– С площадки на входе в парк имени шестидити… черт, шести-де-ся-ти-пя-ти-летия…
– С «пятачка»?
Из рации дохнуло облегчением:
– Забрать и отвезти домой слепого. Последний заказ в этом году.
– Слепой – один в парке среди ночи… – буркнул Эдик. – Шикарно. Вчера смотрел фильм про маньяков…
Он развернулся поперек присыпанной снегом сплошной полосы: разметка не видна, ни один гаишник не докопается. И какие в такое время гаишники? Вот к утру, когда с гулянок домой потянутся подвыпившие…
– Постоянный клиент, – сквозь треск перебил голос из рации, – отвозим на это место к нолю часов по пятым пятницам месяца и в ночь на субботу забираем.
– Для справки: в месяце четыре недели.
– Посчитай – если тридцать первое выпало на пятницу…
Эдик оборвал:
– Заказ принял.
«Последний в этом году», сказал диспетчер. Еще бы, до Нового года – десять минут. Только настроение не праздничное, несмотря на круговерть огней, людей и красок. Снова год прошел зря. Каждая новая купюра в кармане шуршит: «Ну что? Стал счастливее?» На борту написано: «Такси Деда Мороза, привозим счастье». Хозяевам бизнеса и чуть-чуть водителю – да, если мерить счастье деньгами. Деньги не главное? А что главное? Пусть покажут счастливого без денег, чтоб вместе посмеяться.
По случаю праздника желтое такси украсили надписями и мишурой, водителям раздали колпаки а-ля Санта Клаус. Дескать, дарим людям радость – позволяем попасть в нужное место в часы, когда люстры, вспоминая былое, с испугом косятся на шампанское. А то, что условия больше напоминают грабеж – это издержки производства.
Улицы пустели на глазах. Заиндевевший клиент выглядел горкой снега на занесенной скамье, перемигивание гирлянд окрашивало его в разные цвета, тросточка превратилась в белый посох.
– Оленью упряжку заказывали? – В распахнутую дверь ворвались клубы колючего тумана.
Слепой не двинулся с места.
– Полночь? – Незрячие глаза глядели вдаль.
Шапка-ушанка и брови мужчины пушисто искрились, пуховик задубел и покрылся ледяной коркой. Давненько сидит.
Слепцы у Эдика ассоциировались со стариками, это не вязалось с увиденным: сложив руки на коленях, скамью понуро занимал молодой мужчина, лицо выглядело почти юным, впечатление портили несколько шрамов и мертвенная неподвижность взгляда.
– За пять минут домчу, успеете встретить с родными.
– На котором свете? – Клиент оказался с юмором. – Простите, я смогу выехать не раньше, чем через пять минут.
Первое впечатление рассеялось. Эдик с шумом выпустил из груди воздух, в мозгу медленно досчиталось до десяти.
– Сейчас куранты пробьют, у людей праздник, а у меня работа. – Не потакая требующим выхода оборотам, он проявлял чудеса учтивости. – Или вы сейчас же садитесь в машину…
– Прибавьте к сумме, сколько нужно. – Клиент вновь не повернул головы.
– Это не пять минут ожидания, а год, если по календарю. Не расплатитесь.
– Тогда не смею задерживать.
– Кого-то ждете? – догадался Эдик. – Женщину? Должна прийти до двенадцати?
Сказал и осекся. Не «должна» а «может» – диспетчер сказал «постоянный клиент». Сколько же им проведено здесь своих пятниц?
– В сети искали?
Обреченность, с которой человек махнул рукой, сказал больше самого развернутого ответа.
Столько времени упорно ждать свою «ее»… А Эдик смог бы так же? А Эдика – его «она»?
– Расскажите о ней, – попросил он, заперев машину и примостившись по соседству.
Сугроб рядом с ним пожал плечами, движение вызвало хруст, словно под рыбаком проломился лед. Следом в пустоту провалился взгляд нерукотворного снеговика.
– История банальна. По пятницам и субботам нечетных недель я подрабатывал в парке продавцом – странный график ориентировался на сменщика. В одну из пятых пятниц это случилось. Мы познакомились здесь. – Взвив снежный вихрь, рука соседа стукнула по скамье. – Знаете, так бывает: увидишь человека и понимаешь – твой человек. Жизнь делится на до и после – на прошедшее в бесплодном ожидании и то, без чего дальнейшее теряет смысл. Она приехала поступать из другого города, я учился здесь. Не поверите, мы даже имен не спросили. Мы смотрели в глаза, в которых обнимались души, и говорили о ерунде. Имена, телефоны, контакты, как мы думали, можно узнать потом. У нас не оказалось «потом». Помните взрыв в троллейбусе?
– Теракт?
Слепой кивнул.
– Меня грузили в одну «Скорую помощь», ее в другую. Оба захлебывались в крови и не могли шевелиться. Я прохрипел с носилок: «Пятачок, пятая пятница. Буду ждать всегда». Затем – больницы, операции, длительное восстановление… Меня зашили и поставили на ноги, а зрение сохранить, увы, не удалось. По моей просьбе знакомые разместили в сети объявление, они долго искали по описаниям, но все, что выяснилось – среди погибших девушка с такими приметами не значилась. Когда поправился, я стал приходить сюда четыре раза в год, иногда пять – в месяцы, в которых пять пятниц. В жару и в метель. С полуночи до полуночи. Собственно, все.
– Столько лет… и все равно надеетесь?
Слепой промолчал.
В нос летели снежинки, хотелось чихнуть. Наконец, над головами громыхнуло, затем еще раз, и салюты слились в сплошную канонаду.
– С Новым годом, – сказал Эдик.
– И вас. Никого поблизости не видите?
Со вздохом, что лучше слов обрисовал вид вымерших улиц, Эдик помог клиенту разместиться в машине.
Мотор всхрапнул, въезд в парк с труднопроизносимым названием исчез позади. Вмиг все переменилось. Город взорвался столпотворением. Почти на каждом перекрестке сверкали елки, вокруг ликующе вопил и прыгал высыпавший из подъездов народ. Искры бенгальских огней воевали с фейерверками за право принести больше радости.
Вот вам и «везем счастье». Эдик едва не сплюнул. Конечно, не замерзнуть насмерть в Новогоднюю ночь – тоже неплохо. Но явно не предел мечтаний. «Такси Деда Мороза» не оправдывало названия, а изменить что-то было невозможно.
Нужный адрес оказался на окраине. У калитки покосившегося домика клиент вышел.
– Простите, что испортил вам праздник. Возьмите, сколько нужно.
В сторону машины раскрылся веер некрупных купюр.
Инвалид на пенсии, а еще ездить и ездить – каждую пятую пятницу… Обменяв сотку на две тысячные из сегодняшнего заработка, Эдик пробормотал:
– Это сдача. Подождите минуту.
Пальцы настучали в смартфоне: «Пятачок, пятая пятница». Вылезли десятки ссылок на группы родственных слов, проверочных, однокоренных… затем реклама, клубы, фильмы, телеканалы, мультфильмы, снова клубы…
Слепой среагировал на пикающие звуки:
– Спасибо. Вдруг у вас рука легкая.
Далеко-далеко, на сотых страницах, встретилось его объявление. Слепого звали Вячеслав. Другого объявления не нашлось.
В застывшем лице Вячеслава будто свет отключили: окончание процесса он почувствовал интуитивно. Как и результат, вызванный молчанием. Обстукивая тросточкой протоптанную тропку, понурая фигура удалилась во тьму.
