Так, кажется, кто-то вчера перебрал. И все было бы отлично, если бы этим кем-то была не я. Лежу, но все равно испытываю легкое головокружение и зачатки головной боли, а в горле пересохло так, будто я неделю не пила. И я сейчас не про алкоголь.
Пить… как же хочется пить.
Кровать подо мной настолько жесткая и неудобная, что болит все тело. С теплом вспоминаю свою родную кровать с удобным матрасом и понимаю одно – я не дома. Но где же я тогда? Ничего не понимаю, почему я не дома? Пытаюсь вспомнить, как уходила из клуба и куда отправилась потом, но… не помню. Ладно, это меньшая из моих проблем. Во-первых, нужно встать с ужасно неудобного спального места, а во-вторых, поскорее найти воды, иначе эта жажда меня доконает. Еще надо бы раздобыть аспирин, потому что головная боль, кажется, с каждым мгновением становится только сильнее.
Наконец открываю глаза. Что еще за черт? Почему так темно? Даже шторы с эффектом блэк-аут не дают такого эффекта. Вообще ничего не вижу. Пытаюсь поднять руку, но больно ударяюсь ею обо что-то твердое.
– Ай, – вскрикиваю невольно.
Не поняла. Звук какой-то приглушенный, будто я нахожусь в закрытом пространстве. В горле пересыхает еще сильнее, а сердце отбивает чечетку. Пытаюсь успокоиться, уверена, паниковать рано.
Начинаю ощупывать пространство вокруг себя. Сначала движения медленные, но чем дальше, тем лихорадочнее они становятся. Уже через несколько секунд прихожу к неутешительным выводам. Похоже, я в закрытом ящике. Дыхание перехватывает, стараюсь отогнать нарастающую панику, но у меня это получается очень плохо, точнее почти совсем не получается. Почему я в ящике? А главное, как я здесь оказалась? Кто-то решил меня разыграть столь странным способом? Но кто и для чего?
Дышу настолько часто, что чувствую, насколько горячо дыхание, хрипом вырывающееся из горла. Перед глазами мелькает картинка, как меня кладут в гроб и заколачивают крышку. Боже, нет! Я ведь не могу быть в гробу? У меня нет таких друзей, которые посчитали бы такой розыгрыш забавным. Чувствую, как в горле образуется комок, а обжигающие слезы накатывают на глаза и готовятся неудержимым потоком прорвать плотину. Но мне нельзя плакать, иначе я впаду в истерику, из которой никогда не выберусь.
Нестерпимая жажда, мучившая меня всего минуту назад, забыта. Сейчас в приоритете кое-что поважнее.
– Эй, что происходит? – голос дрожит и звучит глухо, несмотря на старания держать себя в руках, слышу в нем нотки паники. – Это не смешно! Вытащите меня отсюда! Эй, меня кто-нибудь слышит?
В ответ тишина. Гробовая… И это не способствует успокоению.
Пытаюсь собраться с мыслями и отдышаться, чтобы привести голову в порядок.
Глубокий вдох. И протяжный выдох.
Еще раз. И еще.
Не помогает.
Надо отогнать панику и и все обдумать. Но проще подумать, чем сделать. Скорее всего все не так страшно, как могло показаться. Несколько раз стучу по деревянной крышке и зову людей снаружи на помощь. Воображение рисует стоящих рядом с ящиком людей, умирающих от смеха, и во мне поднимается такая ярость, что паника отступает на последний план.
– Открывайте, черт возьми! – ору что есть сил и бью ладонью по крышке.
Когда никто не отвечает, провожу трясущейся рукой по лицу и понимаю, что мне становится трудно дышать. И это вовсе не потому, что я устроила тут приступ истерики, точнее, не только из-за этого. Скорее всего ящик герметичен, и в него не поступают новые порции кислорода. От этой догадки легче мне не становится. Надо что-то делать, иначе очень скоро здесь закончится кислород, и я могу умереть. В глубине души надеюсь, что шутник одумается и вытащит меня отсюда, но сейчас я могу положиться только на себя.
Внезапно до меня доходит, что зрение привыкло к темноте, которая сейчас вовсе не кажется кромешной. Я вдруг понимаю, что вижу очертания своих рук и ног. Но ведь этого просто не может быть! Невозможно! Я в темном закрытом пространстве, в которое извне не поступает свет. Как я вообще могу что-то видеть?
Поднимаю руку и упираюсь в поверхность прямо напротив лица. На ощупь чувствую мягкую ткань, но под ней что-то твёрдое. И у меня уже нет сомнений, что это деревянная крышка гроба. Без всяких преувеличений принимаю решение, как только выберусь, избить как можно сильнее того, кто засунул меня сюда. Кто бы это ни был.
Последнее, что я помню, это как моя подруга Клэр потащила меня на дурацкое двойное свидание, на которое я и пошла-то только ради нее. Но все прошло намного лучше, чем я могла ожидать. Мы сидели в кафешке с довольно милыми парнями, Алексом и Коулом, затем отправились в клуб, потому что кому-то приспичило потанцевать. И это была не я. Но вопреки моим ожиданиям, было весело. Я немного выпила, а дальше…
Ни-че-го. Вообще ничего не помню. Но сейчас важно не это.
Продолжаю ощупывать крышку надо мной. Цепляюсь ногтем за ткань, и, к моему удивлению, она с легкостью рвется. Что за черт? У меня ведь не острые когти, как я могла порвать ткань? Слегка давлю на крышку, толкая ее вверх. Доски уже не кажутся такими твердыми, какими казались изначально. Стоит только надавить посильнее, и слышится треск. Замираю, не веря, что все это происходит на самом деле. Решаю попробовать снова. Толкаю чуть сильнее, пока между досками не образуется крохотная щель. Сквозь нее мне на лицо падает влажная земля. Фу…
– Обязательно надо было ломать крышку прямо над лицом, тупица? – в темноте мой голос звучит наполовину испуганно, наполовину взволнованно.
Что происходит? Я могу сломать крышку и выбраться?! От возбуждения начинаю дышать все чаще и чаще, такими темпами мне скоро не хватит воздуха. Надо выбираться. И чем скорее, тем лучше!
Поддавшись нетерпению, начинаю лихорадочно ломать доски над головой. Они без труда поддаются напору, такое ощущение, что это и не доски вовсе, а картон, судя по тому с какой легкостью я их ломаю. Но чем шире становится дыра в крышке, тем больше на меня падает земли. Скоро меня тут завалит!
Про то, что я действительно оказалась в гробу, да еще и под землей, стараюсь не думать.
Вскоре отверстие становится довольно широким, и я могу сквозь него пролезть. От нервного перевозбуждения все тело трясет, но я не останавливаюсь ни на секунду. Ощущение нереальности происходящего с силой врезается в мозг, но я отодвигаю его на второй план. Сейчас главное – выбраться! Приходится задержать дыхание, чтобы земля не забивалась в рот и нос, и закрыть глаза, по понятным причинам. Справляться с землей оказывается намного легче, чем я думала. Такое ощущение, будто это не земля, а вата, настолько легко она убирается с моей дороги.
И вот, спустя несколько минут, я уже чувствую ветер кончиками пальцев. Отбрасываю последнюю землю со своего пути и оказываюсь на поверхности. Без сил валюсь на холодную земную поверхность и дышу, словно утопающий, только что спасенный из глубин океана. Постепенно восстанавливаю дыхание. Чувствую прохладу, шорох опадающих листьев и запах свежести. Делаю еще один глубокий вдох и открываю глаза.
