ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ
«И БОЛЬШЕГО НЕ НАДО»
Предисловие.
Знакомство, со взрослой жизнь
Я не девочка. Да, мне и не 15 лет. Я та, от кого отказался мой отец и теперь ношу приставку к имени рода дэс. Это значит, что я отлучена от рода, почти как изгнана. Я его позор. Я, Катарина дэс Вильямс. Пусть не первая красавица, но я имела успех у мужчин. Высокая, каштановые волосы в косе до пояса. Карие глаза, пухлые яркие губы. Я не худышка, но стройно сложена. Мне было 16. Это было мое официальное представление в свет. Прием у четы Давис, дальних родственников царствующей семьи. Там я и встретила его. Первый на курсе, лучший адепт королевской академии, перспективный и сильный не по возрасту сильный маг. Высокий обходительный красавец блондин с голубыми глазами. Все дамы восхищались им и вздыхали, а впечатлительные девицы, вроде меня, теряли дар речи. Мужчины не видели в нем соперника – молод, но уважали за амбиции и успехи. Всегда учтив, в меру мил и желанный зять в любом доме. Даже не смотря на то, что его род не так именит и почти разорен пристрастием его отца к азартным играм, особенно к картам. И он танцевал со мной. Говорил комплименты. Мимолетно касался губами шепча шутки. Да, я юная и покоренная вниманием увлеченная дебютантка. Я была влюблена. Ах, как же я была глупа и наивна. Я не слушала матушку, я сбегала от компаньонки, я верила ему. А все, что ему было нужно, нет не я, даже не постель со мной, мой отец. Он, Грэм Варгис, был моим миром. Он дал мне любовь и сам же ее растоптал, отнял. Он подарил мне крылья, а потом отнял даже ноги. И все это только ради перспектив, данных ему отцом.
«Это было хорошо, но не серьезно. Мы просто весело проводили время. Ты же понимаешь, что моя жена не будет пускать к себе в постель до брака даже меня»
Это потом я узнала, что попасть на практику и заключить контракт на службу в королевской гвардии он мог только с помощью отца. И в первом отец помог ему с перспективой на будущего зятя. Во втором, как откуп за его молчание. Но как выяснилось позже – зря. Я родила сына, любимого мною, моего Виторга, назвала в честь деда. Он всегда баловал меня. Я отказалась сбросить плод, за это отец отказался от меня. Моя старшая сестра была уже в браке, но и она отвернулась от меня. А братишке просто не оставили выбора. Матушка пыталась тайно поддержать меня и вразумить, но первое быстро пресек отец, а второе не имело успеха. Я осталась одна в целом мире. Приютила меня моя нянюшка. Не знаю, как она узнала, ведь уже давно не работала у нас. Она нашла меня на ступенях храма и привела к себе. Я учила детей простых людей, нянюшкиных внуков и соседскую ребятню за еду и обноски с их детей для сына. Присматривала за детьми пока все работали. Так рос и воспитывался мой сын. И мы были счастливы. Да бедны, да без собственного дома, да носим обноски и едим, что бог послал. Но мы вместе, а дети дружны и с радостью делились своими улыбками со мной. А простые люди добры и благодарны.
Все изменилось, когда сыну исполнилось семь лет. Умер мой любимый дед. Он был главой рода Вильямс, но из-за болезни давно отошел от дел и всем занимался отец. О его смерти я узнала от его поверенного пригласившего меня на оглашение завещания на десятый день после похорон. Я долго плакала, как они могли, я же даже не попрощалась с ним. На оглашение я пришла с сыном. Я не хотела разжалобить родителей, нет, просто мне было не с кем его оставить. Рядом с богато одетыми моими родственниками я и сын были словно нищенки, челядь в заштопанных одеждах, застиранных и потерявших цвет, попрошайки. Но мы гордо и молча прошли к месту, выделенному мне поверенным. Мой сын не без труда отодвинул огромный и тяжелый резной стул и пододвинул его. А потом стал рядом положив свою детскую ручку мне на плечо в поддержке. Все это было в тишине и под внимательными взглядами моих когда-то близких людей. Матушка молча разглядывая утирала слезы. Сестра со страхом и брезгливостью. А брат с непониманием и растерянностью. А отец… Не знаю, на него я не посмотрела, совсем. У него было семь лет чтобы увидеться, он решил иначе, так пусть так и будет. Звенящую и затянувшуюся тишину нарушил поверенный. Мой дед перед смертью принял моего сына в род, своим названым сыном. Мне с сном назначалось содержание. Мне и сыну отходил дом в пригороде столицы и значительная часть библиотеки. А еще он создал фонд для школы, моей школы и ежемесячные пособия в него. Дед не отказывался от меня, он был рядом всегда, незримо. А я теперь была директором школы для детей из обедневших и бедных семей вне зависимости от их происхождения. Мой любимый дед даже добился от короны покровительства. Он выкупил и восстановил монастырские казармы для моей школы, нашел учителей среди разорившейся аристократии. Построил учебный корпус. Вот так в моей жизни появилась надежда. Нет, я надеялась на лучшее не для себя, для сына. Теперь я перестала рыдать ночами в подушку. Мы с сыном перестали недоедать, а еще мои ученики всегда на обед ели горячее. Мой гардероб, как и сына, сменились, в нем появились новые, пусть и дешевые вещи, и обувь по сезону и размеру. А еще, я наняла нянюшку, она собирала стирала и гладила пожертвованные вещи и обувь и давала нуждающимся. Со временем я мечтала шить детям форму, но сейчас на это не хватало денег. Нянюшку я вообще забрала к себе. Со своей семьей я по-прежнему не общалась. Они не стремились, а я не настаивала.
