Г-ну коллежскому советнику захотелось поведать миру, откуда идет славный род Порай-Кошицов, к коему принадлежит оный коллежский советник. Плодом этого скромного желания был «Исторический рассказ о литовском дворянстве». Любознательный читатель плачевно ошибся бы, если бы подумал, что в книжке коллежского советника Порай-Кошица в самом деле можно найти историю дворянства литовского. Почти вся книга наполнена подробнейшими исследованиями о гербах и о дворянском роде Порай-Кошицов. История же литовского дворянства занимает не много страниц, – но зато каких страниц! Боже, каких страниц! Таких страниц не было, вероятно, даже и в тех историях, которые рассказывал Вральман Митрофанушке Простакову. Г-н коллежский советник беспрестанно ссылается на учебник г. Устрялова, на «Россию» Фаддея Булгарина, на брошюрку г. Боричевского «Православие и русская народность в Литве», на книжечки гг. Павлищева, Зубрицкого, Шипова, на какие-то переводы с немецкого языка гг. Мальгина и Лебедева и т. п. Соединения таких источников было б уже вполне достаточно для того, чтобы произвести сумбур неслыханный. Но г. коллежскому советнику показалось мало этого: он принялся давать свою редакцию всем источникам, которыми пользовался. В образец того, как он пользовался источниками, приведем один пример, который отчасти может дать понятие и о высоком стиле г. Ивана Порай-Кошица. Вот как изъясняется он о высокой важности боярского сана: «Оставаясь высшею наградою, которой удостаивался в то время от государя служилый человек, оно жаловалось немногим за особенные заслуги и пользовалось в народе таким всеобщим почетом, что даже князья племени Рюрика и Владимира Св. гордились достоинством боярским, этою первою, высшею степенью в ряду государственных, знатных сановников». Ссылка на Карамзина, том VI, гл. 7. Посмотрим. Вот слова Карамзина: «Иоанн III заставил благоговеть пред собою вельмож и народ. Князья племени Рюрикова и Св. Владимира служили ему наравне с другими подданными и славились титлом бояр, дворецких, окольничих (что сталось с вашим боярским почетом, г. коллежский советник!), когда знаменитою долговременною службою приобретали оное…» Так обращается с источниками г. Порай-Кошиц, и потому вовсе не удивительно, что в его «Рассказе» находятся изумительные факты, подобные, например, следующему: Гедимин старался упрочить в Литве три главные условия русского быта: а) веру православную, б) язык и в) внутреннее управление. И тут же – ссылка на г. Устрялова. Что прикажете делать с таким исследователем. Неужто не нашел ни на кого лучше и сослаться-то? Что нужно толковать критике с коллежским советником, пишущим историю литовского дворянства и не знающим, что Гедимину было не до православия и не до упрочения в Литве русского управления (в то время вовсе незавидного), а что у него была совсем другая забота: соединить своих, рассеянных по лесам и болотам, литвинов в одну крепкую массу в главнейших пунктах государства, для чего он и устроил столицы в трех местах, строил крепости и дрался с соседями.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
