Девушка подпрыгивала на обледеневшем тротуаре, отчаянно дергая тканевую рекламную растяжку, которую прочно обмотало вокруг фонаря над дверью (видимо, давешний ураган позабавился). Следовало бы включить логику и принести из магазина стремянку или хотя бы стул, но девушка с завидным упорством продолжала приплясывать и дергать свободный край ткани, рискуя его порвать. Смотреть за ее манипуляциями было забавно и… приятно: при каждом прыжке короткая шубка задиралась, являя глазам обтянутые плотными джинсами округлости.
– Помочь? – неожиданно для себя выпалил я.
Девушка резко развернулась. Ее узкое лицо раскраснелось, густая челка разметалась по лбу, частично закрывая глаза. Она поправила шапку, сдула с глаз челку и улыбнулась.
– Было бы неплохо! А то я уже замучилась.
Я прислонил чемодан к стене и, подойдя ближе, запрокинул голову:
– Уверена, что прыжки помогут?
– Нет, конечно, – засмеялась она, – но стремянка, зараза, соскальзывает. Я уже пару раз полетела, чудом ничего не сломала. Без поддержки не обойтись. И, как назло, ни одного прохожего за последние двадцать минут.
Значит, с логикой у нее все в порядке. Ага, вот и стремянка виднеется за стеклом. Девушка распахнула дверь и отступила, чтобы я забрал лестницу. Звякнул колокольчик, приветствуя посетителей, но в магазине было темно, и разглядеть, что кроется в его глубине, я не успел.
На тротуаре и впрямь было очень скользко, на ледяной крошке виднелись углубления от ножек стремянки. Я подал девушке руку, помогая взобраться по ступенькам, а сам прочно схватился за опору. От соприкосновения с железом ладони тут же заледенели. Да, похоже, я погорячился, считая тех, кто носит перчатки, изнеженными пижонами. Иллюзии о теплой зиме у моря рассеивались с каждой минутой!
Девушка аккуратно разматывала растяжку, а я, пользуясь моментом, любовался ее ловкими грациозными движениями. Кажется, наклевывалось интересное знакомство! Уже хорошо, что начиналось оно с непринужденной помощи, а не с откровенного флирта и ступора, в которое девицы так часто впадали, завидев мою смазливую физиономию. Впрочем, усмехнулся я мысленно, сейчас у меня, должно быть, тот еще видок: от резкого ветра лицо так и горело, а глаза слезились.
Когда растяжка раскрутилась на ветру, девушка протянула ее мне:
– Теперь нужно стремянку передвинуть и растяжку закрепить, вон на тех крюках.
Что мы и сделали, быстро и ловко, не считая момента, когда ткань зацепилась за ступеньку, и мы оба едва не слетели вниз. В последний момент мне удалось одной рукой ухватить опору, а другой – девушку. Прежде, чем водрузить их обратно, я не отказал себе в удовольствии насладиться близостью ее разрумянившегося лица. От ее волос шел тонкий свежий аромат, глаза блестели.
Если девушка и разгадала мой маневр, то ее он нимало не смутил. Она улыбнулась дразняще, но не произнесла ни слова, лишь кивнула наверх, мол, давай. Мы пару минут постояли на тротуаре, задрав головы и любуясь результатом. Потом девушка перевела взгляд на мои покрасневшие руки и покачала головой:
– Ну что, я вполне заслуженно могу пригласить тебя погреться?
Я подумал несколько секунд и согласился. Занес стремянку, а девушка зажгла свечи в старинном витом канделябре, и перед нами из темноты проступили полки, заваленные многочисленными коробками с пестрыми ярлыками и обложками.
– Настольные игры?
– Да, в основном.
– И что, они пользуются таким спросом, что для этого понадобился целый магазин?
– Скепсис неуместен! – хмыкнула девушка. – На что только не идут люди, чтобы скоротать холодные месяцы до открытия сезона!
– Разве тут много туристов не в сезон?
– Конечно. Горнолыжники. Пациенты санатория. Да и местные тоже. Вечера тут долгие и тоскливые, особенно когда ветер зверствует. Не погуляешь. Вот и остается: сидеть у камина и коротать вечера с книгами или играми.
– А визор? Сеть?
Девушка брезгливо сморщила носик:
– Люди здесь консервативные, но в то же время думающие. Забивать мозги развлекательными передачами и политическими баталиями никто не хочет. Предпочитают живое общение.
Что-то было в ее голосе, что удержало меня от дальнейших скептических замечаний. Впрочем, я ей поверил, потому что еще помнил времена, когда мы с друзьями собирались, чтобы поиграть в стратегии или карты. Времена, пока в компании не появилась Санна…
Девушка, не раздеваясь, ушла в закуток за прилавком, зашуршала пакетами, зазвенела посудой, и вскоре по лавке разлился умопомрачительный запах свежесваренного кофе. Она поставила передо мной чашку, пар над которой складывался в причудливые призрачные фигуры.
– Прости, я не мастер. Знаю только самый простой рецепт. Но чтобы согреться, и того хватит, верно?
Я сделал глоток и одобрительно кивнул:
– В свою очередь признаюсь, что я – не знаток кофе, так что придираться не буду. По мне так вкусно!
– Спасибо!
– Удобно устроено: все под рукой.
– Иногда бывает такой наплыв посетителей, ни минутки свободной, вот дед и оборудовал себе местечко.
– Дед?
– Да, ему принадлежит магазин, а я так, на подхвате.
– А что, отопление не работает? – спросил я, оглядываясь.
– Да ничего не работает после вчерашнего урагана!
– Вы разве солнечными батареями не пользуетесь?
– Не все. Дед живет по старинке, он не верит в новые технологии. Вообще-то, у нас тут печка, но из-за вчерашнего недосуг ее растопить было. Ой, – спохватилась она, – я тебя все запугиваю, так возьмешь и развернешься восвояси! Вчерашнее – это все-таки нечастое явление, а вообще у нас хорошо. Надолго к нам?
– Ты так уверена, что я – приезжий?
Она пожала плечами:
– Ну, местных-то я всех знаю, если не поименно, то уж в лицо точно. Да и с чего бы местные с чемоданами по улицам разгуливали?
Только тут я вспомнил, что чемодан остался на улице. Оглянулся на витрину, за которой потихоньку сгущались преждевременные сероватые сумерки.
– Ничего, – успокоила девушка, – не украдут.
– Да, ладно, мне все равно пора. А к вам надолго, наверное. На пару месяцев уж точно.
– Здорово! – и прежде, чем я удивился ее воодушевлению, девушка пояснила, – значит, увидишь не только серый и хмурый Юблеч, но и весенний, яркий!
Если честно, уходить мне не хотелось. Девушка мне нравилась. Она была хорошенькая, живая и смешливая. Ничуть не манерничала и, что самое главное, не впадала в ажитацию от моего облика. Но повода задержаться я не нашел, а она не настаивала.
Но, прощаясь, все же сказала:
– Что ж, если возникнет вопрос, чем заняться долгим холодным вечером, знаешь, куда заглядывать! Ой!
Осознав двусмысленность сказанного, смутилась и засмеялась. Я улыбнулся в ответ и совершенно искренне ответил:
