Прилив суеверия в настоящее время сильно идет на подъем. В последние годы не только появилось много сочинений о волшебстве, частью в форме исторического изложения, частью в форме перепечатки старинных сочинений о магии, но и в пользующихся уважением философских и психологических журналах наряду со строго научными статьями печатались также истории о привидениях и бабьи сказки. Некоторые известные представители науки устраивали опыты с профессиональными спиритическими медиумами и после нескольких сеансов, не умея отличать немногие (конечно, необыкновенные, но вполне естественные) действия этих медиумов от многочисленных их фокусов, стали принимать за чистую монету все спиритические «проявления» и вследствие такого легко полученного убеждения более или менее открыто стали заявлять себя сторонниками спиритизма. Таким образом, магия, подобно эпидемии, захватывает большие культурные центры.
Поэтому популярное изложение истинной сущности всех этих мистических фактов представляет действительную потребность. Разумеется, оно едва ли убедит тех, кто верит в возможность волшебства; но оно будет полезно для тех, кто хотя и отказывается верить этим таинственным историям, но в то же время, постоянно слыша о них, не знает определенно, чему в них можно верить и как к ним следует относиться, а в таком положении до сих пор находится большинство образованных людей. Ввиду этого я и делаю опыт такого изложения.
При обработке моего труда из него вышло нечто иное, чем я вначале предполагал. С первого раза я поставил себе задачей только исследование тех физических и психических явлений, которые были источником происхождения различных форм суеверия, в особенности новейшего суеверия – спиритизма.
Однако вскоре я увидел, что такое ограничение практически неприменимо. Хотя спиритизм возник только в наше время в Америке, он не составляет изолированного явления. Как бы ни желали скрыть этого спириты, несомненно, доказано, что все их учение имеет своим источником европейские средневековые суеверия и отчасти лишь изменило свою форму применительно к новейшим естественно-научным воззрениям. Поэтому невозможно дать объяснение спиритизма, не указав на его связь со старинными магическими теориями. К этому присоединяется еще и то, что сами спириты в последнее время извлекли из пыли библиотек значительное количество старинных магических сочинений, сообщениями которых они пользуются как доказательствами справедливости их учения. Поэтому для всестороннего рассмотрения спиритизма требуется знакомство и со старинной магией.
На этом основании мне пришлось войти в область чисто исторического изучения, которое постепенно затронуло такую массу материала, что уже было невозможно рассмотреть в психологическом исследовании даже самую необходимую его часть. Вследствие этого я решился отделить историческую часть от психологической и предоставить читателю идти к пониманию изучаемых явлений тем же путем, каким шел и я сам. Таким образом, работа моя получила настоящий вид: сначала идет историческая часть, распадающаяся на два раздела, а за ней следует вторая часть, которую я и теперь считаю важнейшей, представляющая собой психофизическое исследование тех явлений, с которыми мы уже познакомились в их историческом изложении.
Я счел нужным заранее сказать о происхождении и идее моей работы для того, чтобы исторической ее части не было придано неверной оценки. Последняя вовсе не стремится исчерпать весь относящийся к теме материал, иначе эта книга выросла бы в обширное, многотомное сочинение. В частности, я не останавливался на собственно историческом процессе развития и на взаимном влиянии друг на друга различных народов, которое часто обрисовывается лишь в нескольких строках. Я постоянно имел в виду ту главную цель, чтобы дать самые разные и подробные сведения о суеверных воззрениях и магических действиях и таким образом получить сколь возможно более широкое основание для психологического объяснения фактов. В некоторых местах я, может быть, зашел слишком далеко в своем желании резко разграничить существующие различия, например в отделении восточной магии от первобытной европейской, где я выставил их противоположность резче, чем делали другие изучавшие эту область. Кроме того, я не считал нужным упоминать о явлениях, имевших место у отдельных народов в определенное время, если об этих явлениях мной уже было ранее сказано по другому поводу. Но так как историческая часть моего труда является скорее дополнительной, представляя собой лишь рамку для группирования фактов, я надеюсь, что подобный способ обработки материалов получит снисходительную оценку со стороны критики.
Если мне удалось сколько-нибудь полно и удовлетворительно выполнить мою задачу, то этим я обязан прежде всего чрезвычайной благосклонности и предупредительности, которыми я пользовался со всех сторон. Было бы слишком долго приводить здесь имена всех лиц, оказавших мне содействие своими советами и указаниями в их специальной области: число их так велико, что при перечислении их я невольно мог бы кого-нибудь пропустить. Поэтому я ограничусь выражением моей искренней и сердечной благодарности всем тем, кто своим вниманием к моему труду дал мне силу довести его до конца.
Представляя этот труд на благосклонный суд читателей, я надеюсь, что он будет способствовать распространению знания и понимания тех явлений, которые составляют предмет настоящего исследования.
Альфред Леманн
Копенгаген, апрель 1893 г.
