1. ПРОЛОГ
Тело бьет крупная дрожь. Атласное вечернее платье насквозь промокло и прилипло к телу. Ледяные капли бьют по плечам, стекают между лопаток и в ложбинку между грудей.
Мокрыми ладонями пытаюсь смахнуть ручейки слез со щек.
Дура! Какая же я дура! – пульсирует в голове.
Как же я могла верить ему!
Всхлипываю и часто моргаю, пытаясь смахнуть с ресниц влагу.
Перед глазами все плывет: серый город, улицы, равнодушные прохожие.
Бегу не разбирая дороги, словно он может бежать за мной следом. Резко оборачиваюсь – пусто.
Не то стон, не то всхлип срывается с губ.
А чего я ждала? Что он действительно бросит ее и побежит за мной?
Сердце сжимается от боли. Растираю грудь ладонью.
Резко разворачиваюсь и сквозь пелену слез вижу перед собой пешеходный переход и моргающего зеленого человечка на светофоре.
Тело действует на автомате. Делаю шаг, другой. Кажется, еще шаг.
Откуда-то сбоку раздается визг тормозов и скрип мокрой резины по асфальту.
Поворачиваю голову.
Время растягивается.
Словно в замедленной съемке на меня несется черная махина. Через залитое дождем лобовое стекло вижу лицо водителя, замечаю, как он пытается выкрутить руль и избежать столкновения.
Кажется, что у него еще полно времени.
На самом деле времени совсем нет. На секунду замершие капли молниеносно накрывают меня.
Тут же меня настигает сильный толчок. Тупая боль пронзает тело.
Последнее, что я помню это падающие на лицо ледяные капли воды и смазанное мужское лицо.
Он что-то говорит, но я не слышу слов. И просто закрываю глаза. Я так устала…
Наверное, это ангел звал меня прямо на небо.
Сердитый ангел с удивительно живыми темными глазами.
2. Глава 1
Тупая ноющая головная боль заставляет поморщиться.
Чужой хрипловатый голос звучит совсем рядом. Он говорит долго и сердито, но я никак не могу уловить суть разговора.
Пытаюсь открыть глаза, но веки словно потяжелели в тысячу раз. Пытаюсь повернуться или приподнять голову.
В ответ к горлу подкатывает тошнота. Головная боль усиливается.
Жадно облизываю пересохшие губы.
Я не умерла. А так хотелось. Не зачем больше жить. Каждый удар сердца отдается болью в груди.
Глаза начинает щипать от быстро набежавших слез.
Нет больше ни мечты, ни цели.
- Очнулась? – гремит надо мной все тот же хрипловатый голос.
- Кажется, - едва могу выдавить из себя.
- Отлично! Открой глаза.
Делаю еще одну попытка. Поднимаю веки и тут же опускаю их. Слишком яркий свет.
- Где болит?
Я словно на допросе.
- Голова, - голос не слушается. Сипит.
- А еще? – все тот же настойчивый голос.
Не ласковый, хриплый, требующий ответов, проходящийся наждачкой по моим расшатанным нервам. Но все равно такой… такой… не знаю, как объяснить.
Просто от каждого слова вздрагиваю. Волоски на теле приподнимаются и рассыпают по коже мурашки.
Даже сердце, кажется, стало биться чаще.
- Не знаю, - шепчу я и снова пытаюсь открыть глаза.
- Здесь?
Чувствую осторожное и вместе с тем уверенное прикосновение. Вздрагиваю. Мурашки ускоряют свой бег.
Подушечки его пальцев мягко надавливают на кожу, перебирают сантиметр за сантиметром. Все выше и выше по моей ноге. Колено, бедро…
Волнение и паника нарастают, как и боль.
Его руки не останавливаются, продолжают гладить, мягко надавливать.
- Что вы делаете? – щеки вспыхивают. Голос становится громче.
Страх и злость придают мне сил.
Пытаюсь приподняться и отползти от настойчивого незнакомца.
- Обследую вашу ногу, - строго говорит мужчина.
