1. Глава 1
— Гля-янь, Окул, что я нашел! Русалка! — Противный, скрипуче-визгливый голос перфоратором вонзился мне в мозг. — Живая-я-я… Окул, глянь, она живая!!!
От этого визга я невольно поморщилась. Не знаю, как там неведомая мне русалка, а я сейчас от головной боли и этого противного, ввинчивающегося в черепную коробку голоса точно отброшу концы. Лежать было холодно, жестко, неудобно и почему-то мокро. Под ладонью правой руки явственно хлюпала вода. Ноги окоченели полностью, и я их почти не чувствовала. Что произошло и где я – совершенно непонятно. Но это не повод валяться в луже. Так недолго застудить все, что можно и все, что нельзя. Или превратиться в русалку. Стоп. Русалку?!
Шок помог открыть глаза. И я рывком села. И тут же с ужасом затрясла головой, невольно вызвав усиление головной боли. Я где-то упала и разбила свою многострадальную головушку? И сейчас валяюсь в коме? Или у меня просто глюки? Какие русалки? Русалок я не заметила. Но передо мной простиралось неприветливое, свинцово-серое море. Справа и слева, на сколько охватывал взгляд, тянулся пляж под прикрытием невысоких песчаных холмов.
Равнодушные волны, неспешно набегая на песок, размеренно лизали мои ноги до самых колен, намочив старенькие джинсы и стоптанные кроссовки. Под ладонью, на которую я опиралась, тоже уже собралась небольшая лужа. Оно и не удивительно, я сидела на мокром песке прибрежной полосы. Но как?! Как, черт возьми, из маленького городка в средней полосе России я вдруг в одночасье оказалась на морском берегу?
Кое-как поднявшись на ноги, я брезгливо отряхнула с рук налипший на них песок. Потом чуть подумала, и обтерла ладони о джинсы. Штанам уже хуже не будет, а так руки будут хоть немножечко чище. Холодный ветер мгновенно вцепился в мокрые тряпки, тысячью острых иголок вонзаясь в кожу. Дрожь пробежала по позвоночнику вниз. Я поморщилась и выругалась вполголоса. Если в ближайшие минуты я не найду способ переодеться в сухое, будет беда. Подохну непонятно где на старости лет от воспаления придатков и перитонита.
Неожиданно заистерил обладатель скрипуче-визгливого голоса:
— Но! Но! Ты чего это удумала, нечисть морская? Чаровать меня собралась?! Да я тебя сейчас!.. Я знаю самый надежный способ обезвредить русалку! Я тебя сейчас!..
И тут я наконец обратила внимание на того, кто стоял передо мной. И невольно икнула с перепугу. В голове почему-то сразу всплыла виденная в далеком-предалеком детстве иллюстрация к «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил».
Передо мной стоял, сдвинув на лоб шапку-ведро, типичнейший обитатель русских народных сказок. Над такой же неопрятной, как и прическа, бородой-лопатой задиристо торчал классический нос картошкой. Неопределенно-серая длинная рубаха подпоясанна веревкой под животом. Полосатые, видимо, когда-то бывшие бело-голубыми, а сейчас блеклые и линялые штаны гордо сверкали новенькой латкой в красный горошек над правым коленом. А ниже этого безобразия, я невольно икнула, было как раз то, что в старые времена называли онучи. И вот этот странно-сказочный тип, лихорадочно сверкая глазками-маслинами из-под косматых бровей, судорожно шарил рукой у себя под подолом рубахи.
Действия мужика настолько не вязались с его же словами, что я ошарашенно уставилась на него во все глаза, ожидая, что же будет дальше. Но уже в следующую секунду побагровела. Нащупав под рубахой то ли пояс, то ли шнурок, мужик рьяно за него дернул и резво принялся стаскивать с себя видавшие виды порты.
Страха не было. То ли мужик выглядел настолько потешно, то ли у меня за годы вдовства в голове прочно укоренилось мнение, что на сорокасемилетнюю женщину в наше время может польститься разве что бомж или маньяк. Мужик напротив меня ни бомжом, ни маньяком не был. Скорее, был похож на реконструктора или косплеера. То есть, в моих глазах выглядел довольно безобидно. Правда, недолго.
Где-то поблизости, из-за холмов, сплошной цепью отгораживающих пляж от остальной территории, послышался голос еще одного мужика:
— Тит, ты куда запропал?
Мой визави в ответ хрипло взвизгнул:
— Окул, быстрее сюда! Я русалку нашел! А она меня чарует! Надобно обезвредить! Ну, ты знаешь как!
Невидимый пока Окул что-то проворчал в ответ на тему того, что брага вчера оказалась слишком ядреной. А почти стащивший с себя линялые портки Тит сделал шаг в мою сторону.
Ситуация медленно, но верно переставала быть томной. Сделав рефлекторный шаг назад, я вступила мокрой кроссовкой в набежавшую волну. И разозлилась. Мало того, что меня в бессознательном состоянии заволокли черт-те куда, так еще и в играх своих дурацких используют?! Ну я им сейчас!.. Компенсировать замахаются!
Оглянувшись по сторонам, я увидела всего в метре от себя на песке какой-то дрючок, наполовину скрытый нанесенными из моря водорослями. Подходит! Главное, чтобы не оказался железным! А так… Гоняла же я когда-то нашего дворника Митрича его же собственной метлой за то, что этот мерзавец, утомившись расчищать нападавший снег, присел в полдень прямо в центре детской площадки на качели и на виду у всего дома присосался к бутылке самогонки. Нашел, чему детей учить!
Одним прыжком, и откуда только силы взялись, я достигла вожделенного дрючка и схватила его в руки, угрожающе поднимая над головой. К счастью, дубинка оказалась не железной. Но все равно была довольно увесистой, не чета метле. Скорее всего, это была цельная ветка с обломанными сучьями. На ветру бурым знаменем развевались прилипшие к ней и подсохшие водоросли.
Увидав меня с моей импровизированной дубинкой, Тит смешно округлил глаза и слегка присел:
— Ты че это? А?
Я прищурилась:
— А вот я тебя сейчас как обезврежу! За всех обезвреженных русалок сразу!
Тит сделал шаг назад, едва не запутавшись в приспущенных портах. Ага, правду анекдоты говорят: мужик со спущенными штанами к беговому марафону не готов.
— За что?! Всем же русалкам нравится обезвреживание! Они и жемчуг иногда нам подкидывали за это!
Я невольно ощерилась:
— Жемчуг, говоришь? — Тит мелко закивал, едва не уронив свое войлочное ведро, которое носил вместо шляпы. — За групповое изнасилование? — И тут же, не дождавшись ответа от перепуганного Тита, я взмахнула своей дубинкой сильней, саму себя благословив дождем из просыпавшегося песка: — Ты где тут русалку увидел, дубина?! Где ты видишь жабры и хвост? Я тебя сейчас как обезврежу! Никогда больше к морю не подойдешь!
Большего Титу и не потребовалось. Зажимая в кулаке штаны, он повернулся и неуклюже побежал по песку, оглашая пустынный пляж хриплыми визгами:
— Окул!.. Окул, тикай! Это магичка, я обшибся! Тикай, а то зашибет!
