Подземное озеро светится, этим сиянием разбавлена чернота пещеры. Во тьме видны лишь краешки стен, будто глотка гигантского чудовища, но без озерного света был бы космос, холодное царство смерти.
Вода в озере как молоко, но с оттенком то ли зеленого, то ли голубого, один цвет перетекает в другой…
Под куполом сияния – берег, минеральные отложения причудливых форм, от сталагмитов до всяких колец, бутонов, лезвий, грибниц, разукрашены так, что радуга затерялась бы дохлым червем. Соляные наросты приютили пеструю пещерную растительность. В цветастых дворцах мелькают насекомые, ящерки, поблескивают влажными панцирями рачки и улитки. Яркие, как драгоценные кристаллы, лягушки оживляют пещеру кваканьем.
На берегу сражаются человек и демон.
Доспехи человека в инее, в толстой, как книги, ледяной корке, а демон – помесь человека и скорпиона – в бурых пластинах, каждая по форме как панцирь черепахи.
От встреч меча с огромной скорпионьей клешней – искры, звон, рябит озерная гладь, будто клинок бьет не о хитин, а о сталь.
Демон лупит хвостом, жало разбрызгивает яд-кислоту, булыжники расплетаются на вьюны дыма, смотрят уродливыми ямками.
Ни хвост, ни клешни не могут достигнуть цели, в распоряжении человека не только меч и доспехи, но и магия.
Прежде всего – ледяная.
– Тебе не победить без магии, Хафал, – сказал человек.
В него снова полетело жало, но за миг до погружения в череп вонзилось в появившуюся в воздухе ледяную глыбу, та с глухим треском разлетелась на куски, хвост отскочил.
Хафал в ярости бросился на человека, но клешни схватили пустоту, хотя только что человечишка был здесь!
Но тот уже под потолком, его держит розовое облако телекинеза, энергия клубится вокруг воина-мага пушистыми сияющими шариками, серебристый плащ волнуется.
Демон-скорпион, запрокинув голову, скалится, жвалы щелкают, в глазах зеленый огонь.
– Спускайся, трусливый червяк!
– Спущусь, – обещает Эгорд, и действительно, розовое облако неторопливо снижается, – но вряд ли это поможет.
Сапоги ледяного мага бахнули о валун высотой в рост демона напротив оного, по камню разбегаются ящерки, аура телекинеза подняла одну в воздух, бедная рептилия вращается вокруг Эгорда как луна вокруг планеты.
– Сражаешься превосходно, Хафал, месяцы тренировок не прошли зря, одним мечом я бы уже не справился. Но пускаю в ход магию, и твои боевые навыки становятся бесполезными.
– Р-р-р!
– Нужно изучать магию. Иного пути одолеть меня нет, даже коварный удар в спину, о котором мечтаешь, не поможет. Защитные чары всегда на страже, предупредят, отразят, если что.
– Ледяной червяк!
Хвост попытался ужалить, но ядовитый кинжал уткнулся в световой щит и отдернулся, демон резко отвернул голову.
Прищуривается.
Жало от гари черное.
Хафал медленно возвращает взгляд к Эгорду, солнечная сфера вокруг того гаснет, но по-прежнему клубится сияющий розовый пух телекинеза. Воин-маг раскрывает ладонь, в нее опускается невезучая ящерица, успела сделать вокруг Эгорда десяток-другой оборотов.
– Может и червяк, но очень ледяной. Такой ледяной, что тебе, Хафал, через этот лед не пробиться… без магии.
– Демоны не тратят время на унизительную ерунду вроде книг!
Гордость в глазах сына Зараха пылает, но даже великие пожары время гасит.
Взгляд поник.
– Темная Книга… В царстве демонов такую мелочь слуги поднесли бы в два счета, со всех сторон, тысячу книжонок на вытянутых лапах, еще и лбы поразбивали бы в поклонах, но здесь, в этом дрянном мирке, в никчемном теле… Р-р-р!
– Когда падает в руки само, – говорит Эгорд, – это не делает сильнее, только расслабляет, в самом деле можно стать червяком…
– Дай Темную Книгу!
Хафал потребовал так, словно перед ним пугливый презренный раб.
Эгорд смеется.
– Чтобы я, осветленный, хранил у себя на полке подобную мерзость…
Облако телекинеза вокруг Эгорда гаснет, воин-маг присел на колено, из чаши ладоней на бледный лишайник спрыгнула ящерка. Не шевелится, ждет наказания за побег…
Сорвалась как пружинка, исчезла со скоростью мысли в тенях мха.
С валуна Эгорд спрыгнул на землю, теперь они с демоном на одном уровне, между ними шагов пять.
– А Светлую Книгу? – предложил воин-маг.
Глаза Хафала расширяются.
Демон запрокинул голову, пещеру тревожит громовой хохот.
Сталактит треснул, упал в озеро, распустился огромный водяной зонт. Его край с плеском накрыл берег, камни заблестели.
Хафал выпустил бурю веселья, но все еще посмеивается.
– Думаешь, я, демон, стану изучать светлую магию?!
Эгорд пожал плечами.
– Темной Книги на острове нет, только учебники светлой магии. А который раз уже пытаешься меня убить? Сороковой? Пятидесятый?
– Все равное убью, человечишка, рано или поздно!
– Мой опыт растет с твоим, но не только боевой, а еще магический. Тебе не угнаться…
– Р-р-р…
– Пойдем. Дамы без нас заскучали. Слышишь?
Из черной глубины пещеры долетает эхо – где-то далеко звенит сталь, раз за разом, словно бьются на мечах. Яростный женский крик…
Эгорд улыбнулся.
– Твоя голосит.
За оскалом демон не может спрятать довольство.
– Моя.
Воин-маг пошел вглубь пещеры, Хафал, чуть помедлив, за ним.
С каждым шагом демон уменьшается, хитиновые пластины и мускулы менее выпуклые, тускнеют, клешни превращаются в пятипалые кисти. Они с Эгордом выравниваются по росту, теперь в демоне больше человеческих черт, хотя, как всегда, наполовину скорпион.
Раньше Хафал часто делал попытки убить воина-мага подлым способом. Например, шли рядом, как сейчас, и Хафал со спины жалил хвостом. На краю обрыва пытался столкнуть. Мог исчезнуть во тьме, а потом на Эгорда падал сталактит.
Сейчас Хафал шагает мирно. Ясно, что зол, но сдерживается. Дошло-таки, что пытаться убить Эгорда – пустая трата сил.
– Почему не убьешь? – спрашивает Хафал сердито. – Мог тысячу раз, давным-давно!
– От мертвого толку нет.
– А от живого?
– Догадайся. А то вы, демоны, голову ломать не привыкли.
– Издеваешься, гад!
Эгорд усмехнулся.
– Не без этого. Надо же как-то мстить убийце друга.
– Твоего дружка убил не я, а мой отец, великий Зарах!
– Уже отнекиваешься, – поддел Эгорд с улыбкой. – А я думал, демоны убийствами гордятся.
– И гор-р-р-р-ржусь! Но твоего дружка убил мой отец, его заслуга!
В прежние времена Эгорд бросился бы на Хафала с мечом, но сейчас помогает хороший выдох.
– Твой отец мертв. Месть ты получил по наследству.
