому чудищу или впиться зубами в шею бесполезного гнилого куска дерьма.
И снова Брюс услышал этот странный звук тарелок, а затем – голос другого мужчины, едва различимый среди шума:
