Эмили Дикинсон - Из «Антологии антологий. Поэты США»

Переводчик Сергей Федосов

Фотограф Неизвестный автор. Дагерротип поэтессы Эмили Дикинсон, сделанный около 1848 года. (Оригинальная версия.) Из коллекции фотографий Тодда-Бингема и семейных документов, База данных цифровых изображений рукописей и архивов Йельского университета, Йельский университет, Нью-Хейвен, Коннектикут. Лицензия CC-PD-Mark

© Эмили Элизабет Дикинсон, 2022

© Сергей Федосов, перевод, 2022

© Неизвестный автор. Дагерротип поэтессы Эмили Дикинсон, сделанный около 1848 года. (Оригинальная версия.) Из коллекции фотографий Тодда-Бингема и семейных документов, База данных цифровых изображений рукописей и архивов Йельского университета, Йельский университет, Нью-Хейвен, Коннектикут. Лицензия CC-PD-Mark, фотографии, 2022

ISBN 978-5-0056-8192-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бытующее в мире искусства определение «непризнанный гений» в действительности крайне редко применимо к кому бы то ни было. Спонтанный интерес, возникающий к творчеству такого «человека из ниоткуда», практически всегда так же быстро и затухает – Время всё расставляет по своим местам. Однако есть в истории литературы один – непризнанный при жизни – гениальный поэт, интерес к поэзии которого с годами только усиливается.

Эмили Элизабет Дикинсон.

Родилась 10 декабря 1830 года в доме отца в небольшом городке Амхерст (штат Массачусетс, США), скончалась в том же доме 15 мая 1886 года.

Внешняя фабула ее жизни ничем не примечательна, недаром ее называют «затворницей из Амхерста», а вот внутренний мир этой домохозяйки оказался настолько огромен, что не перестает вызывать восхищение и поражать и спустя век с четвертью после ее смерти. Феномен Эмили Дикинсон, опубликовавшей при жизни анонимно всего семь стихотворений1, а ныне безоговорочно признанной одним из величайших классиков американской (и английской) поэзии, не раскрыт до сих пор, и наверняка будет, подобно феномену Шекспира, вызывать споры и домыслы в дальнейшем. Что заставило жизнерадостную, обаятельную, умную девушку, собиравшуюся стать первой красавицей Амхерста2, вести затворническую жизнь до самой смерти – тайна за семью печатями. Но наверняка именно это событие (эти события) и дало (дали) миру гениального поэта – Эмили Дикинсон. В формировании не столько поэтического голоса Эмили, сколько в осознании ее самой себя как Поэта (с большой буквы), помогло (или, скорее, не помешало) и живое участие литературного критика Томаса Уэнтворта Хиггинсона (Thomas Wenthwort Higginson), которого она в своих письмах называла Учителем. Именно ему, Хиггинсону, она писала в одном из писем: «если слава принадлежит мне, я не смогу избежать ее»3. У русского советского поэта Льва Озерова есть стихотворение «Вместо речи» из четырех строк (последние две давно уже стали крылатой фразой), которое как нельзя лучше применимо к творческой судьбе Эмили Дикинсон:

Сколько поэтов и поэтесс пробивалось (и пробилось) в одно время с Эмили – и все они, за единичными исключениями, бесследно канули в Лету. А вот по первоначалу менторская, а впоследствии дружеская поддержка Хиггинсона4 сделала свое дело: с внешней благодарностью принимая его советы, она – всё взвешенней, всё тщательней подбирая Слова, – сформировала свой собственный поэтический язык, в котором, воспользовавшись определением Николая Некрасова, «словам было тесно, мыслям – просторно»5. Но именно такой чрезвычайно емкий стиль (под стать шекспировскому) и ставил в тупик тех немногих редакторов, кто печатал ее стихи. Именно он заставлял их «приглаживать» и облагораживать «неблагозвучные» строки. А ведь любой поэт, тем более гениальный, каждое слово буквально вынашивает, выкристаллизовывает с целью максимальной точности передачи своей мысли, своих чувств, и позволительно ли таким вольным образом обращаться с этими – как не вспомнить Владимира Маяковского! – крупицами «радия», подменяя их простой «рудой»6. Именно во многом (если не исключительно) по этой причине Эмили Дикинсон, чьи стихи при печати подвергались редакторской правке (это с ее-то гениально выверенными словами!), отказалась от дальнейших публикаций. И понадобилось едва ли не столетие, чтобы осознать всю «непричесанную» гениальность ее поэзии7.

На русской почве поэзии Эмили Дикинсон повезло ненамного больше. Первые переводы ее нескольких стихотворений были сделаны Михаилом Зенкевичем в 1946 году и вошли в его книгу «Из американских поэтов»8. Однако по-настоящему серьезное знакомство с ее поэзией состоялось лишь спустя тридцать лет, когда в знаменитой серии «Библиотека всемирной литературы» вышел том, объединивший поэзию Лонгфелло, Уитмена и Дикинсон9