Мы все стремимся к счастью. На первый взгляд, наши жизненные цели разнообразны. Одни мечтают о семье и детях, другие – о блестящей карьере, третьи – о сценическом успехе и признании, четвертые тратят все силы на погоню за богатством или за успехом у женщин, пятые хотят только возможности заниматься любимым делом…
Человеческие желания неисчислимы, но конечная цель одна – достижение радостного, удовлетворенного, не смущаемого никакими отрицательными эмоциями состояния души, которое называется счастьем. А замужество, карьера, деньги, успех и прочее – лишь внешние условия, которые, как предполагается, могут сделать человека счастливым.
Но это не так. Наша ошибка в том, что мы рассматриваем счастье и несчастье как производные от неких внешних обстоятельств. От этого наша жизнь превращается в бесконечную и бессмысленную погоню за счастьем: люди мучаются от невозможности достигнуть желаемого, а заполучив то, что хотели, скоро обнаруживают, что достигнутый успех не радует, и кидаются в новые поиски. А некоторые, истощив силы в поисках, решают, что счастье недостижимо, смиряются со своим несчастьем и продолжают жить по инерции или из чувства долга, мучаясь сами и неизбежно мучая окружающих.
На самом же деле ключи от счастья и несчастья скрыты в нас самих. Надо помнить об этом и не разменивать свою жизнь на погоню за иллюзиями.
Когда Ваня предложил жить вместе, Эвелина, не раздумывая, согласилась. Страх остаться одинокой всегда жил в ее сердце.
Она влюбилась в Ваню с первого взгляда, как только увидела его первого сентября на лекции в институте. Высокий, худощавый парень выглядел старше своего возраста: светлые волосы, голубые глаза, высокий лоб с залысинами. Понадобилось несколько месяцев, чтобы Эвелина поверила, что нравится этому яркому молодому человеку.
Эвелина считала себя некрасивой и совершенно неопытной во всем, что касается мужчин. Она не питала иллюзий насчет своей внешности. У нее была полноватая фигура, короткие ноги. Нос – крупный, утолщенный у основания, лоб высокий и покатый, а подбородок – квадратный и решительный. Привлекали внимание только выразительные глаза цвета яркого синего моря в солнечный день. На ней мужчины нечасто останавливали взгляд, и только Ванечка не замечал ее надуманных недостатков.
Прошло совсем немного времени их совместного проживания, и Эвелина начала видеть Ваню в более реалистичном свете. Мама давала ей каждый месяц небольшую сумму денег, которой едва хватало на месяц для одного человека, а Ваня в их общий бюджет не вкладывал ни копейки. Он не искал работу, как другие сокурсники, а его небольшая стипендия уходила на обеды.
Эвелина невольно замечала, что Ваня оставляет желать лучшего почти во всем, в том числе в сексе. Она ждала от него каких-нибудь романтических проявлений, но он молча тыкал ей между ног свой член на несколько секунд, скатывался с нее и молча засыпал. Но Эвелина по-прежнему любила его и делала все возможное, чтобы, в конце концов, выйти за него замуж.
Училась Эвелина легко, и там же зарабатывала немного денег – делала сокурсникам курсовые работы, давала списывать на экзаменах.
В это октябрьское утро Эвелина вошла в комнату студенческого общежития чуть быстрее обычного. Для спокойной и уравновешенной девушки это было странно. Ваня удивленно уставился на нее.
– Эвелина, что-то случилось? На тебе лица нет!
– Случилось, – она тяжело опустилась на стул.
Ваня отложил книгу, отчего-то смутился, покраснел и отвел глаза. А Эвелина пытливо вглядывалась в его лицо, будто видела впервые. От этого он смутился еще больше.
– Почему ты отводишь взгляд? Вот уж действительно, Ваня, ума не приложу, почему мужики ведут себя как придурки? Что ты нашел в этой безмозглой курице? Почему я должна узнавать об этом от подруг, а не от тебя?
Ваня мгновенно бросился в нападение.
– Ты веришь кому угодно, только не мне. А у меня, в отличие от других парней, сильно развито чувство долга…
– То есть ты живешь со мной из-за чувства долга?! – Эвелина почти кричала. – Придурок конченый! Теперь все вокруг только обо мне и говорят! Ужас!
– Успокойся, Эвелина, я только с ней один раз в кино сходил. А потом мы занимались математикой у нее дома…
– Уволь меня от подробностей. Кажется, мы с тобой тоже занимались математикой вот на этой кровати в первый день, когда познакомились!
– С тобой было все по-другому!
– В общем, Ваня, послушай меня: одна беда в дом не приходит. Я беременна!
– Что?! Ты с ума сошла!
На глазах у девушки выступили слезы.
– Да, ты прав! Я сошла с ума, когда с тобой связалась!
– Надо аборт делать, сейчас не время рожать, – чуть слышно прошептал Ваня.
Эвелина мгновенно прекратила плакать, плотно сжала губы, поднялась со стула и молча собрала ему вещи. Он так же молча удалился, тихонько прикрыв за собой дверь. А девушка принялась за уборку. Она яростно работала тряпкой, ее движения были переполнены гневом.
– Как он мог со мной так поступить? – возмущенно шептала она. – И как я буду теперь жить в этой комнате с малышом? Летом здесь задыхаешься от жары, а зимой холодно, как в склепе.
Эвелина с такой силой выжала тряпку, что чуть пальцы себе не сломала.
Покончив с уборкой, она окинула маленькую комнату взглядом. Заметила книгу, оставленную Ваней на столе, и выбросила ее в помойное ведро.
– Ну, вот и все! Больше ничего не напомнит мне о нем.
Гнев снова овладел ею и, выходя из комнаты, она громко хлопнула дверью.
В этот день Эвелина приехала к маме, которая жила со своим отцом, ее дедом, недалеко от Москвы.
– Мам, мне надо с тобой поговорить, – начала она с порога, едва войдя в дом.
Но в доме был только дедушка.
– Дедуль, а мама где? – удивленно спросила Эвелина.
– Да кто ее знает? Ушла куда-то еще с утра…
– Дед, у меня будет ребенок.
Старик замер от изумления.
– Какой ребенок? Откуда? Не мели чепуху. Для этого надо замуж выйти, по крайней мере, – он замолчал, обдумывая новость. – Это же здорово, Элечка! Господь позволил мне дожить до этого. Я увижу своего правнука!
– Элька, дура ты набитая, – послышался резкий голос матери. – Что натворила! Какой ребенок?! Ты с ума сошла? А институт?!
Эвелина застонала и закатила глаза. Все, приехали! Кажется, помощи не дождаться. Вся надежда была на мать.
Эвелина не стала бросаться в атаку, как обычно, решила действовать мягко.
– Мам, я академический отпуск возьму, потом, надеюсь, ты все-таки поможешь мне…
Мать засеменила по комнате.
– Хорошенькое дело! Ты там получала удовольствие со своим хахалем, а расхлебывать я должна?! Мне самой надо свою жизнь устраивать. Мне только недавно стукнуло сорок. Надеюсь, ты все поняла?
