Иэн Пэнман - Изгиб дорожки – путь домой

Изгиб дорожки – путь домой
Название: Изгиб дорожки – путь домой
Автор:
Жанры: Музыка | Критика | Публицистика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Изгиб дорожки – путь домой"

Книга классика британской музыкальной журналистики Иэна Пэнмана «Изгиб дорожки – путь домой» – это сборник виртуозных эссе о ряде фигур, оказавших влияние на историю поп-музыки: Чарли Паркере, Джеймсе Брауне, Фрэнке Синатре, Принсе и др. Кажущийся сначала произвольным и фрагментарным выбор при более пристальном рассмотрении позволяет обнаружить ключевую тему сборника – рецепцию и место афроамериканской традиции в рамках западноевропейской популярной культуры. Вынесенная в заглавие строка из стихотворения Уистена Хью Одена подсказывает лейтмотив этих текстов – поиск дома, который существует как неуловимое эхо и отзвук любимых композиций. Эссеистика Пэнмана ностальгична в буквальном смысле этого слова: именно бездомность, понятая через призму быта, гендера, искусства, социума, политики, истории и религии, объединяет всех героев его книги. Тем не менее письмо Пэнмана далеко от заунывных ламентаций по безвозвратно ушедшей эпохе. Британский критик бескомпромиссно препарирует не только биографии и творчество культовых музыкантов, но и механизмы западноевропейской поп-культуры как таковой. В результате перед нами одна из самых ярких книг о любви: любви, полной противоречий и изъянов, любви к поп-музыке – возможно, главному событию в истории культуры второй половины XX века.

Бесплатно читать онлайн Изгиб дорожки – путь домой


© Ian Penman, 2019

© М. Ермакова, перевод с английского, 2023

© А. Бондаренко, дизайн, 2023

© ООО «Новое литературное обозрение», 2023

MIHI CIVITATEM[1]

…всем черным и белым котам и кошкам.


Предисловие

Не является ли эта музыкальность, будто источаемая всеми предметами вокруг и приводящая их со мной в созвучие, символом того, к чему я стремился столько времени: перестать быть посторонним в мире, где я попеременно то проваливаюсь в сон, то с усилием стряхиваю дрему в приступе бессмысленного волнения?

Мишель Лейрис, «Tambour-trompette»

Если бы я сказал, что строку «Изгиб дорожки – путь домой» я позаимствовал из суфийской поэзии XIII века, или из британской народной песни века XIX, или из блюзовых напевов рабочих с Глубокого Юга США в 1930‐е годы, вы бы мне поверили? На самом деле она взята из написанного в 1958‐м стихотворения Уистона Хью Одена «Walks» («Прогулки»), но когда я наткнулся на эту строчку одним мутным бессонным утром, она будто выпрыгнула на меня с белоснежной страницы издания Faber and Faber – чудесная метафора для описания крутящейся виниловой пластинки, и в то же время слова, которые могли бы родиться в бессчетном количестве видавших виды и милых сердцу песен. Несложно вообразить, как эти слова поют, скажем, The Carter Family или Скип Джеймс, Ширли Коллинз, Ван Моррисон, Тадж Махал – или, может, они вписались бы даже в один из тех странных, медленных, меланхоличных треков, которые порой выпускают Underworld. В своей голове я слышу, как эту строчку пропевает Кейт Буш или как эховолны погребают ее под собой на очередном миксе Burial. Она могла бы прозвучать на потерянном альбоме с пасторальными плачами ныне покойных Coil, которых нам всем очень не хватает. Она могла послужить названием для сборника Чарльза Буковски во времена его расцвета в 60–70‐е – наряду с названиями прочих его нетленок, таких как «It Catches My Heart in Its Hands» («Поймавши мое сердце руками»), или «The Days Run Away Like Wild Horses Over the Hills» («Дни уносятся, точно дикие лошади за холмы»), или (как тут не вспомнить) «Play the Piano Drunk Like a Percussion Instrument Until the Fingers Begin to Bleed a Bit» («Играй по пьяни на фоно, как на перкуссии, пока кровить не станут пальцы»). Она могла бы оказаться единственной понятной строчкой на целую страницу из сочинения Хайдеггера…

