Рёв двигателя не так глушил человека в шлеме, который, крепко ухватившись за сиденье, двигался вместе со своим товарищем по пустынному шоссе. Солнце напекало асфальт, отчего возникали миражи на расстоянии ста пятидесяти метров вдаль. А небо-то какое! Ух, какое, зараза – ни одного облачка, лишь такая же пустая долина как на суше, за единственным отличием в цвете. Там наверху всё синее, уходящее в темноту. Как голову опускаешь, то всё жёлто-оранжевое, похоже на золото необработанное. Иногда мотоцикл подскакивал на кочках, да – имперцы всё захватили, но вот следы от своих ракет и мин до сих пор заделать не могут, уже лет двадцать прошло, а ничегошеньки не изменилось. Хотя, чего на неизвестном шоссе ремонтировать дороги, тут как ходили танки военные, так и будут. Ветерок, кстати, от солнца спасает как нельзя лучше: свободой проникнуться очень просто, но и шлем уже весь в пылище, будто краской прошлись.
– Кистью прямо по шлему. – еле уловимо услышал пассажир слова водителя транспортного средства.
– Кого ударили? – пытаясь перекричать шум спросил сидящий позади.
– Всё, забудь. – эти слова вообще прозвучали однотонно, как волна единая, так вот рычали нынче моторы в мотоциклах. Ему уже миллион лет, по крайней мере так казалось. Да, бензиновые средства перемещения ещё не запретили, вот этот мотоцикл был собран в прошлом тысячелетии, но он постоянно ремонтировался, оттого и на ходу всегда был. Нормальный такой конь для покорения пустынных земель Америки.
Над головами мчащихся каждые минут десять пролетали аэропланы. Как же хорошо, что их вообще не было слышно, иначе так и оглохнуть окончательно можно. Они пролетали несколько километров вперёд, а затем вспыхивали очень ярко и пропадали из виду: видимо, в очередной раз тестируют махины для телепортов, где же ещё испытания проводить, если не на просторах? Все условия соблюдаются, к тому же, если на оккупированных территориях случится какой-нибудь бунт или восстание, тут тебе сразу несколько карет, загруженных военными под увязку. Потом же, никто и ни слова не скажет, спорить с грозными Церистонскими силовиками себе дороже, ну его к чёрту. Были же ситуации, когда недовольные выходили на демонстрации, а такие вещи сразу же попадают в объективы камер, стоящих на каждой улице. Мигом подлетают аэропланы и поначалу пытаются с неба донести мораль о “дружбе”, потом затирают нам о боженьке Импероре, какой он хороший и всех соединит в один единый поток. Если все приёмы сходят на нет, то начинается огонь по земле, тут уж все мирные и перепуганные гражданские бегут кто куда. Оставшихся силком загоняют в летучку и отвозят в тюрьмы под Римом, ну или в Сибирь, там уже по ситуации. Главное, чтобы заключённый свою задачу выполнил, отработал правонарушение и остался верен “новой родине”, которая глупенькие правила и дальше диктует. Вот недавно совсем, на территории Канады ввели правило, по которому мусор выбрасывается с восьми до десяти часов вечера, и что теперь? Тысячи людей с пакетами дерутся рядом с мусоркой, дабы не создавать задержек и не мусорить рядом с баком. А как не делать этого, если в контейнере уже гора жёлтых пакетов? Один бред и идиотизм в законах.
Подходы к авиалинии охранялись римскими гвардейцами, такие вот аэропорты постоянно туго забивались бардовыми касками и бронежилетами, показывая всё серьёзность происходящего. Конечно, всё это чистой воды показуха, которая ничем, кроме страха, не могла похвастаться. Вернее сказать, у людей возникал страх при виде целой кучи имперцев, которая под стеклянными забралами тонированных шлемов ходили из угла в угол, пытаясь наладить порядок, который и так всегда стоял здесь. Ко входу в большое прямоугольное здание, перед взлётными полосами, с громким гулом прибыл мотоцикл. Как только ключ зажигания воротился в исходное положение, раздался звук, с которым яйцо падает на раскалённую сковородку. Сидящий позади водителя, снял шлем и, качнув своими ягодицами, считай, выпрыгнул с мотоцикла, отчего тот подпрыгнул задним колесом.
– Майк, ты можешь аккуратнее? – спросил водитель, двумя руками сняв свой шлем. Пальцы были толстые, как сосиски, под ногтями много грязи, а на одежде – масляных пятен. Да и сам мужик за штурвалом сего аппарата был не худ, его рубашка в полоску застревала в жировых складках, была вся пропитана то ли бензином, то ли тем же моторным маслом. Стоящий рядом с транспортом парень был уже худеньким, только вот икры ног у него были довольно широки в объёме. Подойдя к рулю мотоцикла, тот повесил на него свой шлем и потянулся, растянув громко “у”.
– Твоя развалюха никуда не денется. – блондин похлопал водителя по спине, а затем запрыгнул на ступеньки, направляясь ко входу в аэропорт. Его вновь окликнул мужчина за рулевым, попутно взмахивая рукой.
– Ты ничего не забыл, дружище? Кто-то мне обещал стольник за столь далёкую перевозку, разве не так? – Майк лениво развернулся, выпустив воздуха через губы, да устало глянув на водителя.
– Я тебе перевёз из-за океана три двигателя для твоих погремушек, оплачивал за свои деньги транспортировку, доставку и прочее-прочее. Ну, помню, конечно, что деньги ты любишь очень сильно, но сейчас-то могу я просто пойти в аэропорт, без очередных прошений пару десятков долларов?… – сидящий за рулём натянул на свою голову шлем, недовольно и хмуро глядя на стоящего парня. Защёлкнув крепления, тот завёл двигатель и пару раз дал газу, отчего из трубы лупанул чёрный дым. Местность снова окружил громкий гул, который чуть ли не оглушил Майка, а он в свою очередь натянул улыбку на лицо и помахал рукой, как это делают девчонки. Образовав после на своей физиономии целую палитру эмоций безразличия, парень быстренько развернулся и поднялся по белоснежным ступенькам выше. Мотоцикл откатился назад гудя и кряхтя, а затем с диким визгом мотора укатился в закат, который уже начал уходить за горизонт.
