– Да никто ничего не заметит! Мы в бутылку из-под колы перельем, и все!
***
Ленка, моя подружка с институтских времен.
Отлично помню момент, который перевел нас из статуса «одногруппниц» в подружки.
Она на первом курсе дружила с нашими мажорками. И меня всегда это удивляло, ведь сама Ленка не относилась к касте богатеньких девочек. (Да, в моей группе учились только девушки, что ужасно, но об этом позже).
Эта группка держалась отстранено, и с остальными студентками предпочитала не контактировать. Ну а если вдруг такая необходимость возникала (например, если требовалась что-то списать), то делали это наши «красавицы» до такой степени чванливо и высокомерно, что до сих пор удивляюсь, почему им не отказывали.
Я не отказывала.
Обращались то в основном ко мне, как к отличнице и старосте группы. Явно демонстрируя при этом мученические страдания от необходимости снисходить до общения с представителем низших слоев общества, коим считали меня.
Хотя это странно. Ведь в школе, которую только что закончила, я считалась вполне себе интересной личностью: яркой, остроумной и вполне себе неглупой. Да, не из богатой семьи, но в нашем классе в принципе не было тех, кто бы мог похвастаться зажиточными родителями.
А теперь только представьте, что я попадаю в коллектив, в котором заправляют те, у кого достаток больше, и возможности круче. Ни интеллект, ни умение дружить, ни характер, а наличие дорогих вещей – то мерило, которое определяет твой статус.
Так вот, у Ленки не было ни дорогих вещей, ни состоятельных родственников. А еще она была не глупа, что совсем не вписывалось в концепцию отбора соискателей на место в коалицию «красивых и успешных».
И видимо, поняв все несоответствие возможностей и требований, она решила покинуть ряды малочисленной, но прекрасной группки, присоединившись к более многолюдной, но менее очаровательно одетой. И хоть мы с Ленкой совершенно не совпадали ни по темпераменту, ни по жизненным установка, это не мешало нам дружить. И во время учебы в институте, и после его окончания.
***
– Ленка, на этом пляже отдыхают семьи с детьми, а ты предлагаешь сидеть там и бухать коньяк из бутылок Кока-колы? Это же неприлично!
– Слушай сюда. На пляже народа будет не много. Потому что будний день, потому что уже вечер, и потому что на улице +17 всего. Чего ты ноешь! У меня был трудный день, мне необходимо выпить, и если ты не будешь пить со мной, то я не поеду с твоей семьей на этот дурацкий (она употребила другой эпитет, который ярче демонстрирует отношение к данному месту отдыха населения, но я его заменила) пляж! Спокойно сама дома накидаюсь с Яшкой.
В то время Ленка вела жизнь отъявленного «холостяка». Будучи дамой разведенной, она использовала знакомых мужчин по прямому назначению, не примешивая сюда быт, эмоции, обязательства.
Яшка – волнистый попугайчик, единственный представитель мужского пола, который составлял нам компанию во время девичьих посиделок.
Не знаю, как он научился не умирать от потребления алкоголя, но выпивал он регулярно. И с хозяйкой, и с ее многочисленными подружками.
Когда я, оторвавшись от семейного очага, который уже к тому времени умудрилась создать, прибегала к Ленке в гости, Яшка любил зацепившись цепкими лапками за мою челку, свисать на ней и пить из своевременно подставленного бокала с шампанским.
Напившись, летать он уже не мог, а только расхаживал важно по полу, покачиваясь. Я боялась, что на него кто-нибудь обязательно наступит.
Но нет, иная участь его ожидала. Однажды, он прогрыз сетку на окне и улетел. Видимо в один момент понял, что продолжая бухать, он потеряет «птичий» облик и предпочел покинуть сытое и пьяное жилище, променяв его на призрачный шанс стать вольной птицей.
***
– Что ты сразу орать начинаешь?! Если так хочешь, то давай возьмем коньяк. Просто я же его не люблю, а если шампанское брать, то его не спрятать никак, а при людях пить не красиво, да и муж, если увидит, недовольство изобразит. И перед сыном неудобно: поехала с ребенком погулять, а сама калдырить буду.
– Так, или берем коньяк, или езжай гулять без меня! С мужем и его недовольным видом. Что ты ноешь? Почему не можешь нормально объяснить: он пить не может, потому как за рулем, так что ж теперь всем вокруг страдать? Он с сыном мячик попинает, мы на песочке посидим, по-девичьи пообщаемся на темы, которые ему слушать не интересно. А что мы при этом принимать вовнутрь станем – не его ума дело, пусть ребенка в футбол играть учит, а к нам не лезет. Ишь ты, домостроевец выискался! (чуть другими словами, но, по сути, близко к тексту передала сейчас я ее спич).
– Ладно, пошли в магазин, только покупать сама будешь, меня продавец знает. Я для нее порядочная женщина, добродетельная жена и заботливая мать. А ты алкашка.
***
Как-то спросила Ленку, как она попала в гопку наших мажорок, на что она ответила :
– На вступительных экзаменах познакомилась с одной из них, она показалась нормальной, а когда начали учиться, то познакомилась с ее подружками, удивилась (немного другое слово, более звучное, но недопустимое для произношения в приличном обществе). Ну а куда деваться то было? С кем общаться? Ты же дурынд наших знаешь – одна другой чуднее.
И тут она была права. Группа наша представляла собой собрание чудачек всех пород и мастей. Одна спрятавшись под аудиторным столом, любила поспать прямо на полу, укрывшись курткой.
Другая гордилась умением безнаказанно воровать в магазинах.
Третья умело изображала припадки во время экзаменов, когда понимала, что преподаватель догадывается о ее слабой подготовке.
Да и вообще, женский коллектив, это не то место где приятно находиться. Может и встречаются сплочённые девичьи команды, готовые стоять друг за друга, и дарующие поддержку своим участницам, но я в таких не бывала.
Наша институтская группа Б-45 была разобщенная, недружная, скучная. На учебу ходить и так было не интересно (специальность мне выбрала мама, а я не могла ее ослушаться), а наличие однокурсниц, не вызывающих симпатию, и отвечающих тебе тем же, и вовсе отбивали желание ходить в институт.
И не только мне.
Ленка, объявляя после первой сессии, что желает видеть меня в качестве своей подруги, так и заявила:
– Ты единственная, с кем я могу общаться. Если решишь сваливать, предупреди. Я в этом гадюшнике (чуть иначе, но не суть) не останусь.
Вот мы и дружим с тех пор.
***
В машине термометр показывал, что на улице воздух прогрет до +17 ·С, но по факту было очень холодно. Ветер дул прямо с моря, да и песок, на котором мы расположились с Ленкой, предварительно подстелив одеяло, был достаточно холодным.
Но мы не мерзли. Муж с сыном, потому что носились, пиная мяч, мы с подругой, потому что были подготовлены к погодным несовершенствам. А именно согревая себя изнутри недорогим, а оттого особенно забористым напитком, на этикетке, которого значилось гордое наименование «коньяк».
