Монаршие особы во всём мире и во все времена притягивали внимание людей и становились объектом подражания. Достаточно вспомнить неза-стёгнутую пуговицу короля Эдуарда VII. Будучи ещё принцем Уэльским, он страдал от лишнего веса, и жилет ему был уже узковат. В какой-то момент принц перестал застёгивать нижнюю пуговицу, чтобы жилет сидел лучше. В знак уважения весь британский двор, а следом за ним и все остальные жители Англии и британских колоний также перестали застёгивать нижнюю пуговицу.
Где бы вы ни жили, вы наверняка сталкиваетесь с законами и условиями жизни той или иной страны. Потому что каждая страна особенна. Эти законы и условия продиктованы размером, уютным или не очень расположением, статусом, историей и традициями.
Но что же на самом деле означает «современный этикет»? Мы довольно долго рассматривали этот вопрос и обсуждали его с самыми яркими представителями мировой аристократии. И смысл был не столько в том, что они говорили, а как они это делали и какие чувства в нас вызывала их речь. И вот однажды сам собой пришёл ответ: наличие внутренней свободы.
У псевдокласса этой свободы нет. Они пытаются жить в рамках и заставить окружение также жить в выдуманных ими рамках.
Когда наши педагоги преподают манеры и нормы поведения в обществе, они как один сходятся в одном: важнее всего – человеческие качества. Такие, как чувство юмора, отзывчивость, доброта, внутренний свет, порядочность и открытость. Культура и воспитание, нанизанные на человеческие качества, дают превосходную личность. А выдуманные рамки к этому не имеют никакого отношения.
Единственная аристократка, которая вынуждена всю жизнь жить в заданных рамках, – это английская королева, которая ради сохранения монархии, поняв, что 21-й век диктует новые условия, превратила жизнь английского двора в некое подобие телевизионного реалити-шоу еще в 1969 году, допустив журналистов освещать каждый свой шаг. Это было по-английски красиво и достойно. Но не будем забывать, что «королева» – это её работа, это её формальный статус в социуме. Она абсолютно аристократична, но вынуждена играть дополнительную роль в силу того, что она – ось британского общества.
Корона не шапка. Человек, не работающий королем, ни в коем случае не должен его из себя изображать, чего никогда не делают аристократы. Даже князь Монако Альбер II дает себе время для внутренней свободы и иронии. Кстати, именно ирония, самоирония и наличие вкуса – это те качества, которые всегда выдадут аристократическую натуру. А полное отсутствие вышеупомянутых качеств, скорее всего, присуще некоторым представителям среднего класса, пытающимся работать под «королевских особ» без надобности.
Аристократов отличает также то, что они никогда и никого не обсуждают и не осуждают очевидно и вслух, как это делают некоторые представители среднего класса, которые всегда накладывают свою матрицу, свои представления о благородстве на окружающих. Да что уж там, не только накладывают, но и постоянно комментируют, чего аристократ никогда не станет делать. Он это социальное уравнение решает в уме.
Тут конечно же нельзя не сказать об осанке. Осанка псевдоаристократа всегда выдаст зажатость, а человек, выросший в свободной среде, будет вести себя свободно, но корректно. Понаблюдайте за гала-вечерами в тот момент, когда начинает играть музыка, и вы увидите, насколько вам бросится в глаза то количество людей, лица которых при виде первых вышедших на танцпол гостей мгновенно приобретут каменный вид. Такое проявление свободы «благородные гости» посчитают недостойным высшего класса, каковой в их представлении есть нечто тяжёлое, монументальное, холодно-снобское (и они сами, не замечая того, зачастую и являются носителями этого). Запомним, аристократы танцуют, причем с большим удовольствием!
Корона не шапка. Человек, не работающий королем, ни в коем случае не должен его из себя изображать, чего никогда не делают аристократы.
Но при этом, безусловно, они прекрасно знают, как правильно себя держать в обществе, куда отложить салфетку, когда нужно покинуть стол, и как сложить приборы, когда кто-то поднимает бокал для тоста. Ну и как этот бокал держать, они тоже знают. Они знакомы с протоколом, правилами рассадки и ведения беседы за столом. Другой вопрос, что они знают и тонко чувствуют тот момент, когда этими правилами можно спокойно пренебречь.
Вот и подошли мы к выводу, что настоящий культурный код – это правила, помноженные на внутреннюю свободу. Поэтому давайте отделять образ аристократичности, как его понимают некоторые наивные люди, от образа мыслей и поведения самих аристократов и хорошо воспитанных людей.
Мужской костюм, каким мы его знаем сегодня (без жабо), был создан в период регентства в Великобритании (1811–1820), когда британский денди Джордж Браммелл показал джентльменам строгий мужской костюм современного типа.
Классический английский костюм шился с максимальным количеством подкладок из плотной ткани, адаптированной к местным погодным условиям.
Потом он, распространившись на континентальную Европу, попал в руки итальянских портных в Неаполе, итальянцы с присущим им вкусом видоизменили английскую классику и сделали из неё то, что мы видим и носим до сих пор. Стал ли костюм от этого лучше или хуже?
Он стал другим, он стал адаптирован под климат, национальный характер, местные традиции, стиль и даже краски окружающей природы.
В ноябре 2018 года по дороге на дипломатический приём ассоциации «Русско-французский диалог» и российского посла во Франции наш добрый друг граф Анри Тоби де Монспей сетовал на свой смокинг. Дело в том, и мы это обсудим дальше, что смокинг не должен быть новым, и в гардеробе графа были смокинги на выбор от начала 20-го века. «Раньше, после войны, мы всегда благоразумно обращались с ресурсами и в домах и в замках. Никогда и ни у кого не было жарко. Потом распространилось центральное отопление, мы больше не имели возможность регулировать температуру. Это смокинг моего деда, и мне всегда в нем жарко зимой».
Что-то подобное происходило и с этикетом, который как культурное явление окончательно вырисовался во Франции при дворе Людовика XIV, чтобы затем перекочевать в английский двор, не минуя русского. Парадокс, но до сих пор миру было известно два общепризнанных культурных кода, которые, казалось, формировались в пику друг другу. Англичане, по нашему скромному мнению, стремясь как можно более отчётливо подчеркнуть собственную индивидуальность, независимость и национальные особенности, просто делали всё наоборот, вплоть до манеры сервировать вилки зубцами вверх.