Вот еще пара строк из того же стихотворения Одена: «Уже знакомого повтор // Плодит сомнений миллион». На мой взгляд, это тоже перекликается со своеобразным магнетизмом и принципами устройства какой-то гипнотической музыки. А вот строки другого поэта: «Каково это, // не иметь дома?»[2] Ирония здесь в том, что Боб Дилан, бросаясь столь резкими фразами в середине 60‐х, помог многим слушателям почувствовать себя – кому-то, возможно, впервые в жизни – менее одинокими, потерянными, покинутыми. Когда все прочее бессильно, когда жизненный компас дал сбой, есть одно средство, которое многих выручает в трудный час: музыка действительно способна даровать нам нечто сродни ощущению дома. За последние несколько часов мой фоновый плейлист, собранный более-менее случайным образом, подбросил мне следующее: Кармен Макрей, поющую «Carry That Weight» Леннона и Маккартни («Некогда был путь // Домой обратно»[3]); Грэма Парсонса и The Flying Burrito Brothers («Спой знакомую песню, чтоб забрала меня домой»[4]); Боба Нойвирта («Вдали от дома поздно ночью в каждом музыкальном автомате // найдется песня для тех, кого нет»[5]); Джонни Сандерса («А когда я дома – // без разницы, я все равно один»[6]); Steely Dan («Неужто я нашел в конце концов свой дом? // В конце концов свой дом»[7]); а завершает всю картину, конечно же, Jane’s Addiction со своей гипнотической песней, состоящей лишь из одного слова: «Дом… Дом…» Как создать дом или сообщество, как сделать это в условиях постоянно дробящегося мира, какой смысл мы вкладываем в само это слово – вопросы, никогда не теряющие свежести и актуальности. В фильме «Путь Каттера» есть одна реплика, которая всегда откликается во мне (впрочем, сейчас уже не так сильно, как несколько десятков лет назад, когда мне претила сама идея дома, но вместе с тем я втайне отчаянно хотел его обрести). Мо спрашивает беспечного гедониста Ричарда Боуна: «Разве так плохо иметь дом, Ричи, когда тебе больше некуда пойти?» Отчасти, конечно, дело в том, как актриса Лиза Айкхорн произносит эту реплику – как музыкально она звучит в ее устах. «Путь Каттера» – это своего рода размышление о том, как, казалось бы, непохожие друг на друга люди тем не менее уживались вместе или создавали семьи, приходя к этому весьма затейливыми путями, во времена, когда в Америке много раненых парней и мужчин, черных и белых, возвращались «домой» с донельзя бессмысленной войны. (На эту тему я также рекомендую послушать сборник «A Soldier’s Sad Story: Vietnam Through the Eyes of Black America 1966–73», лейбл Kent Records.)

Это моя шестая или седьмая попытка написать предисловие. В некоторых предыдущих версиях я на тысячи слов расписывал свое прошлое и очерчивал истоки собранных здесь эссе – и вообще объяснял, что изначально сподвигло меня писать о музыке. Я решил, что все эти контекстные декорации здесь будут не просто излишни, а, быть может, перебьют собственно характер книги, каким я его себе представляю. Могу сказать, что сам я всю жизнь не имел ни родного города, ни даже определенного акцента или национальности, и столь нечеткий бэкграунд, безусловно, повлиял на мои представления о доме. Еще могу сказать, что на данном этапе идеал, к которому я стремлюсь как профессионал, – писать так, чтобы абсолютно все было понятно любому случайному читателю; но также чтобы было за что зацепиться при повторном прочтении, случись кому-то открыть книгу снова. Другими словами, в текст легко нырнуть и вынырнуть из него… но в то же время за словами и между строк может скрываться целая паутина зацепок, намеков, отсылок, ожидающих чьих-то внимательных глаз. Выловите их – прекрасно, но если нет – тоже ничего страшного. Должен признаться, перечитывая некоторые их этих эссе при составлении книги, я удивился, как много деталей из моей личной жизни умудрилось туда проскользнуть. В сборнике эссе не должно быть места ничему, слишком привязанному к сиюминутному контексту, уже утратившему актуальность. Кстати сказать, некоторые мои любимые книги (перечитанные много раз) – это сборники рецензий или публицистика. Слева от клавиатуры, на которой я выстукиваю этот текст, вся стена заставлена исключительно нехудожественной литературой; сегодня утром я наудачу вытянул с полки сборник англо-ирландского писателя Хьюберта Батлера (самопровозглашенного «протестанта-республиканца»), чьи эссе довольно шатко балансируют на грани, где с одной стороны – искренняя любовь к родине и вопросы чисто местной важности, а с другой – не менее сильная тяга выбраться во внешний мир, порой разительно отличный от дома.


