В кабинете генерального директора крупного столичного издательства
Мужчины стояли у окна и курили, думая, что одни и никто не услышит их разговор.
– Слушай, а это твоя помощница? Она не блондинка, но…
– Даже не думай! Занята! – резко ответил Третьяков.
– Так она и есть та самая?
– Да, и все совсем непонятно.
– Получается, это правда и тебя можно поздравить? – усмехнулся гость.
– Теоретически это невозможно, – ответил генеральный.
Сейчас в его ледяном взгляде не было и намека на веселье, он не знал, чего хочет больше: забыть ту женщину, которую уже один раз вычеркнул из своей жизни, или вернуть ее и наконец-то сделать своей. Их встреча спустя много лет была случайной, и он даже не сразу узнал ее, но теперь каждый раз, видя ее, понимал, что забыть уже не удастся.
Но не все так просто. Лишь ответ на один вопрос расставит все по своим местам.
Поэтому он узнает его.
– Теперь мне самому нужно разобраться, почему у ее сына мои глаза.
В кабинете личного помощника генерального директора того же издательства
Следуя инструкции, я варила кофе.
Позвольте представиться, Мария Александровна Второва, для друзей и коллег просто Маша. Мне скоро тридцать, я разведенка, есть свекровь и подрастает сын, которому нужен отец. Увы, его биологический отец, мой бывший муж, не справился со столь ответственной задачей – быть отцом, как, впрочем, и мужем.
Но вместо того чтобы подыскивать нового мужчину и строить семейное счастье, я вынуждена целыми днями держать оборону от нападок нового босса, который мстит мне за то, что случилось много лет назад. Но ведь это он, Третьяков, бросил меня! Я забыла о нем, но он вернулся. Вернулся тогда, когда я уже определилась с выбором нового мужа.
Зачем он вернулся? О да, я знаю ответ. Чтобы испортить мне жизнь!
К этому выводу я пришла не сразу. Ведь ничто в тот злосчастный понедельник не предвещало беды и поцелуй на парковке был лишь случайностью.
Почти поцелуй…
Несколькими днями ранее
Понедельник, вечер, у здания издательства
Сегодня я приняла решение, что пора изменить жизнь и начать с себя!
Не откладывай на потом то, что нужно было сделать уже давно! Решения приняты, и вот я спешила воплотить свой план в жизнь, а для этого мне нужно многое успеть за сегодняшний вечер.
Когда кто-то вдалеке крикнул «Мария», я не обратила внимания, привыкла, что все зовут меня Маша, поэтому, не сбавляя темп, лавировала между машинами, припаркованными у издательства. То, что звали меня, я поняла лишь тогда, когда сильная мужская рука перехватила мою выше локтя. От резкой остановки я потеряла равновесие и по инерции завалилась назад, то есть в ту сторону, куда меня дернули. То есть мою руку.
– Мария. Маша, куда ты так спешишь? – помогая сохранить равновесие и поворачивая лицом к себе, сказал генеральный директор того самого издательства, рядом с которым мы сейчас находились.
– Я спешу, – растерялась, не зная, как сейчас к нему обратиться, он ведь назвал меня Маша.
Но ведь это ничего не подтверждает?
Или…
Мы стояли в узком промежутке между двумя машинами: навороченным черным джипом и грузовой газелью с логотипом нашего издательства на борту. Расстояния между нами почти не было, потому-то как-то так вышло, что мы развернулись. У меня за спиной газель, у него джип. Чтобы посмотреть ему в лицо, пришлось отклониться назад.
– Геннадий Дмитриевич, рабочий день закончился, – решив, как к нему обращаться, смогла сказать я.
– Маша, почему не сказала, что это ты? – спросил он и наклонился ко мне.
А мне дышать нечем. Его рука поднялась, он аккуратно отвел выбившуюся из классического пучка прядь черных волос. Он посмотрел на руку, а точнее, на прядь и потом перевел взгляд на мое лицо.
– Ты так изменилась.
Его лицо так близко, а глаза все такие же холодные, какими я запомнила их утром.
– Т-т-ты тоже, – смогла произнести я.
И вот его пальцы отпустили черную прядь, и я почувствовала их теплое прикосновение на коже. То, что оно практически обжигала меня, потом я списала на летнюю жару, которая уже месяц как царила в столице. А в тот момент, когда его пальцы нежно прошлись от виска вниз, задержались на скуле, а большой палец скользнул к приоткрытым губам, подумала, что кто-то создал машину времени и вернул меня в то время, когда я была влюблена в самого классного парня в нашем районе, да что там в районе, в городе – Гену Третьякова.
В глазах мужчины, что сейчас уже намеревался сделать то, что делал много лет назад, также промелькнуло узнавание момента. Я знала, что сейчас он меня поцелует, он всегда так делал перед тем, как поцеловать. Тогда, много лет назад дальше поцелуев мы так и не зашли, но как он целовался! От воспоминаний по телу пробежали мурашки, и я закрыла глаза, отдаваясь во власть воспоминаниям.
И тут «фа-фа»!
Газель за моей спиной начала двигаться, Гена среагировал быстрее и оттянул на себя, делая шаг назад. Но у него же за спиной джип, и у этого навороченного иностранного монстра сработала сигнализация.
Это окончательно вернуло нас в реальность, точнее, меня. Я смотрела в холодные глаза мужчины и понимала, что чуть не совершила ошибку, чуть было не наступила на те же грабли, как и много лет назад. Да вот только тогда я была девчонкой, а сейчас уже взрослая женщина, так что напомнила себе, чем закончилась наша история многолетней давности, и взяла себя в руки. Теперь мы чужие друг другу люди.
– Гена, – сказала, отстраняясь, – Геннадий Дмитриевич, мой рабочий день закончен, я спешу.
– Маша, мы… Когда-то … Сейчас я не собирался, просто ностальгия, наверное… – подбирая слова, но все же не пытаясь удержать меня, ответил Третьяков.
– У меня нет времени ностальгировать. То, что мы когда-то были знакомы, ничего не значит. Я еще утром все поняла.
– Утром я тебя не узнал, – повторил он.
– Так это ничего не меняет. Что было, то прошло. Вы босс, генеральный директор, а я старший специалист отдела кадров. Вот и все.
И как будто специально, чтобы напомнить мне, что мне есть куда спешить, зазвонил мой телефон.
– Да, Дим, привет. Уже закончила, да, спешу. Целую, пока.
Пока я разговаривала, Третьяков стоял молча, сигнализация джипа наконец умолкла, и он хорошо все расслышал и сделал выводы.
– Передавай привет мужу. Не буду тебя больше задерживать.
Вот так мы и расстались, я развернулась и пошла, чуть не попав под колеса той самой газели, водитель которой спас меня от очередной ошибки. Генеральный остался стоять у джипа. О том, что говорила с сыном, я, конечно, же не стала ему сообщать, а зачем? Тот Гена Третьяков, которого я знала много лет назад, – это не тот Геннадий Дмитриевич, с которым я познакомилась сегодня утром. Так что все, что ни делается, к лучшему.
