Валя задрал рукав и глянул на потертые наручные часы. От увиденных цифр потянуло зевать, но его тут же схватили под локоть и поволокли через густо сбившуюся толпу.
– …И приехало гостей со всех разных областей! Как нарядны! Как красивы! Вот уж диво так уж диво! Ну а где же наш жених? Отчего же он притих?
Валя стоял перед крыльцом дома. Настя с лукавой улыбкой потянула его за рукав пиджака – Валя неловко поднялся на ступеньку выше.
– Давай, жених, не тушуйся!
– Мих, одерни. Гля, как задрался.
– Подстригся бы хоть, а то вона как у льва грива.
– За Алинку всех раскидаем! Да, братва?
– Красавец какой, – дыхнув крепким запахом табака, Настя поправила ему галстук.
Валин взгляд скользнул по глубокому декольте, от наклона ее грудь упруго сжалась, на мгновение зажав крестик.
– Из каких вы стран плывете? Много ль выкупа везете? – заговорила жующая жвачку Оля, подглядывая в бумажку. Ее голубое платье обтягивало небольшие сальные мешочки по бокам. – Мы царевну охраняем, никого не пропускаем, лишь царевичу… есть… ход… Он… Блин, ну и почерк у тебя, Насть! Эм-м-м… Так, лишь царевичу есть ход…
Оля вся сморщилась, силясь разглядеть текст.
– Дура, пару строчек запомнить не может, – раздался выкрик, и по толпе прокатился сдержанный, похожий на кашель смех.
– Это кто вякнул? Я ща кому-то это в задницу запихаю! – огрызнулась Оля.
– Ну-ну, поспокойнее, друзья, – откуда-то слева вылез лысый тамада в клетчатой рубашке и белых брюках. На вид ему можно было дать около сорока, если бы не сипевший голос и мятое, как наволочка, лицо. – Лишь царевичу есть ход, он царевну уведет! Правильно? Где корона?
В толпе начали что-то передавать, и Валя увидел в руках тамады отрезанное донышко пластмассовой бутылки с прикрепленной резинкой. Раскрашено оно было очень плохой желтой краской и выглядело как шматок засохшего сыра.
– Надевай, царевич, – протянул тамада корону.
– Я это не одену, – сказал Валя.
– Так, Валь, ты Алинку выкупить хочешь? – Настя взяла из рук корону и попыталась надеть ее на Валину голову, но тут увернулся. – Да не крути ты башкой! Царевны только для царевичей.
– Это быстро, Валюх, – подал голос стоявший позади Леша.
– Давай, ну не порть праздник!
– Нет, – резко отрезал Валя. Он провел рукой по волосам, словно желая убедиться, что сверху ничего нет. – Дальше.
Вздохнув и закатив глаза, тамада махнул подружкам. Достав изо рта жвачку, Оля прилепила ее за мочку уха и подсмотрела в листок.
– Так, ладно… Теперь видим, что ты царь и могучий государь. Где ж напарники твои, помогали кто в пути?
Тамада оглядел собравшихся.
– Напарники где? – прокряхтел он.
– Да, это я! – подал голос бодрый Леша. – Напарник всегда готов! Да, Валюх?
– И я, – подал голос младший брат невесты Коля, белобрысый парень лет десяти.
– Самый главный богатырь, куда мы без него! – хрипел тамада на радостях, что конкурс состоится. – Теперь, значит, вы хвалите во весь голос жениха – стражницы невесты должны понять, кого они пропускают. Какой у нас Валентин? Три, четыре!
Вместе с двумя гостями закричали все:
– Смелый наш Валька!
– Добрый!
– Красивый!
– Сексуальный! Ха-ха!
– Отзывчивый!
– Нежный!
– Честный!
– Самый-самый будет для Алиночки!
– И… и… – распахнутые голубые глаза мальчишки энергично забегали. Все притихли. – И еще крутой очень!
Гости рассмеялись.
Стоявший вполоборота ко входу Валя наблюдал, как на скамейке у соседнего дома старичок с морщинистым лицом-гармошкой досасывает сигарету. Валя оглядел перекошенные маски: они готовились с треском разорваться от широких прорезей улыбок, а вытаращенные глаза – лопнуть, как сдавленные виноградины. Он завороженно рассматривал людей, напоминающих ему диких бесящихся животных. Раскрыв косые пасти, все как один задрали свои рыла к стоящим на крыльце девушкам, которые, словно укротительницы, смотрели на них с довольными улыбками.
– Замечательно сказали, все как надо описали, – продолжила Настя, читая по бумажке. – Только будто бы невнятно, неразборчиво, нескладно… Нужно повторить опять и конфетки рассосать!
Тут же подбежал тамада с кульком барбарисок, двое ребят взяли по охапке конфет и, набив рот леденцами, стали кричать по новой, а другие подхватили. Валя поморщился от криков. Задрав голову, он осмотрел дом: облезлая, как потертая коробка из-под обуви, хрущевка с деревянными окнами, которых кое-где тошнило мохнатой плесенью, волосы трещин на фасаде, растянутая картонка из сердец «СОВЕТ ДА ЛЮБОВЬ» над входом.
Валя вспомнил, как первый раз провожал Алину домой. В области ему приходилось бывать редко, и вид раскрошенных заводов и сгоревших сельских домов, мимо которых они шли к поселку, навевал пустоту и тревогу. Алина, как заботливая местная жительница, решила, что Вале будет интересно послушать про местный кирпичный завод или заброшенный корпус пионерского лагеря, где недавно разбили последние стекла, а он лишь хмыкал между ее паузами и думал о том, каково будет возвращаться по темноте на последний автобус. Кто бы мог подумать, что единственная отличница с факультета машиностроения живет в таких дебрях. Обогнув заросший пруд, они вышли к птицеферме, а оттуда прямо к гнилым, как зубы, двухэтажкам. Ему запомнилось, что вот здесь, где все сейчас собрались, он когда-то говорил ей те общие слова, которые принято говорить в завершение вечера, и кротко улыбающаяся Алина, привстав на цыпочки, подарила ему безвкусный первый поцелуй.
«Вот откуда все это», – подумал Валя, заново прочувствовав касание ее каучуковых губ.
А еще он запомнил то громкое «Бля!», что грянуло из него, как из ружья, когда задние фары последнего автобуса скрылись за поворотом.
– Валенти-и-ин!
Ощерившиеся звери обступили его. Он – попавшая в ловушку жертва с подвернутой лапой, они – хищники, жаждущие мяса.
– Слуги верные твои очень сильно помогли, – продолжила Настя. – Настает час жениха показать всего себя. Ту, что всех тебе милее, громко позови скорее.
– Давай, жених, ты чего с собственной свадьбы сбежал-то? – сипел вспотевший тамада.
Все замолчали.
Передернув плечами, Валя устало проронил:
– Сереж… Я же по-нормальному просил.
– Ну совсем без выкупа не годится, Валь, – вознегодовала вместо тамады Оля. – Ты чего кислый-то? Иль не тебя женим?
– Да стесняется он, видно же, – вступился Леша. Спрятанные за щеками леденцы придавали ему сходство с рыбой-ежом. – Давайте поддержим молодого! А-ли-на! А-ли-на!
– А-ли-на! А-ли-на! А-ли-на! – нестройно скандировала толпа.
Кое-где высунулись любопытные жильцы.
«Второй этаж, ну к чему это?» – подумал Валя, отворачиваясь от укоризненного взгляда Оли.
– Так-с… Ага. Нас царевич убедил, путь свободен – проходи.
