Долго Иванушка по земле скитался, многое видывал в чужой стороне: и заморских королей, и летающих людей, и другие чудеса разные. Решил возвращаться. Любопытно ему, что дома нынче деется.
Вот приехал он в один город. Стал на постой у дедушки старенького. Живёт сколько-то дней – Сивку во дворе пристроил, сам в сараюшке определился, на соломе.
Деньги за постой ушлый старичок не взял.
– Как я есть силы утративший, – говорит он постояльцу, – будь ты мне на эти дни подмогой по житейским делам: дров на зиму навози, крылечко ветхое подправь, крышу дырявую в домишке почини – на том и сговоримся.
– Эт я умею, – Иванушка говорит.
Вот он за день все дела переделает и, коль силы остаются, когда-нито огляд местности устраивает. И как ни поедет – всё-то ему человек один на пути попадается, граф Дондурей. Знатный да дородный. Ходит, высоко голову задрав, ступает важно, словно тетерев на токовище.
Как заговорил кто Иванушку встречаться с графом тем всякий раз. И всякий-то раз граф Дондурей бедствие терпит, а Иванушка, знай, выручает его, как заведённый. Что за притча!
В первый раз так это было.
Вздумал благородный господин в озере искупаться. Разделся, в воду залез. Оказалось – не озеро то никакое, а болото топкое. Увяз Дондурей и тонуть стал. Мимо Иванушка на Сивке проскакивал. Видит – тонет христианская душа, к помощи призывает.
Взял Иванушка орясину, влез сколько мог в жижу болотную, подал её графу и вытянул несчастного из трясины.
Отдышался Дондурей, говорит:
– Весьма обязан. Проси ж с меня, человек мой дорогой, всё, что хочешь, за спасение.
– А мне и не требуется ничего, – Иванушка отвечает.
– Не хотел бы ты в слуги ко мне пойти? Моему сиятельству нужен аккурат такой вот драбант – сильный да ухватистый.
– Всевозможно вам благодарен, – Иванушка отвечает. – Но позвольте отказаться. Планида моя – розыскательная, не осёдлый я. Нрав у меня такой путешественный.
На том и простились.
Денька через три сел благородный дворянин на коника молодого, только что конюхами объезженного. Выехал в поле, и тут лошадку понесло – очи таращит, на дыбы становится, ржёт, фыркает, седока вот-вот об землю расшибёт.
Иванушка поблизу оказался, подхватил лошадь под уздцы, цыкнул и утихомирил в миг жеребца.
Потом только всадника узнал, поздоровкался.
Граф, от испуга отошедши, удивляется. Предложение опять делает.
– А не пошёл бы ты, друг ситный, ко мне в имение управляющим? За всеми слугами, какие есть в дому, будешь надзирать, над домочадцами догляд соблюдать. Жалованье поставлю тебе высокое.
– Никак не возможно, – Иванушка отвечает. – Не моего ума это дело. Не справлюсь я. Всяк на своём месте должон находиться. Прощевайте покуда, владетельный граф.
– Ну, на нет и суда нет, – благородный господин отвечает.
Ещё через время поехал граф Дондурей с пожилой мамашей на ярмарку в соседний город. Самолично бричкой управлял, захотелось ему такое. Как вдруг налетели разбойники на полпути.
– Вылезай, – говорят, – ваше дворянское величие! Да сымай куфайку!
Раздели беднягу, камзол златотканный отняли, да парик с долгими волосами забрали с головы и присвоили непонятно для какой такой надобности. Бричку новёхонькую вместе с лошадкой умыкнули.
А самого вместе с матушкой к дереву привязали, гикнули залихватски и ускакали не пойми куда.
Тут опять Иванушка появляется и в третий раз благородного господина выручает. Мамашу Дондуреиху на Сивку сажает, пешочком потихонечку к дворянину домой все вместе возвращаются.
Старенькая мамаша на лошади колышется да причитает:
– Окстись! Последние времена настали! От лихих людей нынче угомону нет! Сказывали, скоро Солнце на Землю свéрзится, и конец света наступит!
А дворянин говорит:
– Не захотел ты ни денщиком стать, ни управителем, так хоть уважь, в гости зайди, спаситель мой троекратный! Поживи немного. Ходить можешь по жилищу моему везде невозбранно.
Пришли в палаты дворянские. Мамаша самолично чаи разливает и гостю подаёт с поклоном, калачами из хлеба пышного да со сливками взбитыми угощает.
Наелся Иван. Вечером его спать положили в хоромах. И назавтра продолжалось гостеванье.
Подались во второй день на охоту. Много дичи настреляли. Разбили в лесу бивак, перекусили. Прикорнул Иванушка по деревом, и сон ему привиделся – будто идёт он по райскому саду, а навстречу девица. Говорит она – уходи из графского дома незамедлительно. Беда тебя ждёт.
Очнулся Иванушка. Ай да сон. К чему бы?
Домой вернулись, привёл граф Иванушку в залу хрустальную с полами прозрачными да сверкающими и сапоги дозволил Иванушке не снимать.
В зале оркестрик на скрипицах пиликал, так что с непривычки сморился Иванушка и снова задремал.
Тот же сон ему снится – сад эдемский с птицами райскими и та же девица. Спасайся, Иванушка, говорит.
Почитай, дважды один и тот же сон привиделся.
На третий день позвал благородный дворянин в гости друзей. Рассказал, как повезло ему Иванушку повстречать в стеснительных обстоятельствах в дни смертельной опасности.
Подивились друзья, головой покачали. Вот ведь как в жизни бывает!
Стол снарядили. Иванушка уж и не знал, как отбояриться – сроду столько кушаний за раз не едал.
А был у графа постельничий, слуга приближённый. Взревновал он к Иванушке.
«Вишь ты, лапотнику безродному вдруг такое почтение ни за что, ни про что! – про себя завистник думает. – И яствами его кормят и за ручку здоровкаются. Полы вон сапожищами в залах топчет-замусоливает, да на поводу благородного графа за собой водит.»
И подложил постельничий гостю в спальную комнату цепь златую.
А ночью опять тот же сон Иванушке привиделся. Снова девица стращает и неволит уезжать.
Проснулся утром.
«А и поеду, – думает, – дале сегодня. Довольно гостевать.»
Под подушку полез, а там цепь! Взял он её в руки, разглядывает, тут и стража нагрянула. Однако Иванушка уж настороже был. В окно – шасть! До конюшни за Сивкой вмиг добежал и долой с того места. Назад к старичку на постой вернулся.