- Обследуете? – мне удается, не смотря на головную боль и накатывающую волнами тошноту, приподняться.
Белесая пелена медленно растворяется, оставаясь лишь по периферии.
Вокруг меня ярко-белая комната. Неживой свет. В стороне стоят медицинские приборы.
Я лежу на безумно удобной и дорогой функциональной кровати, я такую видела лишь однажды, на практике в реанимации.
Белоснежное постельное белье смято, на мне не вечернее платье, а больничная ночнушка.
Перевожу взгляд на собеседника. Мужчина средних лет с жемчужной сединой на висках. Интересно, это естественный цвет или стилисты постарались?
Встряхиваю головой. Что за бред лезет в голову?
Мужчина терпеливо ждет. Его темный глубокий взгляд следит за мной.
Быстро разрываю зрительный контакт, чувствую, как щеки вспыхивают.
Только сейчас замечаю, что на мужчине врачебный халат. Вот только стетоскоп не переброшен через шею.
Из-под распахнутого халата виднеется идеально отглаженная батистовая сорочка, ее ворот распахнут. В вырезе успеваю заметить жемчужные курчавые волосы.
Они кажутся такими мягкими. Интересно, они и в правду…
Ловлю себя на мысли, что уже поднимаю руку, чтобы потрогать. Черт!
Сжимаю ладонь в кулак и опускаю. Да что это со мной?
Чувствую, что теперь пылают не только щеки, но и шея.
Опускаю взгляд ниже и дергаюсь.
Его рука продолжает лежать на моем бедре и нежно массировать. Смуглая, загорелая рука с длинными изящными пальцами.
Дыхание перехватывает, стоит мне рассмотреть то, что под его рукой.
Моя нога! На ней буквально нет живого места – сочащиеся сукровицей глубокие ссадины, безобразные багрово-синюшные синяки. Колено распухло и стало больше раза в два.
- Что случилось? – слезы все-таки срываются с ресниц и падают на белоснежную простынь.
- Ты не помнишь? – мужчина хмурится.
- Я помню дождь, - тру пальцами лоб. – Холод и…
- И? – его голос требует ответа.
- И машину, - наконец разрозненные картинки всплывают в моей памяти, и мне удается ухватить пару из них.
- Отлично, - сердито говорит мужчина. – Где болит?
- Везде, - морщусь.
Мужские пальцы умело обследуют каждый сантиметр повреждений.
- И здесь? – он касается слишком чувствительной внутренней поверхности бедра.
Сердце бьется чаще и тревожнее.
- И здесь, - отворачиваюсь.
- И здесь? – голос строгий, сердитый.
- Везде! – говорю твердо. Не понимаю, почему врач такой хмурый. Я же не виновата, что досталась ему в пациенты! Мог бы проявить сочувствие!
- Хорошо, - он берет с процедурного столика стерильную повязку.
- Что в этом хорошего? – удивляюсь я.
- Хорошо, что ты отделалась лишь синяками и ушибами, - он не поднимает взгляд, а продолжает клеить повязки на ссадины.
- А колено?
- Растяжение связок, ерунда!
- По-вашему это ерунда? – слезы звенят в голосе.
Сама не знаю, почему меня так задевает его черствость и жесткость в общении со мной.
- Ты помнишь, как тебя зовут?
- Да, - отвечаю не так уверенно, как бы хотелось. – Диана.
- Итак, Диана, - врач быстро заканчивает перевязку. - Да, я считаю, что ты отделалась легким испугом. А теперь ответь мне, какого черта ты прыгнула мне под колеса?
- Я… - замираю, словно кролик перед удавом.
Темный сердитый взгляд пронзает меня насквозь, обливает раздражением.
Перед внутренним взором моментально проносится огромная черная машина, сквозь мокрое лобовое стекло образ мужчины с серебристыми волосами. Следующая картинка – капли падающие с неба и все тот же образ с удивительно живыми встревоженными глазами. Кажется сама поверхность радужки пошла волнами от волнения и страха… нет, не страха… а чего-то… чего-то еще…
