Ненавижу просыпаться по утрам. В особенности, по звонку будильника, который запрограммирован на одно и то же время уже несколько лет подряд. Странная, в общем-то, привычка. Пора бы и привыкнуть, что у фрилансеров нет чёткого рабочего графика и необходимости просыпаться так рано. Но нет! Вот уже столько лет к ряду я просыпаюсь в 7 утра и, проклиная всё на свете, отправляюсь на кухню, что совершить свой каждодневный ритуал. Он неизменен. Только чашка сладкого чёрного кофе и первая сигарета способны меня воскресить. Контрастный душ превращает меня в нечто большее, чем просто утреннее недоразумение. А просмотр писем, пришедших на электронную почту, и вовсе активизирует все мои мозговые процессы.
Пока я наслаждаюсь ударной дозой кофеина и травлюсь никотином, бездумно уставившись в окно, вокруг медленно просыпается жизнь. Вот пробежала симпатичная девушка в пушистых розовых наушниках. Вижу её каждый день и почти уверен, что она живёт где-то выше по улице. Соседние дома тоже понемногу оживают – кто-то выезжает на работу, дети идут в школу. Понятия не имею, как зовут больше половины из них. Моё общение с соседями, как правило, сводится к вежливым приветствиям и поздравлениям с праздниками. Рождеством, к примеру, или Днём Благодарения. Коллеги мне всегда говорили, что я слишком угрюм и немногословен для журналиста. Что ж, пожалуй, они правы.
– Так-с, что здесь интересного? – привычно открываю крышку ноутбука, который недовольно моргает своим экраном. Устал, дружище… Тоже не любит выходить из своего спящего режима.
Среди десятка писем бесполезных рассылок бросается в глаза одно – от моего коллеги из «Гластонбери глобал» и, пожалуй, одного из немногочисленных друзей. Судя по тому, что в теме письма красуется с десяток восклицательных знаков, Джек в панике. Сложно даже представить, что могло заставить самого интеллигентного и уравновешенного человека из моих знакомых прислать такой «крик души». Услужливая фантазия тут же подбросила мне несколько вариантов развития событий – от нашествия инопланетян на Землю до воскресших динозавров.
«Фил! Куда ты пропал?! Я, конечно, понимаю, что ты наш внештатный сотрудник, но ты раньше хотя бы раз в месяц появлялся в редакции! И в какую дыру ты, чёрт подери, засунул свой телефон?! Вытащи его оттуда, живо! И позвони мне! Тут такое происходит!»
У Джека получилось меня заинтриговать. И пристыдить. Я действительно совершенно позабыл о существовании телефона и теперь даже не имею ни малейшего понятия, где он. Моей технике очень не повезло с нерадивым хозяином, который постоянно забывает её заряжать и теряет на домашних просторах. Мне всегда остается только мучительно их разыскивать.
Мимоходом бросаю взгляд в зеркало, стоящее на полпути из кухни в гостиную. Пожалуй, стоит, наконец, заняться собой и сбросить пару лишних фунтов. Затворнический образ жизни и сидячая работа, определённо, оставили на мне свой неизгладимый «след». В остальном, я, пожалуй, даже доволен своим видом. Прибавившаяся седина и морщины в уголках глаз совершенно меня не портят, а превращают в некоего байроновского героя – печального, мрачного и разочаровавшегося в жизни. Впрочем, такой типаж пользуется бешеной популярностью у дамочек, которые наперебой воркуют о его загадочности и сексуальности.
В гостиной царит настоящий бедлам. Признаю, аккуратность не самая сильная моя черта. Повсюду стоят немытые кружки: на столе, каминной полке, полках книжного шкафа, тумбе под телевизором. Коробки из-под пиццы и китайской лапши валяются на диване и полу. Стройная колонна бутылок из-под пива выстроилась на стеклянном журнальном столике между диваном и креслом. Книги и журналы, которые я брал почитать и не ставил на место, увлекшись работой над очередной статьей, грудой лежат на подоконнике.
И как же можно найти телефон среди этого хаоса? Скрепя сердце, пришлось начать генеральную уборку – самую большую пытку для моей нежной творческой натуры. Обычно я убираюсь безо всякого удовольствия, стараясь затянуть каждый процесс как можно дольше. Но, на сей раз, уборка прошла быстро и бодро, потому что меня сильно мотивировало желание разгадать загадку, которую мне преподнес Джек. И телефон обнаружился достаточно быстро – в коробке из-под лапши, которую я почему-то смял и засунул между диванными подушками.
– Ну же, включайся! – я нетерпеливо воткнул шнур зарядки в розетку и подтянул кресло к себе. – Надеюсь, я успею до того, как Джек взорвется от возмущения.
Стоило телефону включиться, и тут же его экран засветился от уведомлений. Множество пропущенных звонков и сообщений. Я практически уверен, что большинство из них от мамы, но и другие люди мне звонили. Джек, к примеру, звонил 24 раза. Черт возьми! Неудивительно, что он так зол.
Сразу же набираю телефон друга и звоню. Пока я слушаю гудки, в голове вертится пара едких фраз, которыми можно будет ответить в неминуемой перепалке. В том, что Джек будет вне себя, я практически уверен и готов дать ему отпор. Однако ожидание затянулось, гудки всё не прекращались, а азарт постепенно начал стихать.
– Добрый день, Филипп! – раздался голос редактора «Гластонбери Глобал» – Кларка Монтгомери. Я вскочил от удивления.
– Кларк, что случилось? Где Джек? – я нервно дернул шнур зарядки и отсоединил его от розетки. Всегда хожу, когда разговариваю по телефону.
– Фил, – Кларк издал неясный звук, похожий на скрежет зубов. – Джека больше нет. Он покончил с собой вчера ночью.
– Что за бессмыслица? – взвился я. – Это что, розыгрыш такой? Он написал мне письмо! Как он может быть мёртв?
– Ты совсем не смотришь на дату отправки письма? – устало спросил Кларк. – Должно быть, он написал его вчера или два дня назад. В любом случае, я не шучу. В 1:30 ночи он вскрыл вены у себя в ванне.
– Бред какой-то! – ощущение сюрреалистичности происходящего вогнало меня в ступор. Ни единого разумного и логичного объяснения не приходило в голову. – Я сейчас приеду!
– Да, приезжай. Пожалуй, тут будет кое-что интересное для тебя.
Кларк сбросил вызов, оставив после разговора неприятное ощущение пустоты. Я пару минут смотрел на экран смартфона, не видя перед собой ничего. В мозгу назойливой занозой засела 47мысль о том, что надо мной просто подшутили. И что Джек теперь злорадствует вместе с Кларком, попивая кофе и отпуская едкие комментарии в адрес моего удивления. С каждой секундой я всё более утверждался в этой мысли. И в том, что эти два великовозрастных засранца заслуживают возмездия!
***
Никогда ещё я не добирался до редакции так быстро. Привычные сорок пять минут на дорогу, приправленные моим недоумением и острым чувством справедливости, превратились в двадцать. Мой старенький пежо сопротивлялся такому насилию изо всех своих лошадиных сил, но послушно залетел на служебную парковку со скоростью, которую не развивал уже очень давно.
