31 декабря 2019 года в России был совершен очередной теракт. Легковушка протаранила полицейский блокпост, расположенный на въезде в город Магас, столицу Ингушетии. Затем из салона вышли двое вооруженных ножами молодых людей, – 20-летний сын директора местного Центра культуры и спорта, а также 23-летний охранник упомянутого учреждения, – и напали на стражей порядка. Они успели зарезать одного и ранить двоих правоохранителей. Спохватившиеся сотрудники МВД открыли огонь, убив младшего боевика и ранив старшего. Позже выяснилось, что товарищи являлись адептами запрещенной в РФ террористической организации «Исламское государство» (ИГ)1.
К тому моменту подобный тип террористических атак стал классическим для регионов Северного Кавказа. Ичкерийское подполье, возникший после него «Имарат Кавказ» (запрещен в РФ) и пришедший ему на смену «вилаят Кавказ ИГ» (запрещен в РФ) остались в прошлом. Упавшее знамя джихада подхватили периодически появляющиеся, не связанные друг с другом маленькие группы родственников и друзей, а то и вовсе моджахеды-одиночки. Они мастерили маломощные СВУ, точили ножи и топоры, переделывали травматические пистолеты под стрельбу боевыми патронами и отправлялись на дело. Как правило, жили эти ребята не долго – бросались на первых попавшихся полицейских и погибали в течение нескольких минут.
Со стороны происходящее казалось абсурдом. Только представим – молодой человек живет обычной жизнью, учится или работает, общается с родственниками и друзьями, а потом, внезапно, берет отцовскую охотничью двустволку, превращает ее в обрез и отправляется на улицу «на джихад».
В чем же причины? Как наша страна дошла до такого? В данной книге, являющейся еще и репортажем, вы найдете не только последовательный рассказ о событиях, но и повествование о том, как в происходящем разбирался автор, плюс набор эссе и зарисовок, посвященных самому долгому противостоянию в жизни новейшей России.
1.
На выходе из аэропорта Минеральных Вод толпа таксистов. Несколько десятков мужчин стоят под майским солнцем, терпеливо ожидая появления очередной партии приезжих. И как только вы оставляете позади автоматические двери на вас со всех сторон рушится хриплый гвалт.
– Железноводск!
– Ессентуки, кому в Ессентуки?
– Такси в Пятигорск!
– Парень, в Кисловодск едешь?
Задача таксистов – перехватить прилетевших до того, как они успеют сориентироваться и дошагать до ближайшей остановки общественного транспорта. В абсолютном большинстве случаев «бомбилам» это удается, поскольку аэропорт расположен за городом и за копейки попасть непосредственно в Минводы можно лишь на маршрутке, изредка курсирующей между населенным пунктом и его воздушной гаванью.
Один из таксистов оказался особо настойчив. Догнал меня уже на остановке.
– Вам куда надо? В Пятигорск? В Лермонтов?
– Нет. Мне дальше, на юг.
Он внимательно посмотрел и отошел в сторону.
До города ехать минут пять. У отгроханного на окраине стеклянно-пластикового торгового центра маршрутная «ГАЗелька» сворачивает налево и несется по проспекту 22-го Партсъезда, погруженному в зелень. Проспект разрезает Минводы с юга на север. Тянется от поросшего кустарником пустыря и упирается в сквер, расположенный перед железнодорожным вокзалом. Буквально в двух шагах от сквера есть заведение, где неплохо кормят. В ожидании поезда можно взять пиццу с морепродуктами, литровую кружку холодного пива и зависнуть на пару часов за столиком у окна. Пассажирский состав «Санкт-Петербург – Махачкала» прибыл ближе к вечеру. На перроне кучковались немногочисленные военные и гражданские из республик, посещавшие Ставрополье по делам. Демонстрирую проводнику распечатанный электронный билет с паспортом и поднимаюсь в плацкартный вагон. Внутри плавает русская, чеченская, кумыкская, аварская речь. Найдя свое место, – верхняя боковая полка, – забрасываю туда рюкзак и кроссовки, а затем сам устраиваюсь поудобнее.
Вскоре поезд трогается и через некоторое время степь, по которой он несется, погружается во тьму. В вагоне выключается свет и лишь за мутным стеклом периодически вспыхивают огоньки станиц, исчезающие спустя секунду-другую. Соседи понемногу замолкают, проводница закрывается в своем купе, сознание вырубается.
Утром в Хасавюрте состав проверяют. Наряд транспортной полиции из трех сотрудников, – бронежилеты, автоматы, сосредоточенные лица, – проходит по вагонам, спрашивая документы.
– Паспорт, пожалуйста.
Передаю.
– Проблемы? – спрашивает страж порядка, поднимая на меня глаза.
– Вроде, нет.
– Тогда счастливого пути! – улыбается он, возвращает паспорт и идет дальше.
Чуть погодя поезд опять вздрагивает. А часа через полтора в окна врывается Махачкала.
2.
Море накатывает с востока, когда поезд, уже замедляя ход, скользит мимо советских пятиэтажек и домов частного сектора Первухи – района, выросшего вокруг железнодорожной станции «Махачкала – 1». В промежутке между строениями, позади них, взгляд на секунду выхватывает участок шоссе с блокпостом и БТРом, а затем снова сбивается волной хрущевок, коттеджей, веранд, палисадников, заборов и заборчиков, ворот, калиток.
Наконец, вагоны замирают возле здания ж-д вокзала. Груженый сумками, баулами, рюкзаками народ разливается по перрону и устремляется к лестнице, ведущей вверх, на привокзальную площадь, в центре которой возвышается конный памятник погибшему в Гражданскую войну дагестанскому социалисту Махачу Дахадаеву. Именно в его честь при советской власти город Петровск переименовали в Махачкалу – «крепость Махача».
Далее – по Эмирова и Буйнакского, сквозь чудом сохранившиеся остатки еще Петровска, сгруппировавшиеся напротив морского порта, образующие последний маленький бастион 19-го века. Идти недолго. До бежевого драмтеатра и бело-голубой, рассохшейся на морском ветру гостиницы «Каспий». Оттуда улица вновь поднимается на уровень выше и, обернувшись, можно увидеть огромное, до горизонта, синее водное поле, подступающее к берегу.
Тут же, через дорогу, возвышается массивное, персикового цвета, здание республиканского УФСБ. За ним – проспект Гамзатова, центральная «артерия» города. При этом проезд в начало проспекта, к обширным, советского типа, корпусам с колоннами, выстроенным на площади Ленина, перекрыт постом полиции. Почему? Потому что там, возле тенистого безлюдного сквера и у края абсолютно пустой площади, обитают региональное правительство и дагестанское МВД. На той стороне «пространство свободы» запирается еще одним постом и каждый пересекающий попадает под наблюдение.
