1. Глава 1
Глава 1
Галя
— Тебе не надоело перед ним унижаться?
Я вздрагиваю, когда за спиной раздаётся голос, эхом отражающийся от стен. Резко оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с глубокими серыми глазами на скуластом лице. Выгибаю бровь, складываю руки на груди, раздражённо начинаю топать ногой.
— Тебя что-то беспокоит, пупсик? — хмыкаю, надувая жвачку и громко лопая её.
Вижу, как раздражённо морщится Дима. Как кривятся губы и презрительно сужаются глаза.
— Да смотреть мерзко, как ты Владу в рот заглядываешь и извиваешься, чтобы в постель к нему попасть, — хмыкает парень и плечом приваливается к стене возле окна. — Выглядишь, как женщина лёгкого поведения.
— А ты что, решил честь мою блюсти? — Шагаю к парню, пальчиками пробегаюсь по груди, лукаво и соблазнительно улыбаюсь. — Или, сладкий мой, хочешь оказаться на его месте? Завидно тебе, пупсик?
— Было бы чему завидовать, — холодно усмехается Дима, но горячие пальцы перехватывают мою ладошку, сжимают и распластывают на грудной клетке.
Я чувствую самым центром ладони, как часто и быстро колотится его сердце. Совершенно неожиданно моё собственное, глупое сердце подстраивается под этот стук. Ладошки становятся влажными, а колени подгибаются. Даже пошатываюсь на высоких каблуках. Я приоткрываю рот, взволнованно втягиваю ставший мигом вязкий воздух. Чёрт. Что со мной? Какого чёрта я так реагирую на него? Ведь никогда прежде даже не смотрела в его сторону в этом ключе. Только один единственный раз. Той ночью.
— Лжёшь ведь, — я ухмыляюсь, хотя губы предательски дрожат.
Не слушаются. Уголки губ стремятся опуститься вниз. Выдать моё душевное состояние, мои внутренние метания. Приподнимаюсь на носочках, почти прикасаюсь губами к подбородку парня. Выдыхаю намеренно, чтобы дыхание опалило его кожу. И тут же задерживаю дыхание, чтобы не втянуть запах его тела. С издёвкой шепчу:
— Даже если бы ты был последним парнем на Земле, я бы не посмотрела в твою сторону. Я терпеть не могу таких сладеньких мальчиков, как ты.
— Да? — Дима резко опускает руку на мою талию.
Впечатывает меня в себя, заставив почувствовать телом каждый рельеф. Я теряю дыхание и широко распахиваю глаза, смотря в лицо Димы с неверием. Таким злым я не видела его никогда.
— Поэтому прошлым летом поцеловала меня в клубе? — каждое слово цедит сквозь стиснутые зубы.
— Что? — далеко не сразу у меня выходит скрыть страх и отчаяние. — Что ты несёшь, Дима?
Парень ухмыляется, опускает взгляд на мои губы. Инстинктивно мне хочется провести по ним языком. Увлажнить, чтобы в глазах парня они выглядели более привлекательно. Но я сдерживаюсь. Только голову выше вскидываю и растягиваю губы в ухмылке. Выгибаю бровь.
— Ты думаешь, что я тебя не узнал, девочка в красном платье и парике? — Дима отзеркаливает мою улыбку.
Обе его ладони давят на лопатки. Вжимают в худощавое, но поджарое тело. Крепкое, точно скала. Возникают совершенно ненужные мысли и желания. Дикая и почти неконтролируемая потребность провести по грудной клетке ладонями. И ниже. К торсу. На котором я уже животом успела прочувствовать кубики пресса. И не только кубики.
— Не имею понятия, о чём ты говоришь, — фыркаю, вновь надуваю жвачку, лопаю, с вызовом смотрю в серые глаза.
Зная, что линзы скрывают мой настоящий цвет глаз, я чувствую себя уверенней.
Будто крепкое, толстое стекло отделяет меня от опасности. От узнавания.
Дима качает головой. Потом и вовсе запрокидывает голову и смеётся. Громко, но далеко не весело. Я чувствую, как хохот сотрясает его тело.
