Какое емкое слово – одиночество. Его можно ощущать в тишине комнаты, а можно и в самом людном месте. Но когда оно острее всего? Когда держишь за руку близкого человека, вдруг ставшего чужим, или когда ладонь холодна от его отсутствия? Когда некому позвонить, потому что именно некому, или когда многочисленный список контактов сливается в один бесконечный номер недосягаемого абонента?
Лишь в душе пустота имеет вес. Так почему же отсутствие чего-то важного ощущается так емко? Сродни камню в груди, эта жестокая ноша тянет вниз, чтобы опустить на колени и унизить. И она жжется, словно пылающий алчный огонь, который невозможно вытащить из нутра руками. Ее можно только затопить, заглушить, заполнить, и беда тому, кто находит лишь временное или неверное решение.
Гармония часто озаряет глупцов. Но у каждого к ней своя дорога, легкая или тернистая, извилистая или прямая, полная открытий и заключений внутри своей маленькой вселенной. Ее вообще можно не найти, оставшись усталым путником на тропе войны с безжалостной жизнью. Но пока бьется сердце, жаждущее мира, каждый новый день всегда будет начинаться с надежды.
***
– И что ты почувствовал?
– Ничего.
Она вздыхает. Не вымученно, просто делает глубокий вдох.
– Денис, давай попробуем разобраться. Ты месяц прожил в одной квартире с девушкой, которая была тебе не безразлична. И теперь она ушла…
Пробегаю взглядом по стройной фигуре моей собеседницы. Она сидит в кожаном кресле, на ней короткая серая юбка от делового костюма и белая блузка с высоким воротником. Стройна, красива, недоступна и притягательна. И эта женщина будто совершенно не знает о моих грязных мыслях на ее счет.
– Она не единственная, кто мне нравится, – отвечаю с намеком, который не замечают или делают вид.
Опустив глаза на блокнот, который держит в руках, она перелистывает несколько страниц и произносит:
– Месяц назад ты говорил мне, что эта девушка для тебя особенная.
Теперь вздыхаю я. Слегка вымученно.
– Это было месяц назад.
Что нового она хочет от меня услышать?
– То есть, это снова было временным увлечением?
– Как обычно.
– При том, что именно ты был инициатором жить вместе.
– Как Вы мне и посоветовали.
– Ты действительно этого хотел сам? Или сделал лишь по моей просьбе?
Над этим вопрос приходится думать или, вернее, вспомнить свои мысли месяц назад.
– Тогда хотел сам, – говорю и пожимаю плечами. – А теперь ничего.
Она опускает глаза в блокнот и делает новые пометки. Обо мне. Как странно ощущать себя объектом исследования. Но я не жалуюсь, потому что пришел сюда по собственной инициативе. Пришел из любопытства и за помощью к профессионалу… который невольно стал центром моей проблемы.
Я неизлечим.
Совершенно.
– Так почему вы расстались?
– Она перестала меня интересовать.
– Денис…
– Даниэль, – поправляю впервые за сегодня.
– Прости, но это мы уже обсуждали. Оставляй свой сценический образ за порогом этого кабинета. Здесь ты и только ты, хорошо?
– Мой сценический образ – это тоже я.
– Вот в этом и есть наша главная проблема. Твоя работа стала не просто работой, а образом жизни.
– Мне нравится моя работа.
– Я понимаю, в ней очень много плюсов. Но именно из них вытекают минусы. Ведь ты не просто так пригласил к себе ту девушку. При всем многообразии людей, которые тебя окружают, ты чувствуешь одиночество. Так?
Не могу не улыбнуться.
– Неужели я для Вас такая открытая книга?
– Нет, но я очень стараюсь тебе помочь.
– Я не привык жить по-другому.
– Вот именно, ты привык к той жизни, которой живешь сейчас. Это зависимость, ее нужно осознать и признать, чтобы суметь с ней бороться. Первый шаг к этому ты уже сделал, что очень хорошо. Теперь дальше. Ты пресыщен, и тебе это очень мешает. Если человек объедается сладкого, он перестает желать его какое-то, а то и долгое время, перестает им наслаждаться, потому что уже не чувствует истинного вкуса.
И ведь права.
– Так какие будут предложения?
– Попробуй отказаться от сладкого. То есть, откажись от всяческих встреч с противоположным полом. Дай себе отдохнуть.
– Сказать проще, чем сделать.
– Я понимаю, но ты ведь еще не пробовал.
– Если бы Вы знали, как бывает сложно сказать женщине «нет», когда готов дать ей то, что она просит.
– Вот! Вот в чем твоя слабость. И от нее нужно избавляться. Так давай попробуем это сделать, договорились?
– А Вы бы смогли отказать интересному мужчине, который Вас страстно желает?
– Да, если только это не мой муж.
– Всегда есть муж, друг, любовник. Только я не бываю третьим лишним. Я всегда даю особенное приключение любой женщине.
Она сощуривает глаза и внимательно смотрит.
– Денис, ты пытаешься меня соблазнить?
Я смотрю на нее в упор и улыбаюсь в ответ так, как это делаю со сцены во время своих выступлений.
– Если бы я хотел, мы бы уже занимались сексом на вашем рабочем столе…
– Так, подожди, – перебивает. – Те женщины, которые приходят в стриптиз-клуб, они заведомо ищут приключения. Это те, с кем ты часто имеешь дело. Но это не говорит о том, что каждая женщина на планете жаждет тех приключений, который ты готов предложить.
– Значит ли это, что я Вас не волную как мужчина, Кристина Павловна?
– Так и есть.
– И Вы думаете, я поверю?
– Тебе редко отказывали женщины, или ты настолько уверен в себе?
– И то, и другое.
На этом она снова опускает глаза в блокнот и что-то записывает.
– И какие чувства тебя посещают в те моменты, когда отказывают?
– По-разному. Чаще безразличие или же азарт покорить крепость.
Кристина кажется озадаченной.
– Хорошо, тогда ответь на это: я интересна тебе как женщина?
– И даже очень, – отвечаю честно – пусть знает.
– Но я не вхожу в число тех девушек, которых ты привык встречать. Просыпается азарт?
– Угадали.
– А вот теперь отключай это, потому что нам будет только мешать. Тебе нужно что-то новое, сменить обстановку, и новая девушка, не похожая на тех, к кому ты привык. Я бы посоветовала тебе сходить в любое культурное заведение: музей, выставка, что угодно.
– Только если Вы составите мне компанию. Вижу, вас интересует живопись. Кто художник? – спрашиваю, указывая на одну из картин, что висит за ее спиной – что-то в стиле адского сюрреализма.
– Это Сальвадор Дали. Но Денис, я попросила тебя не заострять на мне свое внимание, – говорит так строго, что я начинаю заводиться.
Она явно нервничает и раздражается. Это видно. Но по-прежнему остается холодной леди, что только дразнит.
– Хорошо, тогда у меня другое предложение, – поднимаюсь с дивана и иду к ней, доставая из кармана два флаера. – Это приглашения в мой клуб на завтра. Я тоже выступаю.
