Принято считать, что мир вокруг нас реален и вполне закономерен. Но если бы это было именно так, то множество событий нашего мира, необъяснимых и необъяснённых, просто не могли бы существовать. Но они существуют вопреки мнениям скептиков. Может быть, потому, что они не знакомы с этим мнением, а может быть – наоборот, знакомы и стараются переубедить тех, кто верит и надеется на то, что чудеса существуют.
Чудеса – события, происходящие вне рамок официальной науки. Но, может быть, они вне рамок нашей науки. А там, где они существуют, они как раз в рамках?
Сомневаясь, мы продолжаем верить. Возможно, несколько наивно и просто. Верить в то, что возможно всё, с чем мы познакомились в детстве. Но детство проходит, чудеса не случаются, и вера становится всё слабее, уступая место заботам и правилам нашего мира.
А когда всё-таки мы, уставшие и почти не верящие, сталкиваемся с чудом, мы попросту его не замечаем. Ведь мы уже привыкли считать, что его не может быть. И чудо становится случаем – странным, необычным, пугающим, но всё-таки случаем.
Перед вами книга как раз о таком случае и о том, кто ещё не успел стать слишком взрослым, чтобы разувериться в чуде.
Спасибо, что вы с нами!
Официальная наука считает, что наш мир не одинок во вселенной. Часть этой науки считает, что братья по разуму живут в миллионах световых лет. Другая часть склоняется к мысли о том, что эти миры гораздо ближе, чем нам кажется, – буквально за следующим поворотом.
Эта версия, назовем её «Близкая», очень хорошо укладывается в то, что в фольклоре существуют гномы, гоблины, ангелы и иные Силы, которые то и дело вмешиваются в людские дела. Впрочем, и здесь всё неоднозначно: мы считаем, что они вмешиваются, а они могу считать, что мы, являясь частью их мира, должны соблюдать определённые правила.
Так или иначе, независимо от того, кто что думает, представители этих миров контактируют друг с другом. Наш главный герой – один из тех, кому посчастливилось, или один из тех, кто смог наладить контакт с теми, о ком мы уже упомянули выше. И не просто наладить контакт – стать одним из тех, кто понимает немного больше остальных. Он поделился своими воспоминаниями. Просто потому, что это любопытно. А ещё потому, что это делает нашу повседневную жизнь немного яснее и понятнее.
«Хроники Времени. Хранители» – попытка рассказать о том, что довелось увидеть главному герою в мире, который неожиданно стал шире бульварной тропинки, и о том, что он думает по поводу множественности миров.
Где-то он был, о чём-то он слышал, с кем-то он познакомился. Всё, что запомнил, – рассказал. Мы же пересказали вам, представив всё как есть. Или как могло бы быть на самом деле.
Дмитрий Невский, Тор Протек
Вам кажется, что всё начинается с начала.
Но чаще всего начало – это продолжение конца.
Чего-то, что уже было и завершено.
Завершено там, а здесь всё только начинается.
Это был приятный летний день. В последние годы лето в Москве бывало жарким, воздух стоял тяжёлый, находиться на улице в дневное время было совершенно невозможно. Казалось, что идёшь по улице размером с город и тащишь её на своих плечах. В этом году всё было как-то иначе: светило солнце, дул приятный ветерок, и можно было с комфортом передвигаться по улицам этого старого города.
Я шёл к метро, вспоминая, всё ли я сделал в институте и не нужно ли вернуться. У меня было стойкое ощущение, что я что-то забыл. Я только что подал документы, и теперь мне оставалось лишь ждать зачисления. Или чего-то ещё – когда что-то делаешь первый раз, ни в чём нельзя быть уверенным. Во всяком случае, со мной именно так: когда я делал что-то новое, то всегда сомневался в том, делаю ли я верно или меня ждёт разочарование.
Проходя по бульвару, я не любовался летней Москвой – вряд ли это доступно подростку, у которого ещё не развилось чувство прекрасного; но я заметил пожилую пару, которая шла мне навстречу. Мужчина через большие роговые очки внимательно посмотрел на меня, хотя его спутница, женщина преклонных лет, что-то оживлённо пыталась ему рассказать, указывая на одно из зданий на бульваре.
Да, это было одно из старейших мест в городе, и, скорее всего, здания, которые обрамляли этот островок зелени в царстве бетона и асфальта, представляли какой-то исторический интерес.
Бульвар был почти пуст. Полдень. Все, кто работают, работали, остальные, видимо, напуганные прошлогодней московской жарой, не спешили покидать свои уютные жилища, охлаждённые кондиционерами или вентиляторами.
Проходя мимо скамеек, которые, как я уже говорил, были пусты, я краем глаза заметил чью-то фигуру. Именно фигуру, поскольку сразу сказать, чью именно, я бы тогда не решился. И да – я был погружён в свои мысли. Даже если бы этого не было, всё равно мой мозг отказался бы транслировать тот образ, который я увидел.
Вернее, так: вначале я услышал щелчок, чем-то схожий со щелчком механического секундомера, так популярного среди учителей физкультуры средних школ. Затем возглас: «Ага!». Ещё один щелчок, как будто означавший, что дистанция пройдена и пора выяснить время финиша. И… и я перестал находиться в том мире, в котором был раньше. Последнее, что я заметил, была морда зайца, венчавшая высокую худощавую фигуру, сидевшую на лавочке.
В следующий момент мы оба сидели. Я – в высоком глубоком кресле викторианского стиля, обитом красным велюром. Он – передо мной, в таком же кресле, с часами, которые он пристально разглядывал, в левой лапе. Он не щёлкал, что, наверное, должно было радовать, потому как предыдущие щелчки изменили и моё положение в пространстве, и само окружающее пространство.
Он – это большой, в человеческий рост, белый заяц, одетый по английской моде. Цветастый пиджак со стоячим воротником и котелок, венчавший его ушастую голову, делали его фигуру ещё выше, как бы подчёркивая всю важность и значительность данного персонажа.
Заяц – судя по высокой и мускулистой фигуре, это был именно заяц, а не кролик, – оторвал свой взгляд от часов и бросил его через стол, который нас разделял. Видимо, его взгляд должен был что-то означать или даже нести какой-то смысл, но, к сожалению, я не ходил на курсы заячьих взглядов. Возможно, в моём институте это будет изучаться где-то на факультативных занятиях. Но не сейчас. Так что, видимо, ему придётся дополнить свои молчаливые гляделки ещё чем-то, кроме выпячивания глаз.
