За окном светило солнце, город шумел, по кривым улочкам торгового квартала, гомоня, спешил народ, высокие и низкие, люди, гиганты, ящеры, гоблины и прочие существа. Сколько бы мне не приходилось всматриваться в пеструю толпу, сердцем я понимал, что до сих пор не могу привыкнуть к особенностям местного колорита.
В невысокой мансардной комнатке гулял легкий ветерок, воздух был чист и свеж, и совсем не напоминал об событиях, что произошли совершенно недавно. Я поднял взгляд выше и посмотрел на солнце, скрывшееся за пеленой туч. И вполне себе обычное солнце, похожее на наше, родное, такое же жаркое и невыносимо ярко-оранжевое, но все равно, оно казалось мне чужим.
Я сидел на деревянной скамье и вертел в руках поношенную котомку. На покосившейся старой столешнице, уместилась большая часть моих скромных пожитков. Рваный плащ, позолоченный кубок, несколько кинжалов, мешочек с двумя империалами, топор из странного черного металла. Я было хотел закинуть весь нехитрый скарб внутрь, когда, с удивлением, нащупал на дне что-то твердое. Вытащив руку, мне удалось извлечь со дна увесистый сверток плотной ткани. Недолго думая, я его развернул, под слоями обертки оказалась старая глиняная табличка с клиновидными письменами. Мои губы растянулись в легкой улыбке, я вспомнил как попал сюда, как впервые открыл глаза в новом мире, и сделал жадный глоток воздуха. А ведь, всего около месяца назад, я и помыслить не мог об чем-то подобном, тогда жизнь казалась мне простой и, наверное, понятной.
Совсем забыл представиться, меня зовут Константин, мне 19 лет, и раньше я был студентом, грыз гранит науки и мечтал стать ученым, ну, или кем там получится, после окончания моего института. Не могу сказать, что мне все удавалось, тогда я думал, что варюсь в обыденной студенческой рутине, как и полагается моим сверстникам. Теперь, мне кажется, что это было невероятно давно, в совершенно другой жизни.
Раньше я жил как все, учился как все, и спешил, как мне тогда казалось, как все. Тем непогожим утром, по сырым и промозглым улицам города, гулял легкий ветерок, осень уже вступила в свои права и окрасила деревья в желтые и рыжие оттенки, а небо сковала непроглядная пелена свинцовых туч. Я спешил по пешеходному бульвару, сегодня ко второй паре, и я опять проспал, а это нельзя было делать, ни в коем случае. Поежившись, я натянул шарф ближе к носу и, быстрым шагом, направился к пешеходному перекрёстку. С неба начинал моросить осенний дождь, а я, как на зло, не захватил зонт. Говорят, если бежать под дождем, то можно намокнуть куда сильнее, хотя все это не имеет никакого значения, ведь главное сейчас не опоздать. Сегодня с утра высшая математика, и преподаватель, злая меггера, терпеть не может опоздавших. Самое прискорбное, что, никак не объяснишь пожилому извергу, что студенту сна никогда не бывает достаточно. В лучшем случае, не поймет и поставит пропуск, а в худшем, не допустит к курсовой, а там и очередной завал не за горами. На улице, несмотря на утро, было темно. Мне показалось, или ветер стал куда сильнее, да и дождь усилился, а я увяз на светофоре и в голове крутились сцены одна хуже другой.
Вот я, мокрый, захожу в аудиторию, вот на меня злобно уставилась Елена Семёновна, вот я, все еще мокрый, снова за дверями, жду, когда закончится пара или спадет на нет гнев мегеры. А может мне повезет, таких как я будет много, а может Елена Семеновна сама опоздает? Нет, ну последнее мне показалось совсем уже не реальным, наконец загорелся зеленый свет, и я рванул вперед, обгоняя затормозившего прохожего.
Удар, картинка перед глазами резко изменилась, дорога и пешеходы закружились, замельтешили, все казалось нереальным не таким как я привык.
– Ну теперь я точно опоздал, – в голове промелькнула глупая запоздалая мысль.
Я лежал на мокром асфальте, капли падали на красную воду, на которой, медленно плыл желтый осенний лист. Кто-то кричал, кто-то толкал меня, но вокруг все становилось темнее и темнее, пока меня окончательно не окутала тьма.
Я парил в непроглядной мгле, в голове свободно и легко проносились мысли. Я прокручивал перед глазами последние события раз за разом, и вот, что странно, мне ведь совсем не было больно, последнее что мне удалось запомнить, это удар, наверное, удар от машины, и эта кровь перед глазами, откуда сразу столько крови?
Образы из прошлого нахлынули на меня каскадом ярких картинок, я вспоминал все, промозглые улицы родного города, залитые солнечным светом, родителей, друзей, родной дом и весь ворох неоправданных надежд, которым, по все видимости, не суждено будет сбыться. И даже укоризненный, осуждающими взгляд Натальи Семёновны казался таким теплы и совсем не страшным.
Мне стало не по себе, что же случилось со мной, и где я? Я попытался пошевелить рукой, без результата, крикнуть тоже не удалось, холод прокрался в разум, неужели это все?
Хотелось кричать, но я не мог. Стоит успокоиться, спешить теперь уже явно некуда, пронеслось в моей голове, и от этой мысли мне стало чуть теплее на душе. Если я еще могу в черный юмор, значит не все еще кончено. От чего-то, и эта мысль показалась довольно таки забавной. Быть может не все еще потеряно, сейчас я отойду, меня вылечат, зашьют чего – то там, может похожу в гипсе, возможно ограничусь академом и снова вернусь в институт к своей привычной жизни.
От чего-то эта мысль мне показалась наивной, детской и глупой. А хочу ли я этого? В жизни ничего толком не удалось попробовать, все оставлял на потом, на лучшие времена. Вот выучусь, и начнется полноценная жизнь, получу долгожданную работу и начнется полноценная жизнь, на худой конец женюсь и начнется…
Все что я умел, это учиться и вечно спешить, вечно опаздывать, не было никакого тебе героизма, все просто и банально, и, ведь даже, не успел толком разглядеть что случилось, да и имеет ли это сейчас хоть какое-то значение? Определенно имеет, если я выкарабкаюсь, то имеет, а по-другому и не должно быть. Ведь не могу же я лишиться всего так рано, ничего толком не успев, ничего толком не узнав. Нет, я определенно достоин второго шанса, главное только открыть глаза, и разогнать эту тьму.
– Определенно достоин, – в моей голове раздался чужой низкий голос, он шёл откуда-то издалека, словно эхо, гулко и отчужденно.
– Кто ты? – я хотел кричать, но из моего рта не доносились звуки.
– Дитя надежды, у тебя будет второй шанс, – в этот раз голос, казалось, был ближе.
– Ты слышишь меня? – я мысленно обратился к говорящему.
– Второй шанс, – голос был куда ближе и словно шептал мне в ухо, и тут я увидел свет, тусклый далекий, свет трепетался и искажался, как будто отражался от поверхности воды. Воды? На меня внезапно нахлынули чувства, я ощутил давление в груди, тяжесть и далекие искажённые звуки.
