События, произошедшие в жизни двадцатишестилетней Александровой Марины за последний год, носили исключительно негативный характер. Сперва она потеряла работу в крупной компании, хотя, если признаться честно, Марине не особо-то нравилось прислуживать своему шефу, называясь при этом модным словом «ассистент». Единственное, о чём она сожалела после сокращения, – это потеря достойной зарплаты, за которую Марине приходилось несколько лет заниматься не совсем любимым делом. Вскоре на девушку обрушилась ещё одна беда: её неофициальный муж заявил вполне официально, что отношения между ними затянулись, что ему необходимы новые ощущения и после трёх лет совместной жизни он решил с ней расстаться. И всё это прозвучало из его уст так, будто он, весь такой мягкий и пушистый, делает ей огромное одолжение и предоставляет полную свободу выбора. Французский прозаик Фредерик Бегбедер верно подметил: «…Любовь живёт три года: год страсти, год нежности, год скуки…»
В течение пары месяцев девушка пыталась прийти в себя. От переживаний она сильно похудела и стала похожа на ходячий скелет.
«Рекуррентное депрессионное расстройство» – именно так назывался диагноз в её медицинской карте, которая появилась в одной из местных психиатрических клиник после визита девушки к молодому, но достаточно адекватному специалисту.
– Вам необходимы антидепрессанты. Я выпишу рецепт. Начинайте пить таблетки, – психиатр быстро что-то записывал в карточку девушки и одновременно продолжал вести диалог с Мариной. Она пыталась вникнуть в услышанное. – У вас есть ко мне вопросы?
Сейчас в арсенале Марины насчитывалось не менее сотни различных вопросов. Но самым главным оставался один: «Вы действительно сможете на них ответить?..» И лишь поэтому девушка молча несколько раз покрутила головой влево-вправо.
– Хорошо, – продолжал специалист по психоневрологическим расстройствам, – не забывайте соблюдать режим питания и кушайте бананы, орехи, жирную рыбу, сыр и…
Психиатр резко замолчал и перестал записывать. Он смотрел на Марину, которая выглядела подавленно. Через несколько секунд немой сцены врач снова заговорил, но его голос зазвучал протяжно и монотонно, будто он одновременно рассказывает и что-то напряжённо вспоминает:
– Да, я чуть не забыл: позволяйте себе расслабляться, например, выпив пару бокалов хорошего вина. Это ещё никому не навредило, – психиатр снова погрузился в медицинскую карту, а через полминуты поднял голову и уставился на свою пациентку. – О чём я говорил? – спрашивая у себя, врач пробурчал под нос. – Ах да, вспомнил: эти продукты рекомендованы при вашем расстройстве. В них много гормона счастья. Ну, вроде бы всё. Придёте ко мне на приём через полгодика, посмотрим, как вы будете себя чувствовать.
Марину не смутило слегка странное поведение специалиста. Скорее всего, такие врачи сами немножечко «того». Она забрала рецепт, попрощалась с врачом и вышла из кабинета.
Девушке не особо хотелось пичкать себя разными таблетками, но где-то в глубине своего подсознания она прекрасно понимала, что по-другому выйти из сложившейся дурацкой ситуации ей вряд ли удастся.
Марина с детства была ребёнком с легкоранимой психикой. Когда девочке исполнилось десять лет, у неё не стало отца. Он решил покинуть этот мир добровольно, выйдя из окна своей квартиры на десятом этаже, но совсем неудачно выбрал для этого время: девочка как раз возвращалась из школы после двух первых уроков. Остальные отменили: в здании школы сработала пожарная сигнализация. Тогда Марина стала очевидцем падения какого-то мужчины на асфальт перед её домом. Зрелище было таким жутким, что девочке даже на ум не пришло посмотреть, кем был тот самый свалившийся с неба человек. И лишь спустя семь лет после того события она узнала, что тем мужчиной оказался её папа. Все эти годы от девушки скрывалась правда. Марина была уверена, что её отец погиб в автомобильной катастрофе, находясь в командировке где-то в другом городе. Свою маму девочка вообще не видела никогда. На все расспросы о маме папа говорил одно и то же: «Настанет время, и я всё тебе расскажу». Выходит, что не успел…
После гибели отца Марина осталась круглой сиротой, а тяготы воспитания ребёнка легли на плечи её крёстной тёти. Незадолго до смерти тётя поведала девочке о том самом трагическом дне, когда не стало её папы, и о том, что он перед смертью написал для своей дочери письмо, которое, к сожалению, потерялось, так и не дойдя до рук адресата. Крёстная говорила, что почти сразу после той трагедии нашла заклеенный конверт на рабочем столе Марининого отца среди прочих бумаг. На конверте была всего одна надпись: «Для моей маленькой доченьки». Тётя не стала вскрывать конверт. Она решила отдать письмо в руки Марины, когда придёт время рассказать, что произошло на самом деле. Время-то пришло, а письмо так и не нашлось… Девушка очень любила своего отца и часто вспоминала, как они вместе играли в прятки, как зимой паровозиком катались с длинной городской обледенелой горки, как летом папа учил Марину плавать в искусственном надувном бассейне. Узнав, что её отец свёл счёты с жизнью, вопросов без ответов только прибавилось. Несколько дней Марина не могла успокоиться, обвиняя окружающий мир во лжи: она рыдала, уткнувшись в подушку, ругала и крёстную, и Бога, и даже отца, не понимая, чем она заслужила всё это… Тогда, в состоянии нервного срыва, девушка даже крикнула, что продаст свою душу дьяволу, лишь бы узнать всю правду о своих родителях, лишь бы отыскать то самое письмо, которое со временем бесследно исчезло. В тот раз всё обошлось несколькими визитами в кабинет психолога, но общая сумма негативных событий, произошедших в жизни девушки за весь осознанный период, сейчас вела Марину по пути психиатрии и антидепрессантов.
В аптеке, куда девушка зашла после визита к психиатру, было немноголюдно. Марина, подойдя к свободному окошку, дрожащей рукой протянула провизору немного мятую бумажку с недавно выписанным рецептом. Он пробежался по тексту глазами, взглянул на Марину, хмыкнул удивлённо и спросил:
– Простите, а вам сколько лет? Очень неразборчиво написано.
– Ну двадцать шесть. Да какое это имеет значение? – монотонно ответила Марина на вопрос вопросом.
