- Передай утопленнику, чтобы убирался к праотцам! И пусть захватит с собой Лиджебая! Это он во всем виноват! Только он один!
Остановилась Клер лишь у ограды собственного дома, шагов за двадцать силы окончательно покинули ее. Тяжело дыша, она повалилась на колени, хватая ртом морозный воздух. Заветное укрытие было уже так близко, но что-то не давало ей сделать последний шаг. Клер опасливо привстала и на мысочках, словно идет по тонкому льду, начала двигаться по мостовой, но не в сторону дома, а в обратном направлении. С каждым шагом она удалялась от того места, куда так стремилась попасть. И если бы потом ее спросили, почему она решила не прятаться за крепкой дубовой дверью, а погрузилась в водоворот мрачных улиц, Клер вряд ли смогла бы найти вразумительный ответ. В ту самую секунду ее помыслами управляла совсем иная сила. Она будто марионетка шла по мрачным коридорам собственных страхов. И причиной этому был странный зов, которому она могла противостоять.
Пустые улицы, ставни плотно закрыты и даже в массивном здании адмиралтейства темно. Тревожно озираясь по сторонам, Клер внезапно осознала, что нужно остановиться, она прибыла в назначенное место. Сердце наполнилось тревожным волнением. Ближайший фонарь вздрогнул. Огонек заметался в стеклянной колбе, а затем ярко вспыхнул, увеличившись в несколько раз. Ослепляющий шар осветил улицу, окрасив кирпичные стены в терракотовый цвет. Стальной туман плотной дымкой накрыл узкую улочку Откровений.
Клер оторвала взгляд от фонаря. Теперь ее внимание привлек небольшой радужный мост, на перилах которого притаились мраморные фигуры морских чудовищ. В самом центре моста, на возвышенности, стоял человек. Невысокое, худое очертание в длинном плаще не двигалось, сохраняя невозмутимость не хуже каменных изваяний. Порыв пронизывающего ветра потревожил все вокруг, кроме странного силуэта. Полы его плаща продолжали плотно прилегать к телу. Сколько раз он являлся к ней с момента смерти? Пять? Десять? Пятнадцать раз? Она точно не помнила. Но сколько бы это не происходило, Клер так и не смогла привыкнуть к этим леденящим кровь визитам.
Проглотив застрявший в горле ком, она ощутила, как замедлилось ее дыхание. Отец никогда не говорил с ней. Терпеливо хранил молчание, словно лишенный слова узник. Чего он хотел? Зачем будоражил сознание? Почему цеплялся за этот грешный мир? Клер никогда не задавала себе эти вопросы, воспринимая встречи как должное. Еще одно стальное правило Лиджебая!
Перелистывая собственную жизнь, будто главы неимоверно скучной книги, девушка остро ощущала свою вину, боль и отчаянье. Только это были абсолютно безликие эмоции, потому что она уже ничего не могла изменить. В глубине души она бережно хранила свои чувства – Клер всегда любила отца. И пыталась уберечь его от дурного. Только вот, хотела или пыталась? Накануне смерти он открыл ей правду. Пусть не всю, а лишь малую ее часть, но и этого было достаточно. Он никогда не желал быть для них врагом. Но тогда почему его забота граничила с безумием? Стремился уберечь? Но от чего? От кого? Этого Клер не знала. Время забрало родителя слишком рано, чтобы выяснить это. Но ведь можно попробовать сейчас? По крайне мере, попытаться. А вдруг на этот раз он ответит. И в первую очередь, назовет имя Сквидли. Укажет, кого надо опасаться, а у кого просить помощи…
Фигура отца продолжала возвышаться над мостом, словно парила над землей. Клер сделала шаг вперед и сразу же уткнулась в непреодолимое препятствие - невидимая стена преградила ей путь. Фигура в плаще увеличилась, расплылась, словно клякса, и над водой поднялся густой туман. Короткое свидание было окончено. Видение начало рассеиваться.
- Скажи, зачем ты здесь?! – не сдержалась, выкрикнула Клер. Эхо, отскакивая от стен, мгновенно растворилось во мраке пустынных улиц.
- Пойми, я устала! Устала бояться! Устала искать ответы!
Слезы навернулись сами собой, но так и не потекли по щекам. Пульсируя в висках, в голове возникла резкая ноющая боль. И Клер все-таки услышала голос. Он звучал откуда-то изнутри, рождаясь в самом сердце.
«Забудь, что было…»
По телу прокатилась ледяная волна. Она попыталась ответить мысленно.
«Что именно?»
Голос проявил равнодушие:
«Все что было, все что будет».
«Я не понимаю».
Голос настаивал:
«Прости меня за все. Он не должен был попасть в наш дом. Я не хочу, чтобы он разрушил мой мир. Он не может сам, но у него есть лазейка! Есть способ! Не поддавайтесь. Пока у него нет власти»
На последней фразе голос сорвался и, лопнув как струна, забрал с собой призрака.
