Мальчишка продавал часы возле сельского магазина. «Типичный деревенский пацаненок», – подумал Максим. Драные джинсы, выцветшая майка, сандалии на босу ногу. Только худой, ребра торчат.
Макс пришел в магазин за продуктами – жена уехала с дочкой на несколько дней в город, а готовить он не любил. Да и не умел, если признаться. Вот и заглянул в местную торговую точку, чтобы купить кое-что съестное. Консервы, скажем, колбасу, пиво. На первое время хватит, а там и жена вернется. Покажет дочку врачу – и сразу назад, на дачу. К свежему воздуху, парному молоку и полезным (прямо с грядки!) овощам…
В магазине народа не было – время полуденное, дачники (точнее, дачницы) уже отоварились, а местные подойдут ближе к вечеру, после работы. За прилавком одиноко скучала дородная продавщица.
Тетка лениво обмахивалась газеткой и с неудовольствием взирала на единственного покупателя – чего копается? Максим долго не мог ничего выбрать. Колбаса на витрине выглядела вполне аппетитно, но сколько ей на самом деле лет? Не хочется всю ночь в сортир бегать… Наконец он решился:
– Дайте, пожалуйста, пару банок тушенки, батон белого и полкило копченой колбасы. И большую бутылку воды.
Продавщица отлипла от прилавка и медленно поплыла к весам. Через минуту Максим вышел на крыльцо, за его плечами был рюкзак с продуктами. Пиво он брать не стал – по такой жаре лучше обойтись.
Он осмотрелся – до дачи почти четыре километра, а на площади никого. Значит, придется пылить до дома пешком, попутку в этой глуши не найдешь. Деревня Брошки находилась в самой глухомани – Смоленская область. От Москвы далековато – полдня на машине пилить, ближайший город – Гагарин, бывший Гжатск, чуть дальше – Вязьма, на север – Ржев.
Зато были в этом и свои плюсы – чудесная природа, свежий воздух, прохладная речка Гжать с отличной рыбалкой. И главное – москвичей практически никого, можно отдохнуть от навязчивых и шумных столичных соседей. Так хочется после суетной, дерганой, нервной Москвы деревенской тишины и покоя…
Дом в Брошках достался жене от деда – тот в нем родился и вырос. Дед Маринки, Иван Белоусов, всю жизнь проработал в местном колхозе и был похоронен на кладбище за околицей. Почти вся его семья погибла во время войны, а сам он пятнадцатилетним мальчишкой удрал на фронт и воевал как раз в этих местах. Был тяжело ранен, контужен, но после госпиталя вернулся в строй и продолжил драться, закончив войну уже где-то в Германии.
Заслуженный человек, фронтовик, ветеран. Пользовался всеобщим уважением и почетом, хотя и работал простым трактористом. Вырастил детей, воспитал внуков… Но после его смерти, а в особенности после смерти жены, бабы Нюры, родственники не захотели продолжить деревенскую жизнь и разъехались кто куда. Большинство подалось в соседнюю Вязьму, и старый дом стал никому не нужным. Продавать его было невыгодно – больно уж далеко от Москвы, потому и стоит копейки.
Так он и стоял, всеми забытый (живи – не хочу), пока Марина однажды не предложила Максу провести в нем отпуск. Он сначала отнекивался – дикая глушь, что там делать, но потом сдался – недавно родившейся Машке нужны были свежий воздух и здоровое огородно-овощное питание.
Поехали, привели дом в относительный порядок, пожили немного. И неожиданно Максу понравилось – спокойный, неспешный деревенский быт, минимум забот и волнений (что при его-то нервной работе!), дневное купание в Гжати и рыбалка (до которой он был большой охотник) на вечерней зорьке…
На следующее лето он уже сам предложил Марине перебраться в Брошки и провести все лето. Приятное, полезное дело, к тому же очень дешево: овощи и ягоды стоили в деревне копейки, а других расходов практически не было. Продукты привозили в основном из Москвы, а чего не хватало, закупали в местном сельмаге. Правда, магазин находился в селе Победное, что в пяти километрах от Брошек, но на машине – всего десять минут по проселочной дороге. Или полчаса своим ходом напрямки через колхозное поле и соседний лесок. В общем, и Максу, и Марине, и, самое главное, Машке деревенский быт очень понравился.
Поэтому в мае, едва потеплело, Макс отвез сам семью в Брошки – на летнее жительство. Работа пока не отпускала его, но на выходные и праздники он регулярно приезжал – привозил запасы продуктов и общался с женой и дочкой. А когда наступил долгожданный отпуск, то быстренько перебрался в деревню. Чтобы как следует расслабиться в тишине и отдохнуть…
Но вчера Марина уехала в Москву – показывать дочку врачу. Обследование предстояло сложное, записались на него заранее, поэтому отложить не представлялось возможным. В общем, взяла машину Макса, посадила дочку, чмокнула любимого мужа в щечку и укатила. Но обещала сразу вернуться, как только они пройдут консультацию у врача…
Так Макс остался один. Сегодня, чтобы убить время до рыбалки (не все же валяться на диване и пялиться в телевизор), решил сходить в сельский магазин. Купить продуктов и пива, чтобы потом употребить с жареной рыбой и молодой картошкой…
* * *
На крыльце сельмага Максим заметил мальчишку.
– Дядя, купи часы! – тихо произнес паренек. – Хорошие, немецкие!
Макс посмотрел: в руке парнишка сжимал небольшие мужские часы в тусклом металлическом корпусе. Блеклый циферблат, длинные, тонкие стрелки, непривычные крупные цифры. Такие сейчас не делают, это точно.
Он повертел часы в руках и понял, что мальчишка не врет. Это действительно были немецкие часы. На циферблате отчетливо был виден фашистский орел со свастикой в когтистых лапах.
– Сколько хочешь? – поинтересовался он.
– Тыщу! – выпалил мальчишка.
– Тысячу рублей? – присвистнул Макс. – Ну, ты, брат, даешь! Пятьсот я бы дал, и то по доброте душевной.
На самом деле часы Максиму были не нужны, он подобными раритетами никогда не интересовался, но через месяц должен был быть день рождения у его приятеля, Костика. Вот тот как раз обожал подобные штучки и активно собирал их.
Костик был прямо повернут на военных трофеях, скупал всё, что мог достать, и особенно ценил «гансючий хабар»: офицерские и солдатские нагрудные знаки, медали, ордена, фляжки, кинжалы. Немецких часов у него в коллекции точно не было, это Макс знал. Значит, представлялся отличный шанс сделать ему отличный подарок, причем недорого. Тут в голову Максиму пришла одна мысль:
– А ты, случаем, не спер их из школьного музея? – поинтересовался он у мальчишки.
Не хотелось бы становиться участником криминального дела…
– Что вы, дядя, – обиделся паренек, – нашел их!
– И где же? – прищурился Максим. – На дороге, что ли, валялись?
– Так я вам и сказал, – хмыкнул мальчишка. – Места надо знать!
