Кир дежурно чмокнул меня в губы.
– Удачного дня, малышка, – улыбнулся он. – Позвони, как соберешься домой, я тебя встречу.
Я кивнула. Кир – программист, его рабочее место уютно расположилось где-то между холодильником и игровой приставкой. Мне же приходится каждое утро совершать забег до автобусной остановки, потом толкаться в переполненном салоне, боясь пропустить нужную остановку. А следующие восемь бесконечных, тянущихся как жвачка часов терпеть бесконечное нытье клиентов.
Нет ничего лучше, чем работа семейного психолога. Так я думала, пока не стала одним из них. Вместо величественного "я буду спасать семьи от развода", я занимаюсь лишь выслушиванием того ведра гадостей, которыми поливают друг друга ставшие в одночасье чужими супруги. И да, несмотря на мои усилия, они все же разводятся. Так себе я психолог, видимо. Но жедающих попасть ко мне на консультацию по-прежнему достаточно. Как сказала одна из клиенток:
– Зато вам можно высказать все, что наболело, не боясь, что все это разойдется по друзьям.
И то верно, будем считать, что я – незаменимая предразводная жилетка. К счастью, в моей жизни все было не так, как у тех, кто посещал мои сеансы. Мой жених, Кир, успешный программист и по совместительству заботливый мужчина. Он беспокоится обо мне каждую секудну, не проходит и пары часов без его звонка. Единственное, что несколько омрачает нашу совместную жизнь – редкий секс. Но ведь у всех разный темперамент, главное, что в остальном Кир невероятно нежный и чуткий.
Уже подходя к знакомому офисному зданию я вдруг поняла, что что-то с ним не так. Площадка перед ним оцеплена, виднеется пожарная машина, рядом с ней дежурит скорая.
– Что случилось? – спросила я, с трудом отыскав в толчее Анечку, турагента из офиса напротив.
– Ой, Леська, жуть! – охнула словоохотливая подруга. – Короткое замыкание, говорят, три этажа сгорело. Сейчас вот остатки дотушат.
– А скорая?
– Так охранник, Виктор Иваныч, надышался немного. Но с ним уже все в порядке. Вот только работать мы сегодня не будем.
Впрочем, могла бы и не говорить. В пропитанном запахом гари офисе, щедро залитом водой, вряяд ли выйдет что-то путное. Отменив все сегодняшние сеансы я побрела на обратный автобус. Киру решила не звонить. Во-первых, что я, маленькая? Одно дело встретить меня вечером, когда темнеет. А утром я и сама до дома доберусь. А во-вторых, мне безумно хотелось сделать жениху сюрприз.
Через час я забежала в кондитерскую у дома, прихватила его любимый медовик и поспешила в родную квартиру. Кир, наверное, работает, не буду мешать. Тихонечко зайду. Я повернула ключ в замочной скважине, зашла в тесную прихожку и застыла на месте. В обычно тихой квартире раздавались звуки, которые я меньше всего рассчитывала услышать: женские стоны и голос Кира.
– Вот так, малышка, – с придыханием говорил мой жених.
Мой жених?! Малышка?! На негнущихся ногах я зашла в единственную комнату, служившую нам и спальней, и гостиной, и, по всей видимости, борделем. Запрокинув голову назад, на Кире ритмично скакала тощая блондинка, в которой я с удивлением узнала Леру. Ту самую Лерку, с которой мы в песочнице куличики лепили. С которой чуть ли не клятву крови о вечной дружбе давали.
– А я вам…торт принесла, – едва сдерживая слезы буркнула я, роняя злополучный медовик.
Я уже выбегала из квартиры, а Кир, путаясь в штанах, все еще прыгал по комнате и кричал что-то типичное, вроде "это все не то, не так, и вообще тебе показалось". Показалось, ага! Так вот почему он названивал по сто раз в день! Вот почему провожал и встречал, только лишь чтобы быть уверенным, что им с Леркой можно уединиться! А я-то дура…
Размазывая злые слезы вместе с водостойкой тушью, я бежала по улице. Несколько прохожих что-то недовольно крикнули вслед, но мне было все равно. Я и сама не смогла бы сказать куда и зачем бегу. Главное – подальше отсюда! Да я бы хоть сквозь землю провалилась от этой обжигающей сердце боли! Куда угодно, только бы не думать!
Вдруг правая нога повисла в воздухе, а я поняла, что мое желание сбылось – я провалилась сквозь землю прямо в открытый колодец. Через миг я рухнула на землю, тело пронзило болью, и я потеряла сознание.
Мой грозный рык услышали, наверное, даже на границах Верса. Как можно было не заметить вторжение на наши земли?! Наверное, пришло время испепелить стражей.
– Пощадите! – Ниар, мой советник, рухнул на колени. Впрочем, именно ему опасаться было нечего, я не из тех, кто убивает гонцов, явившихся с плохими вестями. Всегда лучше устранить причину, чем говорящую голову. Тем более, что в качестве советника Ниар меня вполне устраивал. – Мой господин, это… Не совсем вторжение! Скорее даже и вовсе не оно.
– Поясни, – я нахмурился. Случаев, чтобы с таким трудом Ниар мог подобрать слова, на моей памяти еще не бывало.
– Белая колдунья, – благоговейно прошептал он. – Стражи говорят, она появилась прямо с небес.
– Вот как, – презанятно выходит. – Драконица?
– Она просто упала, мой господин. Без крыльев.
– А с чего вы взяли, что она вообще колдунья? – удивился я.
– Да вы сами взгляните! Одежда диковинная, тощая, совсем как колдуньи в Раосе. И волосы, говорю же, белые, словно снег, – забормотал Ниар.
– Вы что, посмели притащить ее прямо во дворец?– взревел я. – Получше места не нашлось?
– В подземелье, мой господин, – поправил советник, втянув голову в плечи. – Мы не знаем, какой силой она обладает, а там, как ни крути, защитные чары.
В подземелье они ее привели! Болваны! Защитные чары там вовсе не для того, чтобы таскать всякий сброд. Они для защиты слабых в случае настоящего вторжения. Мои шаги гулко раздавались в каменных коридорах, ведущих к подземелью. Перед нужной дверью склонил голову один из стражей. Второй стерег пленницу внутри, в просторном зале, способном укрыть несколько сотен юных драконят. Страж мерно ходил из стороны в сторону, колдунью же я заметил не сразу. Хрупкое тело совсем юной девушки лежало прямо на ледяном каменном полу. Глаза ее были закрыты.
– Все вон, – приказал я, и страж с советником спешно покинули зал, не забыв закрыть за собой дверь.
Я с интересом разглядывал колдунью. Волосы ее и вправду были белыми, словно покрытыми серебристыми искорками. Я присел рядом с ней. Одежда не похожа на ту, что носят модницы Верса. Да и в приграничных землях я такой не встречал. Мужская белая рубаха, только очень тесная. Настолько, что видно было все изгибы хрупкого тела. И черная юбка до колен. Стройные ножки в каких-то лохмотьях. Обуви на колдунье не обнаружилось. Странная. Я снова перевел взгляд на рубаху. Вместо нижнего платья на девушке красовалось нечто причудливое, узорчатое, покрывающее только неожиданно пышную грудь. Повинуясь неясному порыву, я осторожно расстегнул рубаху и коснулся узорчатого белья.
