© Олег Георгиевич Афенченко, 2015
Корректор Алексей Сергеевич Константинов
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Афенченко Олег Георгиевич
(Род. В 1933 году, с. Кварели, Грузинской ССР,
инженер-механик, к. т. н.)
Окончил русскую школу СШ №2 (г. Павлоград, Днепропетровской обл.), МВТУ им. Н. Э. Баумана (г. Москва), философский факультет ВУМЛ (г. Загорск, Московской обл.), где занятия вели преподаватели МГУ, очную аспирантуру ГПИ им. А. А. Жданова (г. Горький) и далее всевозможные курсы, лектории как служебные, так и общественные.
Основная работа – инженер-конструктор по разработке новой техники на машиностроительных заводах и в НИИ того же (технического) профиля. Последнее место работы – ТАНТК им. Бериева (г. Таганрог), где разработал 16 механических узелков к системе управления гидросамолёта Бе-200.
К моему опыту литературной работы, помимо научных статей и авт. Свидетельств, относятся газетные публикации в «Таганрогской Правде» на самые разные темы.
Вообще же тяготение к писательству проявлялось ранее 5-ти лет, когда ещё не умея читать (читать, брать книжки в библиотеке и прочитывать их, начал в 5 лет), наносил на листках бумаги волнистые строчки. Надо думать, подражая маме-учительнице.
В сборнике, как в известной книге Алексея Константиновича Толстого и братьев Жемчужниковых, собраны самые разные жанры от стихов до скетчей, включая мысли и афоризмы a la Kosma Prutkoff. Несмотря на это, все они относятся к одному художественному методу (незаслуженно преданному, – «тихой сапой», – забвению), в основе которого – правдивое изображение жизни с определённым идейным (прогрессивным, а не модным сейчас регрессивным) содержанием.
Задачей сборника является отображение очень любопытных ещё никем пока всё ещё не понятых явлений и, в частности, совсем не оригинального, а заимствованного и вместе с тем странным образом никем не понятого способа делания (надо полагать, средствами массовой информации) из, в общем-то, (тоже надо полагать) нормальных приличных людей самых примитивных недоумков.
Хотя сборнику дано название одного из рассказов, центром его всё же является пьеса, герои которой с трудом постепенно осмысливают, что мы перестраиваем и во что.
В сборник также включены некоторые повседневные зарисовки и статьи литературоведческого и отчасти критического характера.
Посвящается слушателям и поклонникам, читателям и почитателям писателя и философа Михаила Иосифовича Веллера, которые – надо полагать – с удовольствием прочтут в пьесе об ошибке Платона (стр.86.), о решении извечного «неразрешимого» философского вопроса: «Что было раньше курица или яйцо» и другие интнресные вещи.
Сборник назван историческим, поскольку он охватывает несколько эпох конца XIX и начала XXI веков: эпоху царизма (стихи И. В. Сталина) и эпохи ленинизма, сталинизма, «Аллы Пугачёвой», М. С. Горбачёва (робкой перестройки), эпохи бурной перестройки с «шоковой терапией» и, наконец, эпохи стабилизации дикого капитализма. Эпоха царизма в нашей стране характеризовалась развитием капитализма в то время как развитой западный капитализм уже отличался упадком – возникновением в искусстве декадентства, которое, естественно в провинциальную Грузию ещё не проникло. Поэтому стихи юного Сосо отмечены печатью русского Ренессанса и жизнеутверждающих народных традиций гордости грузинской поэзии Ильи Чавчавадзе, имение которого находилось в знаменитом селе Кварели, в долине славной реки Алазани. Имение это сохранилось и сейчас. Оно является частью музея этого великого грузинского поэта.
В искусство, в том числе и в поэзию, приходят по-разному, поскольку здесь, – впрочем, как и во всех других явлениях жизни, – действует множество факторов, из которых назовём несколько первых попавшихся. Очевидно, это природные данные, окружающая среда, эмоциональный настрой, восприятие жизни, отношение к ней…
О влиянии среды воспитания прекрасно рассказал в своей автобиографической повести Н. А. Римский-Корсаков. Его отец, дядя и мать обладали высокими музыкальными способностями, хотя музыкального образования не имели и нотной грамоты не знали. Не смотря на это, отец будущего композитора сочинял романсы, перекладывая свои стихи на музыку из известных опер, а его дядя по памяти играл увертюры и даже целые симфонии. Николай Андреевич помнит себя с двух лет и ранее и отмечает, что мать его пела в замедленном темпе. Можно сказать, что с рождения (и даже ранее) великий композитор рос в атмосфере музыки. В результате он музицировал, также без нот, в самом раннем детстве.
Несомненно благотворную роль в становлении Пушкина-поэта сыграл его дядя Василий Львович Пушкин, а в дальнейшем – Державин. Это хорошо показал Ю. Тынянов, описывая жизнь поэта. Отец поэта также был знатоком литературы и любителем поэзии. Атмосфера Лицея, в котором проходило обучение и воспитание Александра Сергеевича, была пронизана пафосом дружбы и поэзии. Многие его лицеистские товарищи пробовали себя, весьма не безуспешно, и в поэтическом творчестве.
Определяющую роль может играть и поддержка как бы случайных людей. В качестве примера можно назвать Сурикова, Чюрлёниса, Айвазовского …. Известно, что художник с адмиральским званием родился в семье сапожника и в детстве с увлечением рисовал на камнях и мелом, и углём в Карантинном посёлке вблизи феодосийского порта. Феодосийские купцы заметили одарённого мальчика и выступили в роли спонсоров (как теперь говорят), обеспечив ему надлежащее начальное художественное образование, позволившее ему поступить в петербургскую академию художеств. За что благодарный художник выхлопотал для них высочайшее разрешение на ответвление в Феодосию от строящейся железной дороги Джанкой – Керчь. Суриков также оказался удостоенным купеческой поддержки, а Чюрленис был осыпаем словами ободрения и одобрения своих родных в особенности, кажется, сестры.
Дальнейшее развитие таланта (а если человек талантлив, то он талантлив во всём) уже в большей степени зависит от него самого.
У Сталина, как у витязя на распутье, намечались три пути: стать поэтом (имелась серьёзная поддержка Ильи Чавчавадзе), стать революционером (ещё обучаясь в семинарии, он участвовал в работе соответствующих кружков, где пользовался заслуженным признанием), наконец стать учёным (после изгнания из семинарии юный Джугашвили работал в Тифлисской Физической Обсерватории метеорологом-наблюдателем, – вёл дневники наблюдений погоды, – где, несомненно, общался с русскими учёными, учась у них научной логике). Был ещё один путь (не только три!): стать, пользуясь современной терминологией, «боевиком». Его тщательно продуманные оригинальные по замыслу акции для добычи средств своему учителю, находившемуся тогда в эмиграции, проходили с блестящим успехом. Но он выбрал второй путь и прошёл его так же блестяще.