— Пусти меня. Мне неприятны твои прикосновения.
— Кому ты сейчас пытаешься солгать? — шипит, перехватывая обе мои руки и заводя их за спину.
— Боже, Куницын, что ты в столовой заказывал? Грибы? Или квас забродил? От жары мозги потекли? Что за бред ты несёшь? Что ты мне пытаешься доказать, пупсик?
— Я хочу услышать от тебя правду, Галя. Всего навсего. Год назад. В клубе. Это была ты, — он не спрашивает.
Утверждает. Он уверен, что прав.
— Чушь. Бред. Я не понимаю, о чём ты говоришь, Куницын. Отпусти меня, — я начинаю дрожать, когда пальцы парня пробегаются по спине вверх, ложатся на шею.
Сжимают властным движением. Заставляют покрыться мурашками.
Мои руки всё ещё находятся на груди парня. Почему я не убрала их, не могу сказать сама. И я чувствую, как быстро, заполошно колотится его сердце.
— Клуб «Синяя птица» пятнадцатого июля. Ты точно была там. И ты поцеловала меня, чтобы насолить своему бывшему. А потом поехала со мной, — Дима говорит тихо, но вкрадчиво.
На самое ушко. Цепляя губами мочку. И каждое прикосновение разрядами тока проносится по телу. И я как мантру повторяю себе, что подаваться искушению нельзя. Ни в коем случае. Это просто игра. Просто очередной глупый мальчишка, который решил меня добиться. Потешить своё эго.
— Даже если это была я, что это меняет? — побольше льда и насмешки в голос. — Я должна тебе в рот заглядывать? Или собачкой вокруг бегать? Тебя что больше всего волнует? То, что я заинтересована в другом? Или то, что ты настолько плохо целуешься, что я от тебя сбежала?
— Вот как? — серые глаза резко сужаются, пальцы сжимают шею, фиксируют голову. — Тебе напомнить, как ты умоляла поцеловать? Ещё и ещё? А? — рычит в губы, опаляя дыханием нежную кожу.
— Я просто была не в себе, малыш, — ноготками впиваюсь в его грудь сквозь ткань футболки. — Не бери на себя слишком много.
Парень низко склоняет голову. Приоткрывает рот, часто дышит. Его дыхание опаляет губы. Арбузное. Он явно жевал жвачку несколько минут назад. Губы пощипывает. Кажется, что вот-вот к ним прикоснуться поцелуем. Ресницы начинают дрожать. Мне хочется прикрыть глаза. И губы приоткрыть, чтобы почувствовать всю глубину поцелуя.
— Поразительно, — хмыкает Дима насмешливо. — Я настолько плохо целуюсь, что ты вновь хочешь повторить? Что-то не сходится в твоих словах, Галя.
Я дёргаюсь, будто мне отвесили пощёчину. Распахиваю глаза, смотрю в серые глаза, которые полны презрения. В грудной клетке боль разливается. Мне знакомо это чувство. Так уже было. Когда над моими чувствами так изощрённо измывались.
— Слушай, малыш, — ещё раз провожу ладошками по его груди, — ты прям молодец.
Достаю изо рта жвачку, впечатываю в футболку парня, размазываю. Вижу по его лицу, как он обалдел. Потерял дар речи.
— Оставь себе не память. Можешь пожевать, — губами кратко прижимаюсь к его подбородку. — Хоть таким способом слюнями обменяемся. Поцелуи со мной тебе не светят.
Чёрт. Почему мне так сильно хочется задержать губы на гладкой коже? Чёртово наваждение, так некстати свалившееся на голову.
Я неожиданно легко сбрасываю руки парня с себя, разворачиваюсь и направляюсь в столовую. Сажусь на стул возле подруги. Смотрю на руку её парня на хрупком плече. Смотрю в омерзительную рожу Никиты. Недоумеваю, что девушка в нём нашла. Но затыкаю саму себя. Не моё дело. Я лезть не должна. Он просто напоминает мне ЕГО. Я просто вновь откатываюсь в прошлое.
