Нина
смотрела на подростковую футболку, которая должна была быть белой, но с
недавних пор стала почему-то темно-серой с бурыми разводами.
—
Анька, ты решила детство вспомнить и в партизанов играла? — спросила Нина
удрученно. — Потому что глядя на твои вещи, можно решить что ты по окопам
лазила!
Иметь
дочь-подростка травмоопасно для психики. Этого не скажет ни одна книжка, но это
так. А если ваш ребенок гиперактивный, то в тридцать пять вы будете полностью
седая. Как Нина. Дочь она свою безусловно любила, но это не мешало ей иногда
хотеть прибить её. Вот и сейчас, глядя на купленную вчера футболку, она
поражалась, как можно было так измазаться. Это нужно особый талант иметь. В её
роду свинюшек не было. Наверное, в семейном древе бывшего мужа отметились. Это
тогда объясняло бы и его характерное свинство.
—
Мам, мы щенка вытаскивали из под моста, — донеслось ей в ответ, — я не могла
его там беспомощного оставить, пришлось лезть. Я там поскользнулась, дождь же
ночью был, ну и упала. Прости, пожалуйста, а?!!
Ну
и как на неё обижаться? Сама такую сердобольную воспитала, теперь вот
приходиться пожинать плоды. Женщина тихо вздохнула и приказала себе
успокоиться. Это всего лишь тряпка. Просто тряпка.
—
Я сейчас её замочу, но отстирывать будешь ты! Не знаю каким образом, но она
должна быть как новая. Это понятно? — Нине даже удалось произнести выговор
строгим голосом.
Со
строгостью у неё всегда проблемы были. Родные всегда говорили, что она слишком
мягкая с дочей, но как ни странно именно Аня была самой трудолюбивой и
перспективной из молодого поколения их семьи. И нет, это не гордость матери,
для которой её чадо самое лучшее в мире. Нина смотрела реально на вещи и
прекрасно видела, что Аньку иногда заносит. Фирменное упрямство Майских,
доставшееся ей от отца, сильно отравляло жизнь всем, но при этом делало дочь
весьма целеустремленной и неуступчивой. В общем, Нина готова была заранее
ставить свечи за здравие тому храбрецу, который на её принцессе женится.
—
Конечно, мамуль, — кивнула она, тряхнув темными хвостиками, — я всё сделаю.
Только можно я того щеночка на пару дней у нас оставлю, пока ему дом не найдем,
а?
Нина
застонала и закрыла глаза. Сосредоточься
на футболке. Её надо отстирать. А щенок…
—
Хорошо, только на пару дней, а не как в прошлый раз! — всё-таки в отношении
своей дочери она мямля, но почему-то стыдно не было.
—
Спасибо! — радостно хлопнула в ладоши Анька. — Мам, ты лучшая! Сейчас скажу
Пашке, чтобы принес щенка к нам.
И
ускакала егоза, а Нина направилась в ванную, чтобы попытаться спасти футболку.
Поэтому не слышала, как зазвонил телефон.
—
Мам, тут телефон надрывается, — сообщила дочь и подала смартфон. — Тебе Анфиса
звонит.
Женщина
вытерла об джинсы ладони и нахмурилась. Чего это нынешней жене Антона звонить
ей?
—
Алло, — ответила Нина озадаченно,— я слушаю.
А
в ответ только плач. Слов не разберешь. Всхлипы и вой.
—
Анфиса, что случилось? — насторожилась Нина. Просто так ей бы точно не звонили…
—
Извините, Анфиса сейчас не в состоянии говорить, — ответил какой-то мужчина,
видно отобравший у истерившей женщины телефон. — Это начальник службы
безопасности. Меня зовут Игнат. Я должен вам сообщить печальную новость. Ваш
бывший муж был вчера убит…
Вместо
футболки Нина в итоге замочила свой новенький телефон. Даже после смерти Антон
умудрялся все портить.
Нина
сидела на небольшом диванчике. Голова немного гудела, она всегда плохо
переносила большие сборища людей. Похороны бывшего мужа не стали исключением. К
тому же она всё-таки разревелась. Обещала не плакать по нему, ведь у него
законная жена имеется и даже любовница, но всё же… Всё же Нина плакала по тому
парню, в которого когда-то влюбилась. Антон тогда мечтал восстановить из руин
бизнес почившего отца, еще не был обожжен огнем безжалостного бизнеса, где
выживает сильнейший. Он умел любить и радоваться жизни, именно этим и зацепил
её. Никогда руки не отпускал, всегда шел вперед к своей цели и сохранял
присутствие духа. Что же, своего он добился. Восстановил бизнес отца, стал
богатым и влиятельным, но вместе с тем что-то умерло в нем. Важное что-то.
И
теперь Антон умер сам. Погоня за деньгами всё-таки убила его. То, что Майского
устранили конкуренты не вызывало сомнений. Слишком многим он встал поперек
горла. Слишком большую власть получил. Да и способ смерти говорил сам за себя.
Антона взорвали. Вместе с ним погиб его телохранитель и водитель в одном лице.
Тела были обезображены настолько, что хоронили их в закрытых гробах. Ане даже
не дали нормально проститься с папой. Не стоило ей видеть кровавое месиво, что
осталось от когда-то сильного отца.
Нина
перевела взгляд на фото бывшего мужа с черной лентой в углу. Одна из последних
фотографий. Темные чуть растрепанные волосы, даже не тронутые сединой. Нина ему
искренне завидовала, так как хоть была младше его на пять лет, но уже имела
значительный процент седины на голове. Глаза чуть прищурены, выдающие властного
и несгибаемого человека. Губы упрямо сжаты, тонкие и жесткие, как и характер
владельца. На щеках модная ныне щетина, которая ему очень шла. Фотография была
сделана за два дня до его смерти. Запланированная фотосессия для какого-то
журнала. И теперь эта фотография будет на его могиле.
Женщина
отвела от него взгляд и тряхнула головой. Ей казалось, что даже сейчас, смотря
на неё со снимка, он издевательски ухмыляется. А какие бы изысканные слова
Антон приберег бы для всех этих шакалов, собравшихся тут. И ведь все надеялись,
что им перепадет что-то. А еще оценивали шансы остальных. Учитывая, что Анюта
являлась старшим ребенком Антона, то шансы на то, что она станет очень богатым
подростком, были весьма высоки. Об этом смекнули многие, и уже потянулись люди
неожиданно решившие выразить ей соболезнования и заверить в своей дружбе.
Неожиданно все вспомнили и о ее матери, Нине Холодовой, а самой женщине
хотелось всех послать в далекие дали, забрать ребенка и свалить побыстрее из
этого серпентария.
Её
ребенок мало понимал, что происходит. Нине казалось, что Анюта до сих пор не
верит, что родной отец умер. Он хоть и редко появлялся, но никогда не бросал
её. Антон всегда был в курсе дел дочери, помогал материально, всегда находил
время в течение дня, чтобы позвонить ей. Отцом Тошка был не плохим, и даже
вначале их совместной жизни мужем был хорошим, поэтому и жаль Нине было этого
дурака, который стал поклоняться золотому тельцу.
Дочь
примостилась рядом с ней, уткнулась в бок и тихо плакала. Слишком бледная, нос
красный, глаза опухшие. Настоящее горе оно очень некрасивое. Наверное, её слезы
были единственными здесь реальными, а не наигранными. Вон женушка Тохи так
аккуратно плачет, что даже макияж не потек, а её преданный друг детства так
трепетно её успокаивает, обнимая за талию. От всей этой наигранности
становилось еще омерзительнее.
