1. ГЛАВА 1
И не сомкнуть кольцо седых холмов,
И узок путь по лезвию дождя.
И не найдёшь в морозной мгле следов,
что воин вереска оставил уходя...
(с) Воин вереска. Мельница.
ГЛАВА 1.
Господарка Седых Холмов была колдуньей. Об этом знали все. И все об этом говорили. Повсюду. Даже здесь, в Предгорье, на забытом богом постоялом дворе с покосившейся коновязью и единственной на всю корчму подавальщицей, полнотелой и медленной, точно тюлениха.
– Слыхали, как она, вороною обернувшись, кропила кровью дома бояричей? – усатый красноносый приживалец одним махом ополовинил здоровущую кружку медовухи и зычно рыгнул. – А потом сгорели они. Все дотла сгорели!
– Брехня! – отмахнулся сидящий за соседним столом седой старикан. Он неспешно жевал сало, и чесночный дух разносился на милю вокруг. – Ничего она не кропила! Бояричи сами на себя беду накликали – Господарский Рубеж пересекли да земли холмовые себе присвоили. А они прокляты, земли те.
– Как есть, прокляты! – поддакнула подавальщица, добавляя старцу медовухи. – Всяк знает, там и чума, и нечисть всякая по чащобам шарится. В топях кикиморы, на погостах – стриксы, а в реках да озёрах – русалочье племя, будь оно неладно: как затянут песни – хоть вешайся!
– Да не русалки то, а ветер в ущельях воет, глупая ты баба! – усмехнулся рыжеволосый плечистый дровосек. Его приятели уже успели нарезаться в хлам и теперь громко храпели кто на лавках, кто под лавками. – В русалок верить – смех один. А то, что господарка по ночам невидимая бродит и в окна заглядывает – правда истинна. Небом клянусь! А свояк мой собственными глазами видел, как она первенцев из люлек вытаскивала и...
– Брехня! – перебил старец, и всё началось сызнова: одна байка краше другой. А огонь тихо и уютно хрустел поленьями...
Ледорез сидел поодаль, почти у самого очага – в ростепель он вымок до нитки и теперь тщился обсохнуть: продолжать путь, когда в сапогах хлюпает – не дело. Напитавшийся сыростью плащ он разложил на скамье. Туда же пристроил и ножны.
Про Хозяйку Седых Холмов болтали многое. И, чем ближе к Рубежу, тем чуднее становились слухи: и вороною она оборачивается, и волчицею, и ещё невесть кем, заклятьями владеет да заговорами, может человека одним взглядом изничтожить, с нечистью якшается, молодость за счёт жизней загубленных продлевает... Правда это или нет, Ледорез не знал. Но в одном не сомневался: он отыщет Хозяйку. Отыщет и убьёт. И неважно, что никому прежде этого не удавалось: её смерть – его работа. Для этого его наняли и щедро заплатили. Правда, не совсем ему. Точнее – совсем не ему. Ведь он, по сути, всего лишь раб. Хорошо обученный, тренированный, натасканный убивать… но всё-таки раб. Наймит. Живое оружие, которое верно служит хозяину. Не более того.
Ледорез свободы не знал. Никогда. С младенчества он принадлежал Гильдии и другой жизни не мыслил. Да и к чему, в сущности, наймиту свобода? Кем может стать бывший наёмник? Вилланом? Купцом? Податься в ксендзы, грехи замаливать? Чушь. Такое даже представить смешно.
Наймит всегда останется наймитом, частенько повторял Великий Мастер. Кто жил наёмником, наёмником умрёт. А спорить с Мастером, всё равно что в кувшин рыгать – глупо и бессмысленно. И Ледорез не спорил. Просто выполнял приказы. Быстро, чётко, без лишних рассуждений и закавык. Имелась, правда, у него пара слабых мест… но о них Ледорез особо не распространялся. Он вообще не слишком любил говорить.
