Вячеслав Сазанович - Иероглиф слова «Счастье»

Иероглиф слова «Счастье»
Название: Иероглиф слова «Счастье»
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Иероглиф слова «Счастье»"

Человек, у которого с рождения все хорошо, у которого все легко получается, не может понять смысл слова «Счастье». «Счастье» – это следствие победы над проблемой, над несчастьем. Без несчастья счастье не является.Вашему вниманию предлагается четвертый авторский сборник стихотворений Вячеслава Сазановича.

Бесплатно читать онлайн Иероглиф слова «Счастье»


Дизайнер обложки Изабелла Сазанович


© Вячеслав Сазанович, 2023

© Изабелла Сазанович, дизайн обложки, 2023


ISBN 978-5-4496-5132-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я сам не знаю

Зашел я в парк и онемел
От сотен елочных улыбок,
И от того, что ниц присел
Фонарь под блеском тонких липок.
Под каждый шаг скрипит слегка
Тропы отзывчивая флейта,
И тянет ивы мне рука
Листками вытканную ленту.
Ручей волнуется, звенит,
Блестит улыбкой белозубой,
А над ручьем мосток висит,
Двух берегов сближая губы.
Клубясь комками, невпопад,
Туман неспешно нарастает,
И он мне тоже очень рад,
А почему – я сам не знаю.

Алый след от губной помады

Зимний день стал у нас коротким,
Три часа, а уже темнеет.
Ветер снег выбивает плеткой
Из замерзших седых растений.
Запыхтел во дворе прохладном
Жигуленок с наклейкой «Лада».
В глубине полосы заката
След алеет губной помады.
Ну, а где-то, на дальнем юге,
Несомненно, и день длиннее.
И без воя настырной вьюги
Там, на юге, сейчас теплее.
Ходят люди вдоль кромки моря,
Ходят в сланцах, а не в ботинках.
К ним с тяжелой волны прибоя
Водяные летят пылинки.
Там жара, а у нас морозы.
Там муссоны, у нас метели.
Там грохочут под молнии грозы,
А у нас спят под снегом ели.
Юг и север – погода контрастна.
Но и общее видится все же —
Тут и там, если день прекрасный,
Будет вечер прекрасным тоже.
И на юге далеком скоро
Тоже будет черта заката
Опьянять, улыбаясь, взоры
Алым следом губной помады.

Чемоданное настроение

Утром из шкафа голодный, худой,
Чуточку старый, немножечко злой
Вылез и сел не спеша на диван
Год пролежавший в пыли чемодан.
Ручкой пластмассовой хрипло кивнул,
Молнией скрипнул и громко зевнул.
Есть он хотел. В чемоданову пасть
Начал я пищу различную класть.
Сунул я шорты, носки и футболки,
Сунул с таблетками маленький сверток,
Плавки и сланцы, и щётку зубную,
Книжку потертую, но дорогую.
Много ещё я скормил чемодану
Всякой еды, чемоданом желанной.
Стал он холёный, упитанно гладкий,
С щёчек ушли недовольные складки.
Спать скоро лягу, и утром туманным
Выйду на улицу я с чемоданом —
Он согласился поехать со мною
В отпуск, на южное жаркое море!

«С тобой под вечер шалаш-палатку…»

С тобой под вечер шалаш-палатку
Поставим рядом с морской чертой.
Я знаю место. Там камни гладки.
Там дышит пеной густой прибой.
Там звёзды-чайки в ночном полёте
С вершин стремятся слететь в волну.
Там лунный невод сквозь воды бродит
И сонно ищет в них тишину.
Там на рассвете, у горизонта,
Вскипает море само собой.
И с моря в небо уходит солнце,
Лучей рождая слепящий рой.
У кромки водной шалаш-палатку
Под вечер вместе мы развернем,
И там, на камнях от пены гладких,
Всё, в чём нуждались с тобой, найдём.

