Где-то в Безмирье
– Ну что? – Мужчина с тревогой смотрел на вошедшего.
– Тебе разрешили снова поучаствовать в Игре.
– Отлично!
– Рано радуешься, – скривились в усмешке губы вошедшего, – в прошлый раз ты сжульничал, поэтому теперь для тебя предусмотрены ограничения.
– И какие? – Бирюзовые глаза без зрачков и радужки слегка прищурились.
– Довольно серьезные, – буркнул собеседник, и в его точно таких же, без зрачков и радужки, но яркого серебристого цвета глазах мелькнуло недовольство. – Полная противоположность тому, что было на предыдущем Соревновании. У тебя были мужчины, воины, со способностями и знаниями, и им помогали местные боги. Теперь же будут девушки старше восемнадцати, ничего не умеющие, без способностей, без сил, из закрытого мира, причем обязательно ни разу не пролившие кровь и девственницы.
– Что за дурь?!
– А ты что хотел? Думал, Совет все время будет закрывать глаза на твой мухлеж? Четыре человеческие девушки из одного города и в течение одного года должны попасть в четыре разных мира из Веера Миров. Способ попадания всякий раз иной, при переходе разрешено вкладывать знание одного языка. Все.
– А почему девственницы-то?
– Тебя чему учили? – нахмурился среброглазый. – Они должны быть как можно меньше привязаны к своему миру. А кровь, любая кровь, это связь. Девчонки не должны вернуться назад.
– Почему?
– Чтобы выполнить условия.
– А миссия, цель?
– Ни миссии, ни цели.
– То есть? Такого не бывает…
– То и есть, – усмехнулся среброглазый. – Основная задача – выжить. Думаешь, неприспособленная человеческая девушка сможет что-нибудь сделать в мире магии? Да ей там хоть в живых-то остаться!
– Значит, просто выжить…
– Не-а, не просто. Есть еще условие. Ровно через десять лет их пребывания в другом мире каждой будет задан один вопрос, и только если все четверо ответят положительно, тебе будет разрешено снова создавать миры и населять их живыми.
– И какой же вопрос? – осведомился обладатель бирюзовых глаз.
– Счастлива ли она.
– О Всевышний!
– Ага.
– А если нет?
– Тебя лишат силы демиурга на десять тысяч лет, заперев в одном из мертвых миров. Сам понимаешь, после того что ты в последний раз натворил, в двенадцати мирах демиургам пришлось менять весь пантеон богов и полностью перепрограммировать эволюцию. Только заступничество нашей великой матушки дало тебе последний шанс. Не маленький уже, знаешь ведь, что победители Игры получают ареал, где могут экспериментировать, а ты нечестной игрой незаконно получил аж целых шесть штук. Этим многие недовольны.
– Я могу сам выбрать девушек? – мрачно спросил бирюзовоглазый.
– Да. Но Совет демиургов сам назначит мир, город и год. Завтра.
– Понятно…
– Ну, раз понятно, жду завтра, братец, не опаздывай.
Оставшись один, мужчина с бирюзовыми глазами усмехнулся. Зря они его недооценивают. Может, девушки и должны быть без сил и способностей, но ведь никто не оговаривал, что они не смогут их получить. Ведь так? Надо все обдумать. Кого, как и куда направить. Ну и минимальное вмешательство вряд ли кто-нибудь заметит, особенно если учесть, что демиург Судеб его любимая сестренка.
– Поиграем? – На красиво очерченных губах мелькнула легкая улыбка.
– Итак, вторая, – прокатился по залу звучный голос. – Выбор сделан?
– Да!
– Способ и мир?
– Осознанный переход, мир Геятор.
– Жизненная линия?
– Мимикрия. Изменение обстоятельств.
– Приступайте!
Зима. Холодный слепящий свет льется из окна, разукрашенного инеем. Северный ветер, пробирающийся сквозь неплотно закрытую форточку, больше похож на осязаемый полуночный волчий вой, такой же заунывный и печальный. Невольно поежившись, я отвернулась от окна. Все плохо. А главная проблема заключалась в том, что именно сегодня моя подруга вышла замуж… за моего парня. Точнее, бывшая подруга за бывшего парня.
Винить можно было кого угодно, начиная от слишком строго воспитывающих родителей и предательницы-подруги до собственной гордости и мягкосердечности, заставивших просто уйти с их пути, а не бороться, но сути это не меняло. Да, последние полгода меня все дружно успокаивали и жалели, отчего становилось только хуже, поскольку не позволяло забыть и идти дальше. Порой я готова была лезть на стенку от строго-сочувственно-поучающих нотаций матери, равнодушно-ожидаемых высказываний отца и насмешек младшей сестры. А впереди еще целых десять дней в кругу семьи… Впервые я ненавидела наступающие новогодние праздники. И ведь никуда не денешься!
– Так и будешь тут как привидение болтаться? – ехидно осведомилась сестра, проходя в комнату и включая свое любимое RnB. Некоторые мелодии мне еще нравились, а вот завывший из динамиков Тимати бесил жутко – ни слуха, ни голоса, ни мелодии, ни слов. Ни фига!
– Ты сегодня рано. – Я предпочла не отвечать на очередную подколку.
– Все равно все наши на свадьбе, – буркнула она.
Самое интересное, что она бы с удовольствием отправилась на упомянутое мероприятие, наплевав на все мои эмоции по данному поводу, но мать строго-настрого запретила. В отличие от меня, сестренка до сих пор проводила все свободное время с моими бывшими друзьями. Мы с ней и раньше не особо ладили, а уж теперь… Очередное упоминание о свадьбе глухой болью отозвалось в груди, и я поспешила выскочить из комнаты.
– Да, мама звонила, сказала, что их сегодня пораньше с работы отпустят. Приготовь что-нибудь.
А вот это плохо. Готова поспорить, что маму никто не отпускал, а она сама отпросилась, чтобы побыть со мной. Почему-то матушка была твердо уверена, что именно сегодня я наложу на себя руки… У меня мало достоинств и много недостатков, как говорит мой многоуважаемый отец, но вот суицид я всегда рассматривала только как трусость, а я все же считала себя сильной. Моя единственная, уже бывшая, подруга уверяла, что моя сила в обороне. Это так… Я никогда не была лидером, заводилой, но и сбить меня с принятого решения тоже мало кому удавалось. Так что пусть не надеются! Я жила, живу и буду жить!
– Тогда я в магазин! – крикнула я, надеясь как можно дальше отложить очередной сеанс психоанализа.
Сестренка лишь что-то буркнула, поглощенная очередными новостями Интернета, и снова ушла в «астрал». Похоже, она и сама рада, что я ухожу.
Морозный воздух сразу заставил поежиться и даже на пару минут забыть о мучивших меня мыслях. Неспешно добредя до магазина, я окунулась в предновогоднюю суету. Крупный торговый центр был сплошь украшен разноцветными шарами, «дождиком», еловыми ветками и Санта-Клаусами, в воздухе витал запах хвои, мандаринов и шоколадных конфет, слышался смех и веселая музыка. Здорово! Но именно тут, в толпе, я еще острее почувствовала свое одиночество. Собственно, мне здесь и делать-то было нечего. Я пошла в супермаркет и, побродив между стеллажами, купила пачку соли, хлеб, коробку конфет и бутылку красного сухого. Постояла еще немного у мерцающей огоньками елки в центральном холле, потом почти час выбирала диск. Не выбрала. Пришлось брать сразу шесть. Ну хоть будет чем в выходные заняться. Раздраженная моим долгим копошением продавщица облегченно вздохнула и даже выдавила улыбку, заметив количество дисков. Да-да, беру все.
