Если легкомысленно полагать, что грозовые тучи и проливной дождь не могут радикально изменить личную жизнь человека, мне с этим невозможно согласиться. Ведь именно проливному дождю я и обязан встрече с Катей.
А за полтора года до этого события я по очень грустной, вернее, скорбной, причине приехал в места моей юности, бывшие прежде предместьем Москвы, чтобы проводить в последний путь моего друга, никогда, в отличие от меня, этих мест не покидавшего. Мы не виделись четверть века, и я его, лежащего в гробу, едва узнал. Он, как видно, удивленный моим появлением, лежал с недоуменным лицом, не старый еще, но какой-то сморщенный.
– Он тяжело болел и умер в муках, – объяснила мне его неприглядность какая-то женщина, выглядевшая чуть получше моего друга. – Да Тоня я, его сестра, не узнал?
Погода была серенькая, теплая и скучная. Конечно, я грустил, да как-то не так. Что-то получалось все не всерьез. Может, потому, что этот человек с недоуменным лицом мало походил на Степку, молодого, шумного моего одноклассника и друга юности. Домой я возвращался измученный, сонный и равнодушный. Никого, кроме Тони (которую, если бы она не назвалась, я бы и не вспомнил), я не узнал и этим оправдывал свою бесчувственность. Но вернемся к началу истории.
Громадная туча пришла с запада, закрыла собой большую часть небесной синевы и собиралась закрыть все небо. Всего этого я не видел, потому что сидел с удочкой под крутым берегом холодной Истры, тупо уставившись в унесенный течением поплавок. О том, что в природе что-то происходит, я догадался по тишине. По-прежнему жарило солнце, но птицы перестали петь, трещать и пищать. Не знаю, что заставило меня оглянуться. Крутой берег за моей спиной был театрально освещен последними лучами пожираемого тучей солнца. На фоне этой черной тучи какая-то девушка в светлом платье, постояв секунду на крутой тропинке, решилась аккуратненько спуститься к воде, но тут так шандарахнуло, так сверкнуло, что она (с перепуга, наверное) потеряла равновесие и, не устояв, побежала вниз. Сообразив, что ей трудно будет остановиться, я успел выбрать место и приготовился ловить ее, уже набравшую скорость. Туча прорвалась, и хлынул такой ливень, какого я в своей жизни не видел. Поняв мой маневр, девушка угодила точно в мои объятья. Едва придя в себя, она сказала: «Все, можете меня отпустить», но я уже успел почувствовать, что только что изменилась моя жизнь, и разглядеть, что я держу на руках женщину лет сорока, с чуть раскосыми темными глазами.
– Меня зовут Екатериной, – сказала она, отворачиваясь, чтобы освободиться от прилипшего к телу платья. Как зовут меня, ей, кажется, было неинтересно. Стоя ко мне спиной, в одних никчемных трусиках, подчеркивающих ее женственность, она повернула ко мне голову и протянула платье.
– Попробуйте выжать посуше.
– Вы откуда? – спросил я, когда она была уже в платье и держала в кулачке свои мокрые трусики.
– Оттуда, – она с улыбкой посмотрела на верх горы. Странно, но дождь длился считанные минуты. По откосу к реке еще сбегала вода, а солнце уже шпарило, собираясь, как видно, быстренько оправдаться перед природой за временные неудобства, сотворенные ливнем. Я же в столь быстротечно грозном проявлении сил природы усмотрел для себя подсказку судьбы – неужели эта миловидная, складненькая женщина?..
– А я пытался что-нибудь поймать себе на обед, – сказал я. При слове «себе» она вопросительно подняла брови.
– Вы так добываете себе пропитание?
– Да. Сегодня первый день, но, очевидно, и последний, при моих рыбацких способностях.
– А охотиться?..
– Да нет. Категорически нет. Убивать медведей, зайцев, лосей и бекасов – это не для меня.
– Тогда плохи Ваши дела, – она посмотрела на меня сочувственно. В глазах ее я заметил тень усмешки. – Хотя знаете, в знак благодарности за спасение я попробую Вас накормить.
– А я не откажусь.
– Тогда полезли?
– Полезли, – неприлично быстро согласился я. Наверху оказались дорога и автомобиль «Пежо». Катя достала из под переднего колеса ключ.
– Прошу.
Ее платье почти высохло, она сдержанно улыбалась.
– Ну не чудо ли, просто же красавица. Так бы и обнял, так бы и расцеловал.
– Думаю, такие фантазии – следствие истощенности вашего организма, – и опять в глазах полуусмешка.
– Не бывает. Таких женщин не бывает.
– Вам невероятно повезло, – сказала она, не отрывая глаз от дороги. И опять улыбка, теперь уже озорная. – Минутах в пятнадцати отсюда коттеджный поселок, там живут мои друзья. Они нас накормят.
– А это удобно? – спросил я запоздало.
– Удобно, Сережа, – сказала она, повернувшись ко мне. – Да посмотрите же на меня, Сережа. Скажите что-нибудь.
– Катя, я помню, что была гроза, что я держал на руках красавицу. Дальше уже что-то невозможное. Вы кто?
Мы въехали в какой-то несуразный голый поселок.
– Нам туда, – сказала Катя, показав на единственный, как мне показалось, жилой дом.
– Конечно, – сказал почему-то я.
На открытой террасе Катины друзья читали своей дочке «Красную шапочку».
– Сережа, – движением головы представила меня Катя.
– Лена, Игорь, Светка, – раскланялись Катины друзья.
– Поесть найдется? – спросила Катя.
– Если перекусить, то можно сию секунду. Если поесть, то немного погодя, – скороговоркой сказала Лена.
– Боюсь, что Сережа упадет в голодный обморок.
– Дело серьезное, что будем пить – водку, коньяк? – тоже скороговоркой поинтересовался Игорь.
– То, что в традициях этого дома, – сказал я, пытаясь выглядеть современно.
– Тогда водку, – сказал Игорь и принес коньяку. – Пардон, оказывается, водки нет. Может, переживем? – потряс он бутылкой.
– Переживем, – сказал я.
Выпив и закусив, я попытался разобраться в положении вещей. Поймал Катин взгляд. Она так смотрела на меня, как будто в чем-то сомневалась, но делала попытку понять, что происходит.
Мне нравятся современные молодые люди. Они не усложняют себе жизнь излишними церемониями, они умеют находить нужные интонации, говоря или спрашивая о вещах, о которых не хотелось бы говорить как бы между прочим. Присев на подоконник и опираясь на него руками, Катя откровенно меня разглядывала.
– Сколько тебе лет, Сережа? Мне нравится, как ты пьешь. Без жадности, без озабоченности, что не заметишь момента, когда станешь пошлым.
Ее переход на «ты» меня несколько удивил.
– А разве между умением пить и возрастом есть прямая зависимость?
– Конечно.
Она оттолкнулась от подоконника и оказалась со мной лицом к лицу.
– Неужели я буду когда-нибудь целовать ее глаза, шею…
– Сережа, всему свое время.
– О господи.
– Я, Сережа, слишком опытна. Ты не ответил на мой вопрос.
