Когда он снова начал что-то чувствовать, то обнаружил, что лежит в ледяной грязи. Рука потянулась к кобуре. Однако в том можно было не сомневаться, – кобура была расстегнута и пуста. Несколько секунд он прислушивался к голосам. Говорили двое. Скорее всего, валялся он тут недолго, – минуты две-три. Он попробовал приподняться.
– Подпёрся сука! – молодой паренёк лихо помахивал револьвером, устремляя дуло на Еменгулова. Ну с этим – всё ясно. Тогда Еменгулов искоса пригляделся к тому, который стоял на крыльце конторы. В сумерках было плохо видно, вроде, этот немолодой и держится спокойней, значит – главный. Еменгулов стал дышать на пальцы, согревая и разминая руки. Встал медленно. Почувствовал, что ушанка набухла от крови. Всё было задумано и сделано просто, как коровье мычание, один шумнул со стороны, а другой – из-за угла – по башке дубиной. Приём – простой и надёжный. Эти из уголовного барака, он даже узнал их, лица не прячут, стало быть, в живых его не оставят. Почему-то до сих пор не добили? Значит, не это главное.
Теперь он заметил, что они ключи из его кармана достали и контору вскрыли.
– Слышь, начальник! – нетерпеливо позвал главный, – иди сундук открой.
– Быстро, гнида! – заорал паренёк, надеясь посильнее испугать.
Еменгулов ответил матом и охнул от пинка, молодой целился под рёбра.
Опрокинулся на бок. Знал, что ударит, потому успел дёрнуться. Удар больше по плечу пришёлся. Пускай бьёт. Главный глянул на пацана и отобрал револьвер. Для Еменгулова это несколько ухудшало ситуацию, хотя и не делало её полностью безнадёжной. Лишь бы он сразу не начал стрелять, требуется ещё секунд тридцать.
Главный медлил. Что-то у них не ладится, сразу догадался Еменгулов. Про сундук говорят, сундук, надо понимать, это – конторский сейф. Сейф им нужно, стало быть, вскрыть обязательно, а старенький замок опять заело. Вряд ли они на грабёж отважились ради содержимого. Там их могут интересовать только спирт и несколько револьверов. Ради этого всего на убийство идти глупо. Спирт скоро кончится, а револьвер в зоне кроме неприятностей ничего не доставит. Самое опасное оружие в зоне это нож, заточка. Незаметно тык, – и нет человека. Ищи потом, кто на такое сподобился. Думай, думай скорее, подгонял он себя, стараясь не прислушиваться к боли, произрастающей из глубины головы. Может, убежать пытаются? Тогда – совсем глупость. Револьвер в тайге вещь почти бесполезная. Ни лося, ни кабана там из него не застрелишь. Тем более, что сто пятьдесят километров по тайге за ночь преодолеть невозможно даже с револьвером. Да и погоня начнётся сразу, коль засветились. Здесь явно что-то другое.
Еменгулов покачался и упал на четвереньки. Встал, сделал несколько шагов и, застонав, снова упал.
– Я идти не могу…
– Шкворень, помоги начальнику, – приказал главный, – быстро, быстро!
Вид перепачканного грязью и еле двигающегося Еменгулова добавил им наглости. Матерясь, дюжий Шкворень рывком поставил Еменгулова на ноги. Это была уже вторая ошибка. Первая состояла в том, что они его сразу не добили. А, ведь, наверняка, начал догадываться Еменгулов, на этот счёт самую серьёзную инструкцию получили. Да так бы и сделали, если бы дверцу сейфа не заело. А сейф им надо вскрыть обязательно, чтобы на ограбление было похоже. Вот, в чём дело!
Теперь Еменгулов знал, что шансы его растут с каждой секундой, и он уже решил, что делать. Он повис у паренька на плече, дал подвести себя к крыльцу. Медленно, раскачиваясь, как от слабости, начал подниматься по ступеням. Подождал, чтобы Главный подошёл сзади поближе. Расчёт его оправдался, он ощутил несколько угрожающих толчков дулом в спину. Значит он сзади – близко. Это была вовсе – удача.
Еменгулов рванулся, оказавшись у паренька за плечами, и схватил его за шею. Тот дёрнуться не успел. Выхватив из рукава нож, Еменгулов стремительно и сильно резанул Шкворня лезвием по лицу; брызнула кровь.
Шкворень заорал, задёргался. Еменгулов держал крепко.
Главный вздрогнул, увидев кровь на перекошенном лице своего напарника, оступился назад со ступеньки, едва не споткнувшись, и вскинул руку с револьвером. Шкворень сучил ногами, пытаясь обрести равновесие. Не успел. Еменгулов резко взмахнул рукой с ножом и Шкворень начал оседать. Револьвер в руке Главного звонко щёлкнул без выстрела. Тогда Еменгулов прыгнул на бандита с крыльца прямо через паренька, завалившегося на бок. От резкого толчка в грудь противник потерял равновесие, Еменгулов легко опрокинул его, прижал коленом руку, сжимавшую револьвер, и несколько раз ударил ножом.
Еменгулов умело выкрутил револьвер из судорожной руки бандита, и подскочил к стене конторы. Правильно догадался, – так и есть. За углом по тропе во всю мочь удирал третий, тот который на стрёме стоял. Сейчас, гад, и ты своё получишь. Еменгулов прицелился. Ранить или убить? Наверно лучше грохнуть, чтобы шестёрки лишнего не наболтали. А с тузами можно потом разобраться. Из-за недавнего удара руки плохо слушались. Мушка плясала перед глазами. Наконец ему удалось унять дрожь, он целил в середину, грохнул выстрел. Убегавший с разбегу ткнулся навзничь в землю.
Вот теперь, кажется, – всё.
Еменгулов устало оглядел себя; вся телогрейка перемазана грязью вперемешку с кровью. Попытался отряхнуться, но только больше размазал всё это по рукавам. Поморщился, подумав, что глупость делает, и, держась за голову, побрёл в контору.
Когда разгорелась керосиновая лампа, увидел ключ, на пол-оборота застрявший в замочной скважине огромного сейфа, который начал ржаветь ещё при царе-батюшке. Рукояткой револьвера несколько раз грохнул как по барабану по дверце сейфа в районе механизма замка и с усилием провернул ключ. Дверца со скрипом открылась.
Давно хотел приказать, чтобы смазали ржавый неподатливый механизм, да всё руки не доходили. Теперь оказалось – кстати. Вот теперь вышло так, что этот механический ржавеющий старичок его от смерти спас. Еменгулов усмехнулся, – как лучший друг.
Он вскрыл барабан револьвера. Один патрон в обойме был специально порченый. Именно на этот патрон был установлен механизм, чтобы первого выстрела не последовало, на всякий случай. Пригодилось, раз в жизни, а пригодилось. Переставив барабан в первоначальное положение, Еменгулов бросил револьвер на полку и захлопнул дверцу.
Суки! Мелочь их подвела. Но, стало быть, мы ещё повоюем.
