Савва (Тихомиров) - Хроника моей жизни

Рекомендовано к публикации Издательским cоветом Русской Православной Церкви

ИС Р16-616-0602

На фронтисписе:

архиепископ Савва (Тихомиров)

© Сретенский монастырь, 2016

Архиепископ Савва начал свое церковное и общественное служение во времена подготовки великих реформ и преобразований во всех сферах государственной, а в значительной мере и церковной жизни России.

Родился будущий архипастырь 15 марта 1819 года в селе Палехе Вязниковского уезда Владимирской губернии в семье пономаря Крестовоздвиженской церкви Михаила Сергеевича и Стефаниды Ивановны. В январе 1819 года, возвращаясь из села Горицы, Михаил Сергеевич сильно простудился. 25 января он скончался в возрасте 35 лет. Все заботы о появившемся на свет долгожданном сыне легли на плечи матери. Во святом крещении младенца нарекли Иоанном, во имя преподобного Иоанна Лествичника. Овдовев, мать вынуждена была переселиться на свою родину, в село Горицы Шуйского уезда, где жили ее родственники, в том числе родной брат, диакон.

С первых дней жизни колыбель маленького Иоанна окружала крайняя бедность. Своей коровы у них с матерью не было, и добрая сострадательная крестьянка Феодора Михайловна Чайкина подкармливала младенца молоком. О помощи этой простой женщины владыка Савва никогда не забывал.

«Когда, бывало, служит кто-либо в церкви молебен или панихиду, после вознаграждения причту давали и нам с пономаревым сыном особо по грошу, а иногда и по пятаку. Но раз служил молебен проезжавший из Мурома стряпчий; он пожаловал мне серебряную монету, кажется, пятиалтынный; это привело меня в крайнее изумление и восторг. И все получаемые мною таким образом лепты я спешил отдать своей матушке», – писал в своей автобиографии владыка Савва.

Пролетело детство, наступила пора обучения. Восьмилетний Иоанн с матушкой отправились в город Шую для поступления в приходское духовное училище.

«Во второй половине июля 1827 года матушка повела меня пешком в Шую. День был жаркий; отойдя несколько верст, я стал уставать; к счастью, догнал нас по дороге знакомый матушке крестьянин, ехавший тоже в Шую. Матушка упросила его посадить меня на телегу и подвезти. Добрый крестьянин, спасибо, не отказал, посадил меня в телегу. Но тут оказалась другая беда: пока лошадь шла шагом, матушка не очень далеко отставала от нас, но как скоро лошадь начинала бежать рысью и матушка скрывалась от моих глаз, я, опасаясь как за себя, так и за нее, начинал плакать. Наконец мы приехали в Шую».

В училище Иоанн получил фамилию своего двоюродного брата – Тихомиров, так как отец его не имел собственной фамилии, что в те времена в среде духовенства встречалось нередко. В Шуе маленький Иоанн вынужден был жить у чужих людей на квартире. Хозяйка квартиры была набожная добрая женщина, ночи напролет усердно молилась, а в воскресенье и праздничные дни с первым ударом колокола вставала и будила всех, никому не позволяя оставаться дома, всех непременно отправляя в церковь.

Обладая незаурядными способностями и особым прилежанием, Иоанн благополучно прошел училищный курс.

Одиннадцати лет он стал круглым сиротой, потеряв 14 марта 1830 года самого дорогого и близкого человека – свою матушку, умершую от простуды. Господь не оставил сироты: руководство училища, как примерному ученику, назначило ему казенное содержание по 60 рублей в месяц. Каникулы он проводил у родных и, чтобы не быть им в тягость, помогал как мог. «В Горицах помогал двоюродным сестрам, занимавшимся тканьем простой пестряди, на Пустынке разделял с зятем их земледельческие труды: жал хлеб, возил с поля снопы, молотил».

Вскоре Иоанн Тихомиров, как лучший ученик училища, был определен на учебу во Владимирскую духовную семинарию. Жить пришлось в бурсе и в такой ужасной бедности, что вместо суконного сюртука он имел только нанковый, который носил как в будничные, так и в праздничные дни. К родным на каникулы добирался пешком.

«Однажды, – писал владыка Савва, – хотелось мне побывать на празднике Пасхи у зятя и сестры, я с некоторыми товарищами пошел пешком. Пасха была ранняя, 26 марта. В полях было множество снега, который начал уже таять по дороге; в долинах, между гор, образовались почти целые реки, обойти их было невозможно, и мы должны были идти в одном месте не менее версты водой выше колен, но, пришедши на ночлег, высушили мокрую обувь и платье и на другой день пошли домой как ни в чем не бывало. Так была крепка еще молодая натура!»

По окончании семинарского курса будущий иерарх сильно заболел и поэтому не смог поступить на учебу в духовную академию.

«Что же мне, горькому сироте с единственными десятью рублями, оставалось делать? Двери бурсы для меня тоже затворены, я должен был оставаться на наемной квартире, иметь свой стол и прочее содержание. До сих пор, пользуясь всегда казенным содержанием, я не испытывал ни в чем особенной нужды, а теперь я должен был встретиться с нищетой лицом к лицу. Поиски уроков и священнических вакансий были безуспешны. Пришлось пристроиться ради куска хлеба на должность смотрителя семинарской больницы за два рубля в месяц с правом жить при больнице и пользоваться столом».

В 1841 году Иоанн Тихомиров был определен учителем в Муромское духовное училище. В Муроме он встретил свою будущую супругу. 18 января 1842 года он был рукоположен во диакона, а 25 января – во священника к Муромскому собору. Паству отца Иоанна составляли, по его собственным словам, три неполных двора: городничий с женой-старушкой, окружной начальник, женатый на лютеранке, и жена лесничего-немца. Проповедовать было некому, и он целиком посвятил все свое свободное время преподавательской работе в училище. «Когда, бывало, придешь в класс и заставишь учеников писать, они один за другим подходят ко мне с перьями и с детской наивностью говорят: “Дяденька, очини мне перышко!” И грех и смех! Но какое утешение видеть, как невинные дети природы постепенно развиваются и успевают в науках, видеть в их взглядах оживленность и бодрость», – писал будущий владыка в своих воспоминаниях. В свободное время отец Иоанн изучал творения святых отцов, особенно любил читать проповеди митрополита Филарета (Дроздова) и архиепископа Иннокентия (Борисова).

В июле 1844 года отца Иоанна постигло огромное горе: у него умер единственный сын, Михаил, а в апреле 1845 года – супруга. «Теперь я как трость, ветром колеблемая, лишившись самого лучшего на земле живого сокровища. Все мои земные надежды покрыты гробовою доскою», – писал молодой вдовец-священник одному из своих друзей. Внутренний голос влек отца Иоанна в духовную академию и на путь иноческой жизни. «Для чего же Бог вложил в меня такое непреодолимое влечение к занятию книжному? С тех пор как я начал сознавать себя, книги были исключительным предметом моих занятий, а теперь обратились в какую-то необъяснимую потребность».