На лавке в парке

На лавке в парке сидела пара.
Им хорошо!
Луна огромным, далеким шаром
Жгла серебро.
В краю цикадном, в тени акаций,
В полночный мрак
И обниматься, и целоваться
Им сладко так.
И я когда-то на этой лавке
Сидел с тобой.
И восхищались мы тоже жарко
Хмельной луной…

Антарктида

На южной окраине шара земного
Имеется место покоя сплошного.
Там холодно, да, и колючие льдины.
В сугробах вдоль берега мерзнут пингвины.
Суровое место, без леса и пастбищ,
Без скверов зеленых и бабочек даже.
Там лежа в шезлонге загар не поймаешь,
Бруснику с грибами не насобираешь.
Там пусто… поэтому очень просторно!
И снег, как в Сибири, искрится задорно.
Там день растянутся на месяцы может,
И ночь тоже длительно звезды ворошит.
На глобусе – копии тела земного —
Не сыщешь нигде больше место такого.
Пускай без палящего, жаркого зноя,
Но все-таки очень сплошного покоя!

«Не считай ты меня несерьезным…»

Не считай ты меня несерьезным.
Ну подумаешь, рухнул в сугроб.
Но зато в полдень выглядел звезды
И кометы дрейфующей боб.
Я заранее знал, что промажу,
Запуская в тебя снежный ком.
Не попал ведь? Не надо так сразу
Называть меня вслух дураком.
Не такой я, но здесь, на морозе,
В день, что выдался столь удалым,
Невозможно быть очень серьезным
И на глупые мысли скупым.
И затеи мои нестабильны
Столь активно, что сам стал не свой,
От того, что люблю тебя сильно,
От того, что сейчас я с тобой.

Морозная бессонница

Тяжела́ сегодня на подъем луна.
В синеве морозной, грузная она
Выползла на крышу, придавив чуток
Животом огромным шифера кусок.
Холодает так, что воздух загустел,
Убелив березкам ветки между дел.
Ночь ползет, и стынет молча тишина.
Вверх ушла сквозь иней с шифера луна.
И ее далекий неспешащий ком
Смотрит сквозь окошко на меня блином.
Ну, и как смогу я под ее теплом
Позабыться долгим безмятежным сном?

«Почему по просторной степи…»

Почему по просторной степи
Я иду на ветру индевея?
Потому что изъял из груди
Свое сердце и выдал тебе я.
Пальцы стынут, мороз по пути
Пробирается в тело сквозь кожу.
Есть одна, кто способна спасти —
Только ты меня выручить сможешь.
Поспеши тоже сердце отдать
Ты свое мне на вечные веки.
С ним смогу непременно я стать
Теплокровным опять человеком.
А иначе себе я найду
Леденящую смерть – да и только.
Тихо рухну. И с глаз пропаду
Под покровом из снежных осколков.

Пиши!

В неделе пять рабочих дней,
Что по себе не так уж мало.
Хочу, чтоб ты рукой своей
Мне в буднях длительных писала.
Ведь есть обед и есть на чай
Хотя бы пара перерывов —
Пиши, пиши мне, – выручай! —
О чем угодно, хоть о сливах.
Немного слов, немного строк —
Мне моментально станет легче.
Я их как сладкий съем пирог
И обязательно отвечу!
В неделе пять рабочих дней,
Пять сроков долгих и тревожных.
Я жду! Я жду! Пиши скорей!
И лучше чаще, если можно.

«Вечер. Подморозило…»

Вечер. Подморозило
Все, что днем растаяло.
Что ж ты меня бросила,
Одного оставила?
Я стою, мне холодно,
Стужа пробирает.
Снег в ледышку сколотый
Оловом блистает.
Завтра несомненно мы
Здесь же повстречаемся
И по снегу тленному
Вместе прогуляемся.
И от ласки голоса
Милого, родного,
Все, что подморозило
Таять будет снова.

«День морозом острым жарит…»

День морозом острым жарит,
Пар дыханьем так и шпарит!
Снег рассыпчатый хрусти́тся,
К теплотрассам жмутся птицы.
Ходят люди – не стои́тся,
Пальцы стынут, рдеют лица,
Ни ушей, ни шей не видно
Из-под шубок монолитных.
В бирюзе сияя ясной
Солнце слепит взор алмазно.
И воздушно-лебединый
Всюду липнет свежий иней!
Долго город холод зимний
Звал с небес к себе в низину,
Да так лихо потрудился,
Что аж взял и заискрился!

«Стало резким все и четким…»

Стало резким все и четким,
Исцелен уставший глаз.
Мне желается в охотку
Обнимать людей сейчас!
Сердце гулко торжествует,
Наслаждается собой.
Тень в сугробе столб рисует
Васильковой полосой.
Воробьи кругом щебечут,
Из ноздрей клубится дым.
Все, что было столь далече,
Стало близким и родным!
Что случилось – я не знаю! —
Просто иней бархатист,
Просто солнцем день пленяет,
Словно песней гитарист!

