– Когда я был маленьким, – произнес Старый Будильник и неожиданно замолчал.
Всё равно его никто не слушал, и он давно привык к одиночеству.
Те, кто знают истинную цену времени, часто бывают одиноки. Он был круглый, бокастый, ярко-красного цвета, с большим циферблатом и старомодным звонком, размером с велосипедный.
Старый Будильник крепко стоял на своих коротеньких металлических ножках на кухонной полке в окружении никчемных глиняных горшков, вазочек и диковинных бутылок из-под заморских напитков. Они появились на кухне совсем недавно, каких-нибудь пять лет назад и ему как старожилу было обидно отсчитывать время в такой легкомысленной компании.
«Пустышки, – презрительно подумал он о своих соседях, – о чем можно разговаривать с этими безмозглыми созданиями?"
Старый Будильник удивлялся, зачем Хозяева держат в доме столько бесполезных предметов.
«Взять хотя бы эти горшки! Я еще могу понять, что Хозяевам иногда приятно вспомнить о выпитом содержимом бутылок, но горшки! Они занимают столько места, а ведь в них никогда ничего не хранили, кроме пыли».
Он тяжело вздохнул. Пыль сильно досаждала обитателям кухни, особенно тем, кто располагался под потолком на полках.
– Мы задыхаемся от пыли! У нас болит горло! – жаловались пустые Бутылки.
Иногда, во время больших уборок Молодая Хозяйка, жена Молодого Хозяина, вставала на стремянку и влажной тряпкой протирала все эти горшки, вазочки и бутылки.
Старый Будильник давно страдал ревматизмом и очень не любил сырость, но что поделать, если у Хозяйки не хватает для тебя времени! Когда она прикасалась к нему своими нежными пальчиками, его сердце начинало стучать быстрее, и готово было выпрыгнуть из металлической груди, он нежно позвякивал и даже принимался громко тикать, но потом спохватывался и умолкал.
– Он так громко тикает, – пожаловалась однажды Молодая Хозяйка, – что я не могу уснуть.
И его отправили на кухню. Старый Будильник считал это несправедливым. Он точно знал, что люди не могут уснуть из-за дневных забот, из-за плохого настроения или болезни, а вовсе не из-за приятного тикания будильника, но спорить не стал, потому что очень любил свою Молодую Хозяйку и ради нее готов был на многое.
По правде сказать, на кухне жилось не так уж плохо. По крайней мере, там всегда было тепло, что немаловажно, если у тебя ревматизм. Немного шумновато, но никто не упрекнет тебя за то, что ты слишком громко тикаешь.
Старый Будильник занимал очень выгодное положение: полка, которую он делил с двумя пузатыми горшками, висела в самом центре кухни над небольшим обеденным столом прямо напротив плиты. Отсюда хорошо просматривалась крохотная прихожая, а в окно была видна даже крыша соседнего дома, но больше всего он любил наблюдать за тем, как хлопочет на кухне его обожаемая Хозяйка, как ловко управляется она с кастрюльками, сковородками и прочей своенравной утварью.
Старый Будильник завидовал многочисленным вилкам, ложкам и ложечкам, которых каждый день касались нежные руки его Хозяйки. Он считал эту привилегию незаслуженной и утешал себя мыслью о том, что все они слишком похожи друг на друга, чтобы его дорогая Хозяйка могла их различать.
«Вот раньше…», – подумал Старый Будильник и вновь задумался.
Вы скажете, разве так бывает? Сначала подумал, а потом еще и задумался, ведь если ты о чем-то подумал, то надо додумывать это до конца, а не задумываться о постороннем, но уж поверьте мне на слово, именно так чаще всего и бывает.
Он задумался о том, что раньше, когда он думал о прошлом, он вспоминал вчерашний день или прошлую неделю, а теперь он вспоминает какое-то «раньше», про которое уже и сказать-то невозможно, когда оно было. Ясно только, что не вчера и даже не на прошлой неделе.
Самое странное заключалось в том, что Старый Будильник по-прежнему обладал прекрасной памятью. Он с легкостью мог вспомнить подробности вчерашнего или позавчерашнего дня, но не находил в них ничего интересного. Другое дело раньше!
Он задумался над тем, почему не может никак вспомнить, был ли он когда-нибудь маленьким? Старый Будильник хорошо помнил, что его Молодой Хозяин был когда-то совсем маленьким мальчиком, потом большим мальчиком, потом стал взрослым, но о себе ничего такого вспомнить не мог.
Одни и те же люди в разное время бывают молодыми и старыми, маленькими и большими, а вещи только старыми и новыми! Большими и маленькими тоже, конечно, бывают, но или всегда маленькими, или всегда большими. Он знал, что вещи стареют, как и их хозяева. Некоторые очень быстро, а некоторые совсем незаметно.
Старый Будильник так увлекся своими размышлениями, что перестал отсчитывать время. Кроме Старого Будильника в доме был еще один старожил – Пианино. Когда Будильник впервые появился в доме дедушки Молодого Хозяина, Пианино уже стояло там, в гостиной, поблескивая черным лаком.
Будильнику никак не могли определить место, а потом поставили как раз на пианино чуть поодаль от фарфоровой вазочки, предварительно подстелив под него вязаную салфетку. Будильник сразу сообразил, что это сделано для того, чтобы он не поцарапал лак своими металлическими ножками, но все равно был благодарен своим хозяевам за заботу.
Маленький Павлик дождался, пока в комнате никого не будет, подошел к пианино и открыл крышку. От костяных, чуть желтоватых клавиш исходил нежный аромат. Мальчик сделал ладонь ковшиком, слегка растопырил пальцы и опрокинул этот ковшик на клавиши. Так показывала учительница музыки, которая приходила к его старшей сестре. Пианино отозвалось неожиданно сильным и приятным звуком. Он осторожно убрал руку. Пианино еще продолжало звучать.
Павлик подождал, чтобы звук совсем прекратился и повторил все снова. На этот раз звук как будто распался на части, получился резким и неприятным. Малыш испугался, что испортил такое замечательное пианино и быстро захлопнул крышку. Подставка для нот, что была привинчена с внутренней стороны крышки, больно ударила по клавишам. Пианино жалобно вскрикнуло. Павлик испугался еще больше и заплакал. В ушах его стоял этот ужасный звук, смешанный с собственным ревом.
Вдруг он почувствовал, как чья-то взрослая рука мягко опустилась на его коротко стриженую голову, и обернулся.
– Не плачь, глупенький! – дедушка поглаживал его жесткий «ежик».– Хочешь учиться музыке?
Спустя много лет замечательный лак потускнел и кое-где истерся, а в голосе у Пианино появилось старческое дребезжание. Молодой Хозяин играл теперь очень редко. Иногда, в присутствии гостей, он открывал крышку, не присаживаясь, брал несколько аккордов, пробегал быстрыми пальцами по клавишам. Пианино, словно стесняясь своего дрожащего голоса, звучало неуверенно.
