Глава 1
На долины и холмы Мархаэля спустилась холодная зимняя ночь. Черный бархат мрака окутывал остовы старинных развалин. Темнота была такая, что казалось, чья-то всесильная рука одним движением стерла с небосвода все звезды.
Двэйн открыл глаза. Его взгляд, способный видеть даже в полной темноте, уперся в тускло поблескивающий мрамор над головой. Двэйн Эрсэр потянулся, разминая затекшие мышцы, и одним движением отодвинул крышку гроба, в котором спал уже больше месяца. Маленькая свечка, горевшая на столе, тускло освещала королевскую спальню, разгоняя беспросветную тьму слабыми дрожащими отблесками.
Царские покои были огромны. Вдоль стен и в углах спальни сводчатый потолок подпирали потрескавшиеся мраморные колонны, сохранившиеся со времен первого цикла. Они величественно взмывали ввысь, напоминая о былой власти и силе владельцев замка. Пол был выстлан искусно сотканными и когда-то дорогими, но за столетия потерявшими былое великолепие коврами. Их чудесный орнамент служил своеобразной визитной карточкой, по которой можно было безошибочно узнать неповторимый стиль древних людей, когда-то построивших жилище Двэйна. С потолка свисала великолепная медная люстра старинной работы, чудом державшаяся на вывернутом из кирпичной кладки крюке.
Двэйн любил изучать историю старых циклов, и поэтому в его спальне находились гигантские стеллажи со старинными фолиантами, древними свитками и рукописями, обложки которых были сделаны из кожи дракона. Хрустальные витрины, защищенные сложнейшими замками и содержащие произведения древнего искусства, давно покрылись пылью, а трудолюбивые пауки свили в них свои хитроумные сети.
Сам хозяин замка был высок ростом, широкоплеч и обладал недюжинной силой, так и свозившей в каждом его движении, в игре мускулов под бледной кожей. Встав со своего мрачного ложа, Двэйн внимательно оглядел себя. Его одежда была разорвана во многих местах и почти полностью покрыта кровью. Бурые пятна уже давно засохли, превращая некогда прекрасные одежды в корявые струпья. Сеть свежих шрамов покрывала его атлетическое тело, словно искусная татуировка.
Лицо царя было абсолютно неподвижным, будто высеченным из куска мрамора. Ни одна эмоция не отражалась на нем, глаза уверенно, с холодным спокойствием осматривали комнату. Вдруг какая-то мрачная мысль промелькнула в голове вампира, но, не успев стать осознанной, умчалась прочь. К сожалению или к счастью, Двэйн не помнил своего прошлого, своей семьи и не знал, как живут простые представители его расы. Людям не свойственно носить длинные прямые волосы, но вампиру было плевать на обычаи, ведь он уже давно не следил за модой и традициями. Он тряхнул своей прекрасной гривой, пытаясь отогнать недавнее наваждение. Царь встал из гроба и выглянул в окно, отодвинув почти истлевшие занавеси.
За окном серебрила озерную гладь полная луна, любовавшаяся своим отражением в чернильных водах. Вдалеке, на основном материке – Мархаэле – возвышался древний величественный лес, полный загадок и тайн. Стояла мертвая тишина, и лишь изредка где-то в глубине чащи слышался вой волков, идущих по следу беспечной жертвы, забравшейся в такую глушь.
«Хорошее время для охоты…» – подумал вампир, мечтательно вглядевшись в непроглядный мрак, и в это же мгновенье раздался негромкий, но требовательный стук в дверь. Почти сразу в комнату проскользнула темная фигура.
– Доброй ночи, повелитель – поклонился эльф, украдкой глядя на хозяина и ожидая от него ответа.
Пришедший был намного выше вампира, худ и производил впечатление немощного или больного. Но Двэйн понимал, что видимость обманчива. Он знал цену своему вассалу. Эльф владел особым даром крови, который передавался в его семье из поколения в поколение. Кроме того, все «длинноухие» вызывали невольное отторжение у людей, даже у тех, судьбой которых стала участь вампира.
Сам эльф был одет в красивую синюю тунику, затянутую на талии кожаным ремнем с пряжкой, разукрашенной драгоценными камнями. Ноги его были обуты в щегольские позолоченные сапоги. Как и другие представители этой расы, эльф любил дорогую одежду и вел себя подобающе – высокомерно. Его длинные седые с серебряным отливом волосы, расчесанные с особой тщательностью, спускались до пояса, а лицо выражало всего лишь одну эмоцию – покорность и благоговение. Но внимательный зритель легко различил бы за этой маской скрываемое презрение.
– Здравствуй, Дариан, – тихо сказал повелитель вампиров, чувствуя, что в нем закипает гнев.
В этот момент он наконец-то вспомнил все события прошедшего месяца.
– Ну, рассказывай, что нового произошло, пока я отсутствовал? – спросил вампир, лицо которого оставалось невозмутимым, несмотря на бешеное желание переломить худую шею эльфа.
При этих словах царь начал облачаться в красивую золотистую мантию с кроваво-красным подбоем.
– Все по-прежнему, повелитель, – поклонился эльф, – вот только, подданные ропщут, они хотят видеть и говорить с вами. Очень уж волнует эту чернь ваше исчезновение на целый месяц.
Одевшись, повелитель вампиров взглянул на своего слугу и очень проникновенно спросил:
– Почему ты все им не объяснил? Ведь именно из-за тебя я и провалялся в гробу столько времени!
– Это были необходимые жертвы, позволившие вам, мой господин, уйти с места битвы. Что же касается тех несчастных вампиришек, то мне их не жаль, они сами выбрали свою судьбу, – спокойно наклонил голову эльф.
Двэйн едва сдерживал вскипающую ярость, но Дариан вовремя напомнил:
– Кстати, вас хочет видеть Остарот.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. В глазах Двэйна вспыхнул ужас. Остарот – создатель, повелитель, единственный, кого боялся вампир, мог в одно мгновение прервать жизнь Двэйна или лишить его престола.
– Почему ты мне раньше не сказал?! – зарычал он на эльфа. Его глаза налились кровью, а лицо перекосилось судорогой злобы. Но тут же Двэйн взял себя в руки и процедил сквозь зубы:
– Когда будет встреча?
– Через пять минут в соседнем зале, и не забудьте о ваших подданных, – с ухмылкой сказал Дариан, покидая зал.
Выйдя из своих покоев, царь решительно направился по мрачному коридору через анфилады комнат, опоясывавших весь замок. На стенах, мебели и в темных углах логова вампиров была видна засохшая кровь. Двэйн несколько раз наступал на огромных крыс размером с кота, с противным писком разбегавшихся из-под его ног. Свечи на люстрах догорали. Их слезы образовали причудливые сталактиты и свисали оплавленными потоками. В воздухе витал запах крови, напоминавший запах ржавчины. По стенам замка были развешаны гербы старинных вампирских родов, на черном фоне которых скалила клыки голова демона. Проходя по коридорам своих владений, Двэйн не замечал запаха тлена и разрухи, ведь вампиру комфорт был не нужен. Царь подошел к большим дубовым дверям, открыл их и вошел в Зал Призыва.
