Роман «Искалеченная любовь»
…Михаэла плакала навзрыд. Люди, идущие навстречу, поворачивались и недоуменно смотрели ей в след. Они не могли понять, что произошло, почему такая молодая и очень красивая девушка, так горько плачет. Им хотелось ей помочь, но она ни на кого не обращала внимания, словно и не было ничего вокруг, одна она со своей бедой на всем белом свете.
Слезы катились из её глаз, обжигая и без того румяные щеки. Михаэла пыталась их смахивать рукой, но они все равно лились и лились. Душевная боль заглушала всю городскую суету. Она никого не видела, ничего не слышала. Казалось, остановился весь земной шар. И только её мучения тупым стуком отзывались в сердце все сильней и сильней. Проспект Ленина, который она так любила, теперь казался обычной улицей. Люди ходили туда- сюда, занятые своими интересами и проблемами. Лишь одна Михаэла ничего не хотела видеть. В её мозгу постоянно прокручивалось одно и то же имя – Данил! Её Дан! Где он сейчас? Что с ним? С кем он? Она снова и снова вспоминала ту последнюю сцену их совместной жизни, из-за которой она ушла от него. Тысячу раз прокручивала через себя каждое слово, каждый момент той проклятой измены. Но вновь и вновь убеждалась, что она не сможет жить без него, без своего Дана, потому что второго такого человека больше не существует на всей земле. Но как, как ей простить его подлость? Нет, нет и нет! Никогда она этого не забудет! Такое не прощается! Циничная и грязная измена! И с кем? С её лучшей подругой – Ладой! Пошло! Низко! В её спальне, на её постели! На ее глазах!!!
Она хорошо помнит тот вечер, когда они договорились сходить на вечерний сеанс в кинотеатр «…». Уже вторую неделю шел фильм «Т…», а они все никак не могли собраться. Накануне, разговаривая с Ладой по телефону, она сообщила, что завтра с Данилом наконец-то сходят и посмотрят его. Лада загорелась желанием тоже к ним присоединиться, сообщив, что Максим, её жених, временно в отъезде и одной не интересно. Они решили сходить вместе. Но кто бы мог знать, чем все это обернется для Михаэлы?
В тот день она немного задержалась на работе. Скопилось много дел, а директор требовал пересмотреть всю корреспонденцию, рассортировать и утром ему уже обо всем доложить. Закончив все, Михаэла спешила домой, где ждал её Дан уже полчаса. По идее, они должны были быть уже давно возле кинотеатра, но она опаздывала. «Поедем на такси», – думала Михаэла.
В квартиру ей пришлось почти влететь.
– Дан! Данчик! А вот и я! Прости меня. Мне пришлось задержаться. Директор, представляешь, под конец рабочего дня загрузил меня по полной, – тараторила она, на ходу сбрасывая обувь.
Небрежно кидая на столик сумочку, она увидела знакомые в углу туфли. Это были белые лайковые шпильки её подруги Лады. «Что?» – мелькнуло у неё в голове, – почему она здесь?» – тихо пройдя по коридору, она замерла. В спальне послышалась какая-то возня, шорохи, непонятная суета…
– Да – а – ан! – почти плача позвала она мужа.
Но в ответ, ни слова. И снова непонятные шорохи. Михаэла медленно приблизилась к двери спальни и через небольшую проемку почему-то увидела на её постели обнаженную Ладу, в спешке застегивающую бюстгальтер. Михаэла резким движением руки дернула и открыла настежь дверь. Неподалеку от кровати нервно пытался натянуть на себя джинсы её Дан, у него это никак не получалось почему-то, и он сильно злился.
– Нет! Не может быть! Я не верю! Как ты мог?! – крикнула Михаэла и с ужасом посмотрела на своего мужа.
– Михаэла, родная, я не…
Но Михаэла уже ничего не слышала и не видела. У неё закружилась голова, пошатнулись ноги, все поблекло, потемнело перед глазами, и она медленно рухнула на пол…
– Вот и славно, милочка, – говорил мужчина в белом халате. – Наконец-то вы очнулись! Ну и задали вы нам задачку. Третий день пытаемся её решить. Теперь все будет хорошо. Покой, покой и еще раз покой!
– Сестра! – крикнул он девушке, совсем еще молоденькой. Никого сюда не впускать! И чтобы за больной глаз да глаз. Обо всем мне докладывать.
– Хорошо, – покорно ответила медсестра.
Неоновая лампа монотонно гудела над головой. Михаэла ничего не понимала, где она, что с ней произошло. Почему вокруг неё суетятся люди в белых халатах. Она напрягла свое сознание, хотела вспомнить хоть что-то, но все бесполезно. Голова сильно разболелась, и она закрыла глаза, стиснув зубы от невыносимой боли.
За окном тихо жужжала пчела, солнце, по-видимому, уже давно поднялось, но его лучи все никак не могли прорваться в палату из-за высокого тополя, который рос прямо напротив окна. Михаэла открыла глаза и посмотрела на звенящую длинную лампу, висящую на потолке, затем опустила и перевела свой взгляд на тумбочку. Там лежали яблоки, апельсины и бананы. Она хотела достать банан, напряглась, но не смогла – не хватило сил.
– Что со мной? Где я? – подумала она.
Тут к ней подошла медсестра и ласковым голосом заговорила:
– Михаэла Константиновна, вам пора обедать и принимать таблетки.
– Что со мной? – тихо спросила она.
– Все уже позади, – ответила медсестра.
– И все-таки вы можете мне объяснить, что со мной случилось, – настаивала Михаэла.
– Вам пришлось перенести сильный нервный стресс, и в результате – полная потеря сил.
«Но из-за чего? – думала Михаэла, – из-за чего этот нервный стресс? Господи, помоги мне вспомнить все!»
В дверь тихо постучали. Медсестра поспешила навстречу.
– Нельзя сюда никому входить! – резко ответила она.
– Мне доктор разрешил войти, я её мать, – вежливо проговорила женщина.
Михаэла сразу узнала свою маму. Та тихо подошла и внимательно посмотрела на дочь.
– Ну, как ты себя чувствуешь, Михаэлочка? – спросила она.
– Мама, все время ощущаю дикую слабость, как будто все атрофировано… Что со мной произошло?
– Ты что и правда ничего не помнишь? – поинтересовалась мать.
– Нет, как будто обморок случился. Но где, на работе? Дома? А Дан? Где Дан?.. И тут её осенило. Вся картина измены предстала перед её лицом. Она, широко открыв глаза, смотрела на мать. Мама, Людмила Ивановна, опытный педагог, сочувственно кивнула головой и сказала:
– Михаэлка, жизнь очень сложная бывает, порою, непредсказуемая. Ты должна быть сильной женщиной в таких ситуациях. Понимаешь? Сейчас надо выздороветь, а потом все обсудите…
Михаэла резко отвернулась от неё, уткнулась в подушку и громко заплакала. Медсестра испугалась и быстро подбежала к больной и почти попросила:
– Милая моя, не плачьте, вам нельзя, слышите? Доктор не велел волноваться.
Людмила Ивановна тихо прикоснулась рукой к медсестре и жестом попросила оставить Михаэлу в покое.
