«Speak, memory!»
К юбилею Игоря Шайтанова
Летом прошлого года в редакцию журнала «Вопросы литературы» позвонила профессор РГГУ с предложением принять участие в работе над книгой «Компаративистика в контексте исторической поэтики» – юбилейном издании, или Festschrift – как любят обозначать этот жанр в Европе, – в честь заведующего кафедрой сравнительной истории литератур и главного редактора ВопЛей Игоря Олеговича Шайтанова. Именно тем августовским днем, в разгар сезона отдыха и отпусков, в редакции родилась идея не просто написать статью для научного тома РГГУ, но и создать свой liber amicorum, только не классического, а эссеистического характера – для более широкой неакадемической аудитории.
«Пусть это будет своего рода Shaytanov reader», – пошутил кто-то из нас, вспомнив о прижизненных изданиях текстов и интервью разных ученых-гуманитариев, собранных воедино, – с комментариями и предисловием, объясняющим их подборку. В определении концепции книги не последнюю роль сыграла и одна из важных установок для Шайтанова-компаративиста: задача филолога – «разговорить» текст таким образом, чтобы читатель ощутил современность текста, принадлежность эпохе, в которую он был создан. Поэтому внутренний повод книги – отнюдь не юбилейная дата сама по себе. Нет, это в широком смысле слова разговор, объединенный одной из главных фигур сегодняшнего литературного и научного процесса, – порой задушевный, а порой довольно жесткий и честный – о литературной ситуации второй половины XX века, начиная с середины 1960-х и включая 2000-е. Это в немалой степени культурное свидетельство филологов-«семидесятников», которым «теперь уже <…> по семьдесят лет», как остроумно заметил в своем эссе Вл. Новиков.
В нашем издании Игорь Шайтанов – и главное действующее лицо, и сторонний наблюдатель. Шесть тем, лежащих в основе шести бесед с главным редактором ВЛ, родились не случайно. О Вологде, его родном и горячо любимом городе, университетском образовании в советское время и после перестройки, о литературном процессе и семинарах прошлого, об Англии и о Шекспире, в частности, – обо всем этом мы так или иначе часто говорили с ним на протяжении десяти лет совместной работы в «Вопросах литературы», на мастер-классах фонда С. А. Филатова для молодых критиков в Липках, во время кофе-брейков конференций в РГГУ и прогулок – после встреч журнала с читателями – в Москве и других городах России, а иногда и без особенного повода – за столом в радушном доме Шайтановых. Некоторые вечера навсегда останутся в памяти – стол, заботливо и изящно накрытый хозяйкой дома, звук бокалов красного вина «Менар», неторопливая беседа, перемежаемая шутками и байками прошлого, которых в арсенале хозяина дома неистощимое количество. Шесть вечеров – мемориальное свидетельство, в котором листает страницы прошлого сама жизнь, раскрывая бережно хранимый памятью литературный быт. Одним словом, «Время действия – настоящее», – уверенно скажет И. Шайтанов в своей статье 1974 года о современной драматургии: пьесах Вампилова и их кино- и театральных переложениях.
Подзаголовок книги, современник ушедшей эпохи, косвенным образом отсылает к прогремевшей в конце 1970-х пьесе Володина, ставшей не только киношедевром благодаря актерской работе Ст. Любшина и Л. Гурченко, но и символом советского времени наряду с «Покровскими воротами» и «Иронией судьбы». Такой запомнилась Михалкову, Козакову и Рязанову эпоха: будучи частью своего времени, они не переставали творить его в своих фильмах. Эта же модель – в основе нашей книги.
Фундамент каждого раздела книги – интервью, жанр сиюминутный, разговорный. На слух и даже при прочтении порой сложно уловить все смыслы, события, имена, названия, о которых говорит такой эрудированный собеседник, как Игорь Олегович Шайтанов. Многое остается за кадром, и потому – для полноты картины в нашей книге мы предоставляем слово… текстам филолога, на которые он прямо или завуалированно ссылается в интервью. Эссе и статьи были собраны нами по крупицам из разных источников – вступительных текстов к книгам, которые автор готовил к печати в разные годы, воспоминаний об ушедших друзьях, ровесниках и старших современниках, политических газетных колонок 1990-х; кое-какие материалы – из личного архива ИШ (его традиционная подпись в деловых и-мейлах) – были старательно набраны нами на компьютере, ибо существовали только в машинописи. Так, для раздела о Вологде 1950-х годов, о детстве мальчика, встречавшего по недосмотру няньки смерть Сталина с красным флажком в руках и запомнившего «синие фанерные ларьки» с икрой, а вовсе не со сладким мороженым, были оцифрованы воспоминания декана исторического факультета Вологодского института Олега Владимировича Шайтанова, озаглавленные скромно, но с большим достоинством – «Кое-что из-под пепла».
«Как было и как вспомнилось» – название не случайное. Именно так была озаглавлена ранняя тоненькая книжечка Игоря Шайтанова о мемуарной прозе, увидевшая свет в начале 1980-х, когда поколение филологов, родившихся в далекие 1940-е, после окончания Великой Отечественной войны, лишь обретало творческую зрелость. Удивительно, какую россыпь имен дал тогдашний филологический факультет МГУ – на одном курсе с Игорем Шайтановым учились Александр Фейнберг, Александр Ливергант, Владимир Новиков, Юрий Фридштейн, Александр Сергиевский, Лев Соболев, Борис Дубин, Виктор Ерофеев, Михаил Филиппов; несколькими курсами старше была Екатерина Гениева, несколькими младше – Денис Драгунский… На русском отделении преподавали Сергей Михайлович Бонди и Николай Иванович Либан, среди зарубежников – любимый студентами Владимир Владимирович Рогов. То было время, когда Литпамятники «в теплое время выкладывали на столиках вдоль улицы Горького» и «за копейки была доступна любая книга» (из эссе «Мой друг Саня Фейнберг»).
Студенческие годы, о которых вспоминают на страницах книги филологи-семидесятники, поразительны калейдоскопичностью университетской и – шире – литературной атмосферы, двойственностью мировосприятия. С одной стороны, – дело Синявского, с другой – семинары Поспелова, душевное общение со старшими наставниками. В одной из бесед И. Шайтанов рассказывает любопытный эпизод о своем общении с Вл. Роговым:
Помню, я выхожу из Иностранки, которая тогда уже въехала в современное здание на Котельнической, а напротив был такой старорежимный пивной ларек с мокрыми столиками и огромными бочками, поставленными на попа. Встречаю Рогова, он меня манит в ларек (не помню даже, пили ли мы пиво), но помню, что он сообщил о последнем своем переводческом деле: «Перевел сонеты Милтона для тома в БВЛ». И тут же, на бочках, прочитал мне их, дав оригинал для сравнения (из интервью «Хотите кафедру медиевистики?»).
