Поехали!
Ночкой тёмной, по тёмным лесам-по крутым берегам бежала сломя голову красна девица Велимирушка, только пятки сверкали. Не боялась она ни волка серого, ни лешего, ни разбойников с большой дороги-ну почти. Гораздо страшнее была ее беда.
Круглая луна освещала узкую тропинку, кожаные сапожки неслышно ступали по рыжей траве, косу красавица наспех заколола вокруг головы,-сначала хотела совсем обрезать, но потом подумала, что такого позору семья ей точно не простит. За плечами висела ладная заплечная сумка, со в спешке собранными вещичками, за поясом в тисненых ножнах покоился ладный кинжал (подарок двоюродного брата, привезенный из дальних стран-вот, пригодился).
Несмотря на прохладную осеннюю ночь, девице было жарко, – даже пришлось скинуть овчинковый кафтан и кое-как примостить его к остальному скарбу. Оставшись в рубахе и кожаных портах, Велимира пуще прежнего пустилась бежать, хоть погони было и неслышно, нужно было добраться до охотничей избушки как можно скорее и поспать хотя бы пару часов.
Ах, да, девица бежала не одна, впереди несся лучший друг и защитник,-Дан. Голубоглазый, светлой масти… кобель породы лайка. Ну не могла она его оставить-хоть режь, да и не так страшно бежать из родного дома. Дан был умничкой и зря голос не подавал, хозяйку слушал и был, пожалуй, лучшим из возможных на тот момент спутников.
До охотничьего домика скоро добрались, сил еле хватило на то, чтобы принести охапку дров из поленницы, затопить печку, повесить сушиться насквозь мокрую рубаху и без сил рухнуть на покрытую старой рогожей лавку. Дан свернулся калачиком под лавкой и оба тотчас уснули.
Велимире снился форменный, самый жуткий в мире кошмар. Как будто её, напудренную, завитую и нафуфыренную, ведут под венец, вместе с Дубыней, а он скалит свои жёлтые зубы в мерзкой улыбке, жмурит глазки и ухмыляется в “козлиную” рыжую бородку. Нарядные батюшка и матушка улыбаются, свекровь, Горимира Ждановна, довольно щурит хитрые глаза,-конечно, такую невестку в дом отхватила, теперь за работу и платить не надо. Свадебный пир горой, и противный Дубыня лезет целоваться, брат и сестра участливо вздыхают, но ничем не могут ей помочь.
–Моя теперь, посуду мыть пойдёшь и порты стирать!-гогочет жених.
–Сживу со свету!-громко объявляет свекровь, и нарядная толпа кричит-“горько”, потные Дубынины руки хватают её за талию, в курчавой бороде застряли крошки пирога, а мясистые губы тянутся целовать…
–Неееет! – Велимира в ужасе вскакивает с лавки, больно удавшись лбом об перекладину. Верный пёс голодными глазами смотрел на хозяйку.
За окном светало и пора было снова двигаться в путь.
–Ты прав, -протянулась Велимира,-неплохо бы подкрепиться.
Наскоро нарезав хлеб и вяленого мяса себе и псу и запив завтрак ключевой водой, красна девица пустилась в путь-дорогу дальнюю, не забыв “замести следы”-убрать остывшие угольки.
Идти было легко,-солнышко светило, утро было по-осеннему прохладное, но согревала тёплая овчинка, Дан бежал впереди, бодро виляя хвостом,-красота же! Нет, всю жизнь ей этот увалень испортил, вот кому она мешала, а? Что это за глупые стереотипы, в конце концов?!
Велимира вновь и вновь переживала события последней недели…
Нужна она была, собственно, не за красивые глазки, и бежать ей и впрямь было от чего.
Девушка она для своего времени и положения была… необычная.
В тридевятом ведь как? – Девка должна за прялкой сидеть, борщ варить да ждать-дожидаться жениха пригожего под крылом родителей. Так оно до сих пор и было. Учить девочек отдавали неохотно-нечего, мол, будущую жену портить, а то будет ещё мужа поучать, как максимум-в школе пару лет удавалось посидеть, да и сами ученицы быстро заскучав, бросали это дело. В общем, очень традиционно все было.
Велимира же с детства отличалась живым умом, рано выучилась читать, в сельской школе училась вместе с мальчишками, где и научилась себя защищать. Была единственным выпускником академии женского пола при царском дворе(правда, обучалась она заочно, приезжала сдавать экзамены, преподаватели молча дивились её знаниям-к концу обучения она владела, без малого, пятью языками свободно и ещё тремя разговорно). Так что с красным дипломом она получила предложение непосредственно от главного придворного ученого-работа заключалась в изучении, переводе, толковании и переписывании ценных книг, некоторую работу можно брать на дом, с другими книгами можно работать исключительно в хранилище под надзором, а хранилищ таких в тридевятом было много, – царь Берендей сам любил книги и всячески поддерживал учёных мужей. Признав, что есть девица, что многих из них премудростью превосходит, государь повелел взять ту на службу и назначить приличное жалованье.
Красна девица была этому очень рада и усердно трудилась над фолиантами, сама себя обеспечивала и очень надеялась, что её замуж никогда не погонят. Между тем годы шли и подружки одна за другой выскакивали замуж. Женился старший брат, и старшая сестра вдруг стала замужем… Велимира с внутренним содроганием ждала сватов, из деревенской девчонки она давно превратилась в голубоглазую красавишну с волной льняных волос, однако всеми силами отваживала докучливых женихов, чуть ли не букетами лупила. Одного неуемного ухажера, как-то пристроившегося теплым майским вечером под её окном и под треньканье балалайки завывающего душераздирающую серенаду, пришлось даже окатить ледяной водой из тазика.
–Скажи спасибо, что не помоями! -крикнула она вслед удирающему матом кавалеру, – кота мартовского приятнее слушать!
Женихов стало больше, и тогда девушка придумала выход, -стала загадывать загадки, и настолько хитрые, что ни один из них разгадать не мог, – по вздыхает, голову почешет, плюнет под ноги и уйдёт, а Веля ему только вслед по улыбается и на работу идёт.
А уж сколько мамочек и бабушек приводили как бы невзначай ей на «смотрины» своих отпрысков под любым предлогом-то матушке крынку молока передать, то просто на чай их с собой брали. Заканчивалось чаепитие, как всегда, без невесты-та быстренько сматывалась к себе в светелку и запирала её на засов.
Родители только вздыхали, но насильно дочь замуж отдавать пока не решались,-больно норовом крута, не вышло бы чего, но долго так продолжаться не могло, – младшая хоть и сильная и независимая уродилась, а третий десяток пошел, надо было срочно что-то делать…
Тем страшным днём она пришла домой раньше обычного,– работу сдала быстро и домой отпустили пораньше. Уже с порога поняла, что дело плохо,– в гостиной комнате за столом сидела непривычно много народа,-нарядные отец с матерью, старшая сестра Голуба стояла у печки, закусив губу и подавала ей глазами какие-то знаки, золовка Зоя стояла рядом и злорадно глядела на Велю (с этой девицей ни Веля ни Голуба так и не подружились),у окна сидел муж Голубы Борислав ( с чего бы он выходной в академии взял, сегодня же будний день?) и старший брат Влас ( отложил, стало быть, торговое плаванье, купчик наш) и весело смотрели на сестру. Племянников выпроводили играть во двор.