Расстрелы еврейских беженцев в Александровском районе Ростовской области в период оккупации: источники, методика и проблемы исследования (Евгений Курочкин)
Опубликована на канале «Места моей истории» 21.05.2020 г.
В сентябре 2019 года на сайте НПЦ «Холокост» появилась новость: «Но есть и положительные новости. Как сообщает региональный представитель организации, историк Сергей Шпагин, началось исследование обстоятельств казни еврейских беженцев в селе Александровка Азовского района. Его вдохновительница – журналистка Татьяна Стаценко при содействии историка Дмитрия Зенюка. Активное участие в установлении обстоятельств убийства евреев и их имен принимаю и я – краевед Евгений Курочкин. Предполагается установка памятника и стел с именами жертв Холокоста в рамках проекта Центра «Холокост» и Российского еврейского конгресса «Вернуть достоинство». [1]
Это исследование, начавшееся со статьи журналистки газеты «Приазовье» Татьяны Стаценко (это было интервью с её бабушкой, Ниной Яковлевной Павленко, которая в сентябре 1942 года стала невольной свидетельницей ужасного преступления нацистов). «Однажды рано утром меня с сестрой Шурой разбудила мать, – рассказывает она.– «Слушайте. Евреев расстреливают…». И мы услышали автоматные очереди и человеческий стон. Никто не кричал. Только стон… Зачем только нас мать разбудила? В нашей бригаде работала молодая еврейка Белла. Она была беременная. Ее тоже расстреляли и сбросили в ту яму…». [2] Приступая к работе, я надеялся выявить все возможные сведения (документы, свидетельства очевидцев и т.д.) об обстоятельствах расстрела фашистами и их пособниками евреев в с. Александровка и Александровском районе (сейчас его территория входит в состав Азовского района), а также именах убитых, с целью последующей мемориализации.
Пройдёт ещё несколько лет, и уйдут в вечность последние из ветеранов и «детей войны», которые своими глазами наблюдали всё – если сейчас не зафиксировать их воспоминания, то в скором времени это станет уже невозможно и, соответственно, события войны (прежде всего – то, как жили обычные люди в городах и сёлах нашей страны). В последние годы стали доступны многие документы времён войны (например, часть документов, хранящихся в спецархивах ФСБ, были рассекречено в начале 2020 года по программе «без срока давности»). Очень надеюсь, что они станут доступны простым исследователям.
В Александровке до сих пор нет никакого памятника или хотя бы мемориальной доски, которая бы напоминала о разыгравшейся здесь в августе-сентябре 1942 года трагедии. Надеюсь, что настанет день, когда наконец будет построен Мемориал жертвам Холокоста в с. Александровка, а пока – публикация материалов о событиях войны послужит напоминанием местным жителям (и не только) о том, что происходило в годы войны, и увековечит невинных жертв.
В настоящее время Александровский район (после войны вошедший в состав Азовского района Ростовской области) является одним из наименее исследованных – довоенные архивы фактически не сохранились, послевоенные в открытом доступе только фрагментарно. Например, так и не удалось установить все фамилии евреев, расстрелянных фашистами в окрестностях Александровки (известно и подтверждено документами Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) 10 имён, а расстреляно было от 18—20 [3, 9] до 70 человек). [19] Федеральные проекты (например, проект «Без срока давности») рассматривает в-основном эпизоды с большим количеством жертв и Александровский район не входит в сферу их первоочередных интересов. В этих обстоятельствах только силами местных исследователей можно установить истину, найти и увековечить имена убитых.
Сразу после отступления немцев и входа на территорию с. Александровка партизанского отряда были выявлены и арестованы многие из пособников врага – полицаи, старосты, сотрудничавшие с немцами председатели колхозов. «Для охраны района из местного населения в этот же день были созданы особые отряды, которые кроме всего занимались отловом всех предателей, старост, полицейских и т. д. Организованная нами камера с каждым часом перегружалась. Так мы держали свой район до 8-го февраля, т.е. 5 дней. 9 февраля в Александровку вступили регулярные части действующей Красной армии.» [4, Л.22] 4 февраля 1943 года. была обнаружена яма, в которую оккупанты скидывали тела замученных партизан, все они были в-дальнейшем перезахоронены в центре села рядом с братской могилой красных партизан, убитых в годы гражданской войны. При этом у нашей исследовательской группы нет сведений о том, что происходило перезахоронение евреев, убитых в период оккупацией (хотя факт их расстрела отмечен в документе). «При изъятии из земли для похорон в братскую могилу трупы были неузнаваемы… Кроме партизан немецкие бандиты расстреляли ни в чём не повинных женщин, детей, стариков еврейского населения, фамилии которых не установлены, в количестве 20 человек, и ещё кроме этого были расстреляны колхозники колхоза им. Курышко: Пака Иван, Коваленко Иван Кузьмич.» [5] После восстановления Советской власти в районе все уличённые в связях с фашистами (включая дезертиров из партизанского отряда, не ушедших с отступающими вражескими войсками) были переданы органам НКВД и в-дальнейшем либо были казнены, либо получили по 10 лет лагерей. Протоколы их допросов могли бы стать ценным источником информации об александровской трагедии (среди них были непосредственные участники расстрелов, такие как помощник начальника полиции Левченко Иван Константинович, Бородько Иван Никифорович, бывший секретарь Александровского райкома ВКП (б) по кадрам, перешедший на сторону врага и впоследствии расстрелянный, и другие). В течении 1943—1944 годов шло расследований зверств фашистов на территории Ростовской области (по партийной линии и линии спецслужб), параллельно районные власти, а также райкомы ВКП (б) и комсомола проверяли всех граждан района, остававшихся на оккупированной территории. Благодаря материалам этой проверки нашей исследовательской группы удалось установить ФИО беженки-еврейки, размещённой в 1941 году в колхозе им. Молотова с. Александровка и сумевшей избежать смерти – Розы Соломоновны (Розалия Семёновна) Коган. Девушка смогла уйти с оккупированной территории, перешла линию фронта, работала и пережила болезнь в осаждённом Сталинграде, а после освобождения Ростовской области вернулась в Александровку, где трудилась в редакции районной газеты «Искра Ильича» и даже возглавила в редакции первичную комсомольскую организацию. [6, 8] Есть вероятность, что она вернулась, чтобы разыскать своего отца, Соломона Мееровича Когана, который также, как и она, эвакуировался в 1941 году с территории Украины и поселен в колхозе им. Молотова (с. Александровка). [7, 8] Дальнейшую её судьбу ещё предстоит установить – по крайней мере, в газетах «Искра Ильича» за 1944 г. её имя уже не упоминается.