– Отчего наш гость такой угрюмый? – подавальщица любезно улыбнулась. Ещё бы! За постой и ужин Ледорез дал три серебряка – вдвое больше обычной цены. Звонкая монета отлично заменяла красноречие. – Принести ещё баранины?
Он кивнул.
– А мёду?
Снова кивнул. Путь до Предгорья занял три дня. Остановок Ледорез не делал и проголодался, что твой троглодит: с лёгкостью сожрал бы мамонта и запил моржовым жиром.
Женщина посмотрела на него с каким-то особым пониманием и, приложив ладонь ко рту, гаркнула так, что стены затряслись:
– Хей, муженёк! Ещё одну порцию дорогому гостю!
Из кухни донёсся лязг, грохот и ругань. Видимо, муженёк принялся за дело. А подавальщица вернула внимание «дорогому гостю».
– Сын занялся твоей кобылой, – сказала она. – Расседлал, накормил, почистил…
Наверное, требовалось сказать «спасибо», однако Ледорез предпочёл обойтись пригоршней медяков. Монеты рассыпались по столешнице. Трактирщица тут же сгребла их в карман передника и прищурилась.
– Ты ведь наёмник, верно?
Теперь он не удостоил её даже кивком. Отвернулся и хмуро уставился на огонь.
– Не отвечай, и так ясно. Лохмат, как бродяга, но верхом да при оружии… – она понизила голос. – Муженёк говорит, мечи у вашей братии сплошь из гномьей стали. Правда то?
Подавальщица, видимо, ждала утвердительного ответа. Не дождалась. К беседам нынче Ледорез расположен не был. Впрочем, как и всегда.
Интересно, сколько надо дать денег, чтобы она оставила его в покое?
Спасенье пришло откуда не ждали.
– Эй, жинка! Забирай жратву! – перекрывая гул, храп и гогот, рявкнул хозяин заведения. – Да поживее!
– Бегу! – откликнулась трактирщица и, ухватившись за поясницу, вперевалку двинулась промеж рядов в сторону кухни. Ледорез сообразил, что она вовсе не толстая. Просто на сносях.
Дожидаться её возвращения он не стал. Поднялся, прихватил плащ и ножны, и, поразмыслив, положил на стол ещё один серебряк. Может, если у трактирщика с женой накопится достаточно монет, им не придётся продавать новорождённого младенца, как когда-то родители продали его, Ледореза…
Еду принесла девочка. Совсем ещё ребёнок, не старше двенадцати. Бедолага замерла на пороге с подносом в руках и округлившимися от испуга глазёнками.
Что, интересно, напугало её больше? Небритая физиономия? Сломанный нос? Косой шрам через всю рожу? Сбившиеся в колтуны лохмы с проседью? А может, всё сразу?
Наверное, всё сразу.
Так или иначе, девчонка не смогла выдавить ни слова. Губы её дрожали. Руки тряслись. Она поставила поднос на пол и убежала.
Вот же глупая.
Ледорез взял еду, закрыл дверь и запер на щеколду. Вряд ли, конечно, кто к нему сунется – не такая здесь публика. А тех, кого действительно стоит опасаться, не остановит ни щеколда, ни дверь... И всё-таки он заперся. В первую очередь потому что просто хотел остаться один.
Совсем один.
Жаль, что это невозможно...
– Прикажи принести воды. – Тёмная фигура отделилась от тени в углу. – От тебя разит, как от мула.
– Ты мёртв, – буркнул Ледорез, уместив поднос на колченогом стуле рядом с койкой. – Тебе всё равно.
– Так пожалей живых, – усмехнулся призрак, небрежно привалившись плечом к стене.
Он был высок. Почти на полголовы выше самого Ледореза и куда привлекательнее: черноволосый, ладный, белокожий, с озорными карими глазами и без единого шрама на скуластом породистом лице. Девицы, мужние жёны и вдовушки млели от одного его взгляда. Стоило поманить пальцем, и любая прыгала к нему в постель. Мгновенно. По первому зову. И дело было не только во внешности: располагать к себе людей – особый дар, которым природа щедро наградила М
