Джон Грейнджер: в защиту Гарри Поттера
Эта книга очень важна по двум причинам. Во-первых, автор подробно разбирает скрытые и явные смыслы встречающихся в истории о Гарри Поттере символов и образов, что помогает глубже понять волшебный мир, созданный Роулинг. Во-вторых (что, может быть, наиболее важно), Джон Грейнджер максимально четко раскрывает христианские смыслы поттерианы. И это отнюдь не общее место. Дело в том, что заявленное Роулинг волшебство как часть ее художественной реальности смущало и продолжает смущать немалое число читателей и зрителей (а также тех, кто не читал и не смотрел «Гарри Поттера», но уже сложил о нем свое мнение). Именно поэтому подобные разборы просто необходимы. Грейнджер защищает «Гарри Поттера» и его создательницу с такой неподдельной искренностью и страстью, что это можно сравнить только с книгой С. Колдекота «Тайное пламя»[1], где автор стремится отождествить «Властелина колец» с христианской проповедью.
Еще один очень важный момент. Убежденный христианин, автор страстно отрицает секулярный век, в котором, по его мнению, пребывает человечество. Об этом надо сказать чуть подробнее. Секулярный мир – тот, в котором торжествуют светский подход к восприятию реальности, а религиозный взгляд, напротив, вытесняется. Грейнджер убежден, что в этом случае мир (и человек) теряет нечто крайне важное: не просто возможность выходить за рамки материального, но, если говорить шире, и возможность духовного развития. Вполне уместно здесь выглядят и приводимые автором размышления М. Элиаде о развлечениях, которые даже в максимально светском, профанном обществе могут выполнять сакральную функцию: «Они разрывают замкнутый круг нашего сознания, сосредоточенного на себе, и позволяют пережить чужой опыт или на время перенестись в иной и лучший мир»[2].
Книга Джона Грейнджера, начатая в 2002 году, обозначает своего рода рубеж окончательной заколдованности мира Гарри Поттером. В этот год на экраны выходит второй фильм поттерианы, «Гарри Поттер и Тайная комната», после которого Мальчик, Который Выжил прочно закрепился в мировой культуре. К тому моменту уже опубликованы четыре книги из будущих семи, до «Кубка огня» включительно. Четвертая книга – своеобразный водораздел, после которой становится понятно, что уютный мир волшебников включает в себя не только светлые краски, а сказка – далеко не только сказка. Собственно, Роулинг изобразила возвращение Вольдеморта в финале «Кубка огня» в настолько мрачных тонах, что это напугало многих читателей. Напугало, но не отвратило от истории.
Что же помешало ей превратиться в очередной беспросветный нуар? Надежда вопреки всему. Собственно, последующие три книги, неизмеримо более серьезные по содержанию и проблематике, очень точно показали нам как читателям: Роулинг описывает не вымышленный мир. Она описывает наш собственный мир, пропущенный через призму восприятия Гарри Поттера. Миры магов и маглов – две стороны одной медали. Или же отражения друг друга – но не в кривом, а в благородном зеркале фэнтези.
Ибо этот жанр – больше нежели какой-либо другой – обладает колоссальной возможностью дать нам взглянуть на привычный мир с необычного ракурса. Этот творческий импульс настолько велик, что породил целую альтернативную вселенную, созданную фанатами Гарри Поттера. Эта конвергентная реальность четко показывает нам – герои Роулинг обладают колоссальной жизнеспособностью, которая позволяет им оставаться узнаваемыми в потоке фанфикшн. Более того, оставаться не только узнаваемыми, но и неизменными. Потому что даже самая бурная фантазия любителей вселенной Роулинг в конечном счете только подчеркивает важность исходных смыслов, заложенных создательницей этой литературной вселенной.
Книга Грейнджера построена так, чтобы помочь читателю успеть за логикой автора. В нескольких вступительных главах он задает собственные системы координат для изучения поттерианы. Я выделю несколько ключевых моментов. Это, прежде всего, глава «Магия, фэнтези и трансцендентное», где довольно подробно рассматривается понятие магии у Роулинг (речь о ней пойдет ниже). Роли положительных и отрицательных героев в книгах, а также функции двойников уделена вторая глава. Принципиально важны также третья и четвертая главы. В третьей Грейнджер приводит концепцию пути героя, разработанную Джозефом Кэмпбеллом. Путь героя – это не просто сюжетная схема, в которую так легко укладывается «Гарри Поттер». Это метафора жизненного пути, который так или иначе проходит не только Мальчик, Который Выжил, но и каждый из нас. Что же касается главы, названной «Алхимия духовного роста», то ей явно принадлежит одно из ключевых мест в книге, о чем мы подробнее скажем ниже.
Крайне важно, что уже в первой главе Джон Грейнджер задает некий контекст, без которого понимание литературного мира Роулинг будет неполным. Это, в частности, имена Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Стейплза Льюиса. Для нас здесь особенно важно особенно подчеркнуть и дополнить мысль Грейнджера о близости взглядов Толкина и Роулинг на жанр фэнтези.
Именно Толкин в своем эссе «О волшебных сказках»[3] задает важнейшую смысловую рамку, без которой невозможно понять феномен фэнтези – это три функции волшебной истории. Толкин называет их «восстановлением душевного равновесия» (или излечением, выздоровлением), «утешением» и «эскапизмом». Под эскапизмом, или бегством от действительности, он подразумевает не паническое бегство от окружающей реальности в духе Нео, освобождающегося от Матрицы, но гораздо более глубинное и серьезное желание, а именно Бегство от Смерти. Именно оно напрямую связано с тем, что сам Толкин называл эвкатастрофой, Эхом Благой вести в реальном мире.
На наш взгляд, Роулинг опирается на ту же мысль, делая ее центральной осью собственного повествования. Джон Грейнджер в своей книге старается проследить ее максимально подробно, уделяя особое внимание теме смерти и воскрешения в главе, посвященной седьмой, заключительной книге поттерианы. Однако мы рискнем дополнить ее.
Желание бежать от смерти Толкин считает присущим человечеству в целом. У Роулинг же представлены две разновидности этого желания в мире волшебников. Один связан с темной магией Вольдеморта, другой же – с тем, что Грейнджер называет алхимией, то есть по сути – волшебной наукой. Алхимия действительно присуща миру волшебников, она не противоречит его сути, его внутренней логике.