«Я жду весеннюю грозу…»

Я жду весеннюю грозу,
Как воробьи кусочки хлеба.
Хочу почувствовать слезу
Электризованного неба.

С этой книгой читают
Каждый человек, каждое живое существо и даже каждая ветка, уснувшая на березе и заботливо укутанная инеем от студеных холодов, обладает душой – единственной и неповторимой. Способны ли мы понять чужую душу? Наверное, нет. А вот попробовать почувствовать – имеем полное право.
Вашему вниманию предлагается третий авторский сборник стихотворений Вячеслава Сазановича.Жизнь – это строгая очередность белых и черных полос. А человеку остается думать, как с ними поступать. Можно и по белой полосе пройтись, словно сквозь непроглядный туман, а можно и черную осветить яркими свечами.
Все повторяется в этой жизни миллионы лет – дни и ночи, оттепели и заморозки, ливни и засухи, любовь и ненависть. Но, несмотря на бесконечные повторы, каждое пройденное мгновение жизни остается по-прежнему прекрасным. Главное, уметь их ценить.
Вниманию читателей представляется пятый авторский сборник стихотворений Вячеслава Сазановича.Бронзовый Век – это не промежуток времени длиной в 100 лет, это эпоха, длившаяся с XXXV по XII века до нашей эры. Древние Египет и Греция, Вавилон, Ассирия, Колхида, Троя – это эпоха возникновения, расцвета и исчезновения первых великих государств, эпоха первых великих войн и заключений мира, первых великих открытий, первых великих побед и суровых поражен
Юлия Валерьевна Палий является финалистом конкурса стихотворений о природе «Восторг души – 2017» издательства «Союз Писателей». Номинант на национальную литературную премию «Поэт года» 2017 года и «Дебют-2017». Финалист открытого поэтического конкурса «Отечества священная палитра» имени Поликарпа Ивановича Шестакова, 2018 год. Публикуется на Стихи.руОт лица автора: «Дорогой читатель, приглашаю Вас в путешествие к берегам моих мыслей… Прикоснёмся
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
В основу стихов легли блатные истории понятия и нравы, накопленные автором. Написание сборника началось в далеких девяностых. Было отражено время и часть исторических фактов. Также представлен краткий словарь слов из понятий блатной музыки. Изначально каждый стих задумывался как песня, которую можно сыграть на трех -четырех основных аккордах, которые в народе получили свое название «Три блатных аккорда». Произведения отражают лагерный и тюремный
Стихи предназначены для старшей возрастной группы. Возможно использование ненормативной лексики, Настоящее издание расширенное и дополненное, использованы стихи из сборника «Любовь нечаянно нагрянет…».
Мечтатель-ученый пытается разгадать устройство мира, окруженного бесконечно высокой стеной, которую называют Краем. Но Край только дразнится и совсем не торопится раскрывать тайны. В довесок жизнь подкидывает целый ворох проблем, которые приходится решать, постоянно отвлекаясь от работы – секта краепоклонников требует немедленно прекратить эксперименты, бывший друг мстит за дела минувших дней, дочь влюблена в школьного учителя, и вот-вот уйдет же
Может ли Золушка подстрелить миллиардера? Да запросто! Особенно, если примет за бомжа.Все ли в жизни покупается и продается? Он считает, что да. А ей предстоит ему доказать обратное.Бывают ли наглецы обаятельными? Оказывается, бывают. Но это ничего не значит, как и его миллиарды. Ее любовь нужно заслужить, а не стараться купить!
Война на Офилии разгорается, и результат зависит от наших поставок зелий маны.Казалось бы, в чем проблема?А в том, что на Земле прошла неделя с прихода Системы, и это значит, что теперь из других миров к нам в любой момент могут пожаловать агрессивные и прокачанные гости…Книга содержит нецензурную брань
Маршрутчик Макс, сам того не зная, толкает в объятия смерти пассажирку. Убегая от народного гнева, он оказывается в доме жены языческого бога Кововлада. Макс умоляет красавицу Любку о спасении, но она может предложить ему только заупокойную песнь…В этой яркой мистической истории сплетаются в единый узор прошлое и настоящее, язычество и христианство, добро и зло.Обложка сгенерирована с помощью нейросети Stable Diffusion.