Я думала, что если у меня будут силы и средства, то я смогу поправить дела в Империи. Но оказалось, это все равно что выпалывать сорняки в запущенном саду, причем когда вырываешь один сорняк, на его месте тут же вырастают два новых. При жизни отец задавал мне разные задачи и, похоже, после смерти оставил самую сложную.
Внизу поскуливала Трана, но я, не обращая на нее внимания, продолжала карабкаться по черепичной крыше. В императорском дворце не так много мест, где можно уединиться, по коридорам ходят слуги и стражники, и даже ночью всегда кто-нибудь бодрствует. Мой отец в любое время свободно перемещался по дворцу – никто не осмеливался задавать ему вопросов, даже я. Вероятно, этому способствовало то, что при нем конструкций во дворце было больше, чем слуг, а слуги боялись его до смерти.
Да, я не хотела быть такой, как отец, но это не значит, что я собиралась передвигаться по собственному дворцу тайком.
Обтерев рукавом мокрую черепицу, я подтянулась на гребень крыши.
Казалось, с тех пор как я забиралась сюда в последний раз, прошла целая жизнь, хотя на самом деле – всего несколько месяцев. Срок короткий, но недостаток физической активности сказался на моих мышцах. Первым делом надо было решить вопросы управления: нанять слуг, стражников и рабочих; отремонтировать и вычистить дома на территории дворца; выполнить кое-какие обещания отца, а некоторые распоряжения отменить.
И все это время за мной наблюдали. Людям было любопытно, что я намерена делать, и они пытались меня оценить.
Где-то внизу Йовис, назначенный мной капитан Императорской гвардии, вышагивал перед моей комнатой вместе со своим зверем. Йовис настоял, что будет лично меня охранять. Естественно, он делал перерывы на сон, но только после того, как его сменял кто-то из стражников.
Когда у тебя под дверью постоянно кто-то топчется, это реально действует на нервы. Йовис всегда хотел знать, где я и что делаю. Но могла ли я его в этом винить, если сама назначила ответственным за свою безопасность? Я не могла без серьезных на то оснований просто взять и приказать капитану и его гвардейцам оставить меня в покое. У моего отца была репутация злонравного, скрытного, живущего уединенно человека со странностями. Если бы я отдала такой приказ, все бы посчитали, что у меня такой же скверный характер.
Император подотчетен своим людям.
Я немного посидела на гребне крыши, вдыхая сырой воздух и запахи океана. Волосы прилипли к мокрой от пота шее. После смерти отца я заглянула во все не обследованные мной раньше комнаты, и выяснилось, что некоторые он вполне мог бы не запирать. В одних хранились картины, в других всякие безделушки – в общем, подарки с других островов. Я распорядилась, чтобы все это добро почистили и разместили в отремонтированных домах на территории дворца.
Но были и комнаты, в которые я бы не решилась никого впустить. Я еще не раскрыла все их секреты и не понимала до конца значения того, что там обнаружила. Любопытные глаза мне были ни к чему, и приходилось соблюдать осторожность.
Мне было что скрывать.
Я своему отцу не настоящая дочь. Он меня создал, вырастил в пещерах под дворцом. Если бы кто-нибудь об этом узнал, меня бы точно убили. На островах и без того давно зрело недовольство правлением династии Сукай. Самозванку люди Империи Феникса терпеть бы не стали.
Двор внизу патрулировали два стражника. На крышу они не смотрели. А даже если бы и посмотрели, увидели бы какой-то темный силуэт на фоне затянутого тучами неба: ничего больше моросящий дождь не дал бы им разглядеть. Я сползла вниз по противоположному скату крыши, так чтобы оказаться над окном, которое, я точно знала, все еще было открыто. Ночь, несмотря на тучи и дождь, была теплой, а ставни во дворце закрывают, только когда поднимается настоящий шторм.
Я повисла на карнизе и нащупала ногами подоконник.
Это может показаться странным, но мне нравилось, как прежде, тайком передвигаться по коридорам дворца. Резец и связка ключей лежат в кармане на поясе. Все знакомо, я как рыба в воде.
Не в силах удержаться, я выглянула из-за угла – посмотреть на дверь в свою комнату.
Йовис еще там, и Мэфи рядом с ним. Он показывает своему зверю развернутую веером колоду лакированных карт. Мэфи протягивает лапу с перепончатыми пальцами и выбирает одну.
– Нет-нет-нет, – вздыхает Йовис, – если попытаешься бить «рыбой» «морскую змею», проиграешь.
Мэфи склоняет голову набок, садится на задние лапы и говорит:
– Кормишь рыбой морскую змею – делаешь змею своим другом.
– Так это не работает.
– Со мной так.
– Ты что – морская змея?
– Подожди, по-до-жди. – Мэфи прижимает уши.
Я спряталась обратно за угол и прислушалась – не идет ли кто. Играть в карты на посту у комнаты императора настоящий страж не станет. И это притом что Йовис лично охраняет меня по его собственному настоянию. Похоже, я сама виновата: назначила капитаном Императорской гвардии бывшего члена Иоф Карн и ставшего притчей во языцех контрабандиста. Но он спас уйму детей с Праздника десятины, и за это его очень полюбили в народе.
А вот мне как раз любви народа очень даже не хватало.
По пути в хранилище осколков, чтобы не попасться на глаза слугам и стражникам, приходилось то и дело нырять в боковые коридоры или прятаться за колоннами. Дверь открылась без проблем, и я проскользнула внутрь. Мышечная память подсказывала, как и куда двигаться. Я взяла стоявшую у косяка лампу, зажгла и прошла дальше. В этой комнате была еще одна дверь – с бронзовыми панелями, на которых был выгравирован дымчатый можжевельник.
Еще один замок, еще один ключ.
Я спускалась по темным тоннелям старой шахты, а лампа освещала грубый рельеф стен. Конструкции, которым отец поручил охранять тоннели, я вывела из строя, как только обрела силу. Другое дело конструкции, которые были рассеяны по всей Империи: одни свихнулись, другие попрятались. Только двух я могла назвать своими: Хао – маленькую шпионку, которой я переписала команды на повиновение только мне, и Бинг Тай. Хао погибла, защищая меня от отца. Остался один Бинг Тай.
На развилке я повернула налево. Открыла очередную дверь.
Я часто гадала, что делает отец, когда скрывается в своих запертых комнатах. И до сих пор не нашла ответа на этот вопрос.
Тоннель привел в пещеру. Это была лаборатория отца. Я разожгла расставленные на полу лампы. Часть пещеры занимал бассейн, рядом с бассейном было устроено рабочее место: стеллажи, металлический стол и корзины с разными непонятными инструментами. А еще деревянный ящик, в котором отец хранил машину памяти. Здесь я нашла Трану. Она лежала под водой в бассейне и была присоединена к машине прозрачными трубками.