С этой книгой читают
В настоящей работе собраны ясные, толковые, простые советы молодым певцам от опытного талантливого музыканта своего времени, оперного артиста, племянника М. И. Глинки, – А. Н. Глинки-Измайлова (1856–1942). На страницах книги изложено доступным языком самое главное, элементарное и нужное для обучающихся пению: как сохранять голос, как относиться к занятиям, как разучивать гаммы, арпеджио и другие упражнения, как готовиться к концерту и т. д.Книга
Вагнеровский фестиваль в Байройте – один из самых значительных музыкальных форумов в мире. В Германии им по праву гордятся как уникальным достижением немецкой музыкальной культуры, породившим многочисленные аналогичные оперные фестивали – в Зальцбурге (Австрия), Экс-ан-Провансе (Франция) и некоторые другие. Из общего ряда подобного рода фестивалей его выделяет то, что он создан волей выдающегося немецкого композитора Рихарда Вагнера и посвящен ег
Сборник песен "Мама" является самой первой изданной книгой автора-исполнителя, композитора Марии Даминицкой, в 2017 году, которую, сейчас, удалось перевести в электронный формат. Мария Даминицкая, окончила Курганский государственный университет по специальности "Адаптивная физическая культура". Кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, имеет музыкальное образование по классу фортепиано, является композитором и автором исполнителем с
Петр Ильич Чайковский – самый популярный и любимый русский композитор и на Родине, и в мире. Его мелодии попадают прямо в душу и запоминаются на всю жизнь. Гению Чайковского были подвластны многие музыкальные жанры – опера, балет, симфония, романс… Мелодия его Первого концерта для фортепиано с оркестром стала музыкальным символом России. Его музыка сопровождает нас всю жизнь – и всё же Чайковский остается великой загадкой. Как человек, музыкант,
Работая на роскошной яхте шейха Халида, прачка Милли Диллинджер надеется выяснить подробности смерти своей матери. Переполняясь восторгом от встречи с Халидом, который очень давно ей нравится, она не замечает, как яхта выходит в море. Шейх прямо заявляет Милли, что везет ее в свою страну, и намерен ее соблазнить…
Леди Констанс Монтгомери – умная и самостоятельная девушка, которая увлекается астрономией. Уступая просьбам родителей, Констанс соглашается выйти замуж за состоятельного человека и отправляется к жениху в Бомбей. Пережив кораблекрушение, она оказывается в эмирате Маримон, управляемом молодым, европейски образованным принцем Кадаром. Между правителем экзотического королевства и английской леди вспыхивает страстный роман, чему способствует тайна,
Прилетела ворона в зимний лес, уселась на раскидистой ветке старой ели, каркнула три раза и говорит:– А ведь, товарищи, скоро Новый год! Надо бы это дело как-то отметить. Кар-кар-кар! – каркнула она ещё раз на всякий случай.Ничего не ответил вороне зимний лес. Не на ту полянку, видимо, чёрная присела. Тут пусто, нет никого. Подумала ворона, подумала, взлетела и перепорхнула на соседнюю полянку. Уселась на ветку точно такой же старой ели, каркнула
А правда ли, что Новый Год – вовсе не новый, а каждый раз один и тот же?