С Грэмом Варгисом, по долгу его службы, мы встретились намного позже. Когда королева с детьми посещали мою школу с благотворительным визитом. Но я отказала ему в общении и встречах, а сыном он не интересовался. Так мы и жили. Мои одаренные выпускники, поступали в академии, как стипендиаты ее величества. Это было переломно, никогда ранее академии не заканчивали простолюдины. А высокому обществу, еще недавно вычеркнувшему меня из своих жизней, приходилось не просто терпеть, но и улыбаться лебезить со мной. Ведь ее величество стала частой гостьей моей школы и ее покровительницей. Она открыла подобные школы во многих городах королевства, убедила своего царствующего супруга содержать их из казны. Поэтому в высшем обществе, особенно в столице, стало модным помогать таким школам. Кто-то жертвовал деньги, кто-то книги, кто-то артефакты, перья, тетради, книги и даже мебель, картины, продукты питания, одежду и обувь. В школах подобных моей были рады всему. Я поддерживала отношения с другими директорами и часто обменивались подарками. В южных регионов было с излишком продуктов, а в северных одежды, а у меня книг, перьев и тетрадей. А еще, все школы от меня получали картины, их было в излишке. А потом меня королевским указом включили в приемную комиссию королевской академии, в награду за заслуги и как первопроходца в общедоступном образовании. Потом и в других академиях включили директоров в качестве представителей интересов их выпускников. Именно там я и познакомилась со своим новым мужчиной. Декан факультета боевой магии. Он был старше меня на 14 лет. Высокий брюнет со строгим взглядом черных, словно тьма, глаз. Он был из высшей знати с безукоризненной репутацией. Непоколебим, строг и по-военному дисциплинирован. Именно с ним я посмела спорить отстаивая право юной, хрупкой девы, золотой блондинки ниже среднего роста из обедневшего дворянского рода, на обучение именно боевой магии. Сама я магией почти не владела, моего потенциала хватало не на все даже бытовые заклинания. А у этой девчонки потенциал был выше, чем у доброй половины молодцов уже зачисленных. Комиссия взирала на меня словно на смертницу. Этот спор продолжился в уединении, куда декан Мирос меня пригласил для приватной беседы. Скандаля и крича я доказывала свою правоту, а он злился, скрипел зубами и сверкал глазами, молча. Видимо он привык, что одного взгляда достаточно, чтобы все молча согласились с его правотой. Но я не унималась. В какой-то момент он приблизился ко мне не позволительно близко, хотел подавить своим авторитетом. А я, я сквозь всю его созданную браваду увидела в глазах неподдельную заботу о той девчонке. Мне стало стыдно, и я опустила взгляд с его черных глаз ниже. А там … Поджатые губы, он во время нашего спора ни разу не возразил, эти губы с момента нашего уединения ни разу не раскрылись. И я запнувшись на полуслове захлебнулась вдохом. Не думая, не воспитано облизала в раз пересохшие губы. А потом спор закончился страстным поцелуем. Девушка стала-таки адепткой боевого факультета, но по специальности защитная магия. Она визжала вися у меня на шее, целуя и осыпая благодарностью. А милорд Мирос Андрус в тот же вечер стал моим любовником. Да, именно любовником. Он был женат и по-своему счастлив в браке. А я, я была его прихотью, а он моим оправданием. Мой сын тоже поступил в королевскую академию, он был одаренным магией и выбрал артифактику. Наверное, на этом стоило остановиться и быть счастливой. Но госпожа судьба внесла свои коррективы.
