В некотором славном царстве,
Всем известном государстве
Жил не пан, и не панович –
Царь Выслав свет Андронович.
Славен он и тем, и сем,
Правду молвить – славен всем,
Так как ясной головою
Честно правил той страною.
Было у него три сына:
Будто расписна картина,
Может, даже в перебор, –
Молодцы, как на подбор!
Старший – Димитрий-царевич,
Средний – Василий-царевич,
Ну, и младшенький Иван,
Хоть царевич, но болван.
Впрочем, говорить так грех –
Царь-отец любил их всех.
А ещё был дивный сад.
В нём гулять Выслав был рад,
Так как ягод и плодов
Там росло под сто сортов.
Но всего царю дороже
Яблоня была пригожа,
Что давала не простые
Яблочки, а золотые!
И случилась же досада,
Что повадилась до сада
Яблочки те воровать
Чудна птица прилетать.
В перьях золотом гремит,
Без огня огнём горит –
Глазы как алмазы блещут,
Окрест дивным жаром плещут;
Клювом яблочки срывает,
Разгрызает и съедает,
Часто вместе с кожурой,
Верь-не-верь, а золотой!
Царь Выслав весьма крушился
(По старинному – сердился).
Раз огрызок подобрал…
И чуть в оторопь не впал!
Рассердился столь не в малость,
Что, забыв любую жалость,
В сад сынов своих призвал
И отцов наказ им дал:
"Собирайтесь в ночь дежурить,
Только – чур! – не балагурить
И не дрыхнуть под кустом;
Не курить, не пить при том.
Ночью будет здесь жар-птица,
Яблочки красть мастерица;
Вот огрызок – поглядите…
Мне ж воровку изловите!
Я полцарства за неё
Обещаю!" "Ё-моё! –
Удивились три сынка:
Эта служба не тяжка!
Мы раз птицев наловили –
На базар пыхтя тащили;
После – сорок дней торговых
Кур не подвозили новых!
Не извольте сумневаться,
А извольте улыбаться –
Завтра в этот самый час
Птица в клетке встретит вас!"
Выслав вправду улыбнулся
И от деток отвернулся.
Сам бывалый птицелов
Знал он толк хвастливых слов.
Вот и ночь спустилась в сад.
На дежурство Дмитрий-брат
Вышел, говоря: "Вина
Не моя, что без вина,
Коль под деревом сидеть,
Можно ночью задубеть.
Царь-отец в дворце не знает,
Как свежо в ночи бывает!
Так что я возьму две фляжки –
Что там две для экой ряшки?..
Даже если выпью три –
Не усну я, хоть умри".
Выпил Дмитрий всё вино,
Схрумкал яблочко одно;
Носом малость прикорнул…
Лёг на землю и уснул.
Утром, еле пробудился,
Сам изрядно удивился:
Птица яблок столь склевала,
Сколь досель и не бывало!
Что ж… собрал от них огрызки
И отнёс козе Лариске.
А как царь призвал к докладу,
Отказался выйти с саду
И кричал, что даже в день
Сторожить ему не лень!
До полудня просидел –
Всё допил, что не успел;
Но в обед зашёл в буфет,
И пропал его там след…
Ночь вторично опустилась.
В сад компания явилась:
Брат Василий, с ним дружки –
Гулеваны-корешки.
Под кустом с час просидели,
Вишню снизу всю объели;
А как стали есть малину, –
Чу! – идёт Выслав до сыну.
Но – как тьма – не разобрались,
В шутку сзади подобрались
И на голову царю
(Я за то не похвалю)
Вылили бадью чего-то,
Что вонючее болота!
Царь, сымавши экий срам…
Меч схватил и по кустам
За охальниками в ночь
Побежал куда-то прочь!
Так что сад приопустел.
А как месяц в тучу сел,
Что-то звонко зазвенело,
В мраке дивно заалело,
Жаром обдало деревья…
Село и сложило перья.
Не скажу, что это было,
Только яблок вновь убыло!
К завтраку Выслав не вышел.
Говорили: кто-то слышал,
Будто он ночь напролёт
Прикладал к болячкам лёд.
Где же царь схватил болячки
Толковали даже прачки.
Впрочем, наши дураки
Вечно чешут языки